Online

Свет во тьме светит

 

«Рождество – это праздник света». Слова это песни оживляют во мне детские воспоминания о том, как мы праздновали Рождество, что оно значило для нас.

В обществе, где все отмечали светские и даже откровенно атеистические праздники, у нас был свой, тайный праздник. Мы собирались в домах верующих друзей, чтобы пережить это чудо – чудо приобщения к тайне мира и нашего спасения, смысла и счастья жизни.

Я помню, что в Рождество всегда был полумрак, на фоне которого сияла украшенная елка, мерцали гирлянды. Но больше всего светились наши лица. Конечно, мы ждали подарков. Но главным подарком была сама атмосфера праздника, сама встреча с Рожденным. Я и сейчас думаю, что дети способны ощущать, переживать, праздновать Рождество не меньше, а может и более живо, непосредственно, чем взрослые. Поэтому в Рождество нужно стать детьми, отказаться от шаблонов и открыть дверь чуду, любви, свету.

Нам нужно перестать быть теми взрослыми, которые способны обходиться без Бога и чуда. Нам нужно стать теми детьми, которые верят и доверяют Богу.

Евангелист Иоанн говорит о Рождестве как о явлении Света. Бог пришел к своим, но Его не приняли (Иоан. 1:11). Тогда Он открылся тем, кто были готовы поверить и принять, и дал им право и власть быть детьми Божьими (12).

Оказывается, не все любят свет. Многие предпочитают оставаться во тьме и делать что им угодно. Тьма – это не только внешние условия, это состояние самого человека, это его выбор.

Все может измениться, стоит только повернуться лицом к Богу, лицом к Свету. Мы читаем в Евангелии, что: «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (5).

Божье присутствие в мире остается неизменным, какой бы год не был на нашем календаре, какие бы беды и ужасы мы не переживали. Я помню Рождество, которое встречал с воинами в блиндаже. Вокруг была тьма – страха, ненависти, опасности. Но с нами был Свет. То Рождество мы праздновали «колядками» под гитару, угощаясь борщом и салом. Мы были с Богом, мы были счастливы.

Сегодня тьма сгустилась, но Свет продолжает светить. Свет Рождества. Свет Божьей любви.

Бог здесь, Он с нами. А где ты? Во свете или во тьме?

Пусть это Рождество будет светлым, пусть Иисус будет нашим светом!

Как Бог открывает двери?

 

Иногда мы стоим возле закрытых дверей и обвиняем Бога, что Он не спешит нам их открывать. Но при этом не замечаем другие возможности, другие открытые двери и пути. Бог удивляет нас тем, что, закрывая одну дверь, всегда открывает другую, иногда в неожиданном месте.

Книга Деяний повествует о том, как Евангелие в считанные годы распространилось по всему Средиземноморью. Как это стало возможным? Вовсе не потому, что обстоятельства способствовали успеху проповеди. Все потому, что Дух Святой действовал чудесно и могущественно, открывая, казалось бы, навечно и напрочь закрытые двери.

После Первого миссионерского путешествия Павел и Варнава вернулись в Антиохию и дали отчет пославшей их на служение поместной общине: «рассказали всё, что сотворил Бог с ними и как Он отверз дверь веры язычникам» (14:27). Несколько историй из этой же главы помогут нам понять, как Бог открывал двери и как Он может действовать сегодня. Зачем нам это? Чтобы использовать все возможности для распространения Благой Вести.

Во-первых, мы видим, как Бог открывает двери через Слово благодати, знамения и чудеса. «В Иконии они вошли вместе в Иудейскую синагогу и говорили так, что уверовало великое множество Иудеев и Еллинов. А неверующие Иудеи возбудили и раздражили против братьев сердца язычников. Впрочем, они пробыли здесь довольно времени, смело действуя о Господе, Который, во свидетельство слову благодати Своей, творил руками их знамения и чудеса (14:1-3). Слова благодати было наибольшим чудом для «великого множества Иудеев и Еллинов». Но для особо неверующих понадобились смелые действия, знамения и чудеса – для подтверждения слова.

Во-вторых, мы узнаем, что Бог открывает новые возможности, когда апостолы ведут себя мудро и скромно, без лишнего героизма и опасных амбиций. «Между тем народ в городе разделился: и одни были на стороне Иудеев, а другие на стороне Апостолов. Когда же язычники и Иудеи со своими начальниками устремились на них, чтобы посрамить и побить их камнями, они, узнав о сём, удалились в Ликаонские города Листру и Дервию и в окрестности их, и там благовествовали» (4-7).

Апостолы были смелыми, но умирать прежде срока не спешили, а потому в ответ на агрессию «удалились» туда, где их были готовы слушать.

При этом они не обольщались мгновенным успехом на новом месте. Успех перед людьми мог скорее закрыть дверь, чем открыть. Расположение народа мало что для них значило, они уже знали, что настроения людей переменчивы: сегодня слушатели готовы прославлять, а завтра растерзать.

Апостолы сознательно и принципиально отказывались принимать любые почести на свой счет и указывали на единственно достойного прославления и поклонения – Иисуса Христа.

Когда толпа увидела исцеление хромого и провозгласила апостолов богами, те «разодрали свои одежды и, бросившись в народ, громогласно говорили: мужи! что вы это делаете? И мы — подобные вам человеки, и благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу Живому» (14-15).

Совершая чудеса во имя Иисуса Христа, апостолы воздавали всю славу Богу, их скромность открывала дверь Евангелию. Их послание было ясным: «Мы – люди, подобные вам. Но наш Бог – не подобен вашим богам. Мы – подобны, Он – бесподобен».

Разумное и скромное поведение апостолов удивляло людей не меньше чем содержание их проповеди.

В-третьих, мы убеждаемся снова и снова, что смелость учеников во время гонений открывает дверь еще шире. Гонения всегда возможны, даже там, где нас принимают как «богов». «Между тем, как они оставаясь там, учили, из Антиохии и Иконии пришли некоторые Иудеи и, когда Апостолы смело проповедовали, убедили народ отстать от них, говоря: они не говорят ничего истинного, а все лгут. И, возбудив народ, побили Павла камнями и вытащили за город, почитая его умершим. Когда же ученики собрались около него, он встал и пошёл в город, а на другой день удалился с Варнавою в Дервию» (18-20). Только что Павла хвалили, а потом чуть не убили. Но при этом он возвращается в город и свидетельствует своим гонителям. Эта вторая проповедь была сильнее первой. Они считали его мертвым, но увидели живым. Они думали, что он никогда больше не вернется, но он пришел проповедовать вновь и был готов умереть еще раз — ради Евангелия и спасения этих жестоких людей.

В-четвертых, мы начинаем понимать важность внутреннего роста поместной церкви для внешнего благовестия. Утверждение учеников в вере и верности через личные свидетельства приобщает всю Церковь к делу благовестия. «Проповедав Евангелие сему городу и приобретя довольно учеников, они обратно проходили Листру, Иконию и Антиохию, утверждая души учеников, увещевая пребывать в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие. Рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали… а оттуда отплыли в Антиохию, откуда были преданы благодати Божией на дело, которое и исполнили. Прибыв туда и собрав церковь, они рассказали всё, что сотворил Бог с ними и как Он отверз дверь веры язычникам. И пребывали там немалое время с учениками» (21-23,26-28).

Мы видим здесь, что апостолы посещают поместные общины с повторным визитом, наставляя о вере и верности в условиях скорбей и гонений, утверждая, увещевая, поучая, рукополагая, молясь с постом, делясь историями.
Проповедовать язычникам важно. Но не менее важно рассказывать Церкви о том, что «сотворил Бог».

Итак, мы видим, что Бог открывает двери для благовестия посредством Слова и подтверждающих его чудес, мудростью и скромностью учеников, верностью в гонениях и назиданием поместных церквей.

Остается два важных вопроса. Используем ли мы эти возможности для того, чтобы делиться Евангелием? Не закрываем ли мы эти открытые двери своим молчанием и неверием в чудеса, необдуманными решениями и лишними амбициями, страхом перед гонениями и скорбями, а также нерассказанными историями о том, что Бог совершил и чему мы были свидетель?

Что значит бодрствовать с Иисусом?

 

Предупреждая учеников о грядущих испытаниях, Иисус часто увещевал их: бодрствуйте (Матф. 24:42 и 25:13; Мк. 13:33,35,37; Лк. 21:36)!

Но был особенный момент, в последний вечер перед предательством, судом и казнью, когда Он попросил их бодрствовать с Ним. Это важный момент в нашем ученичестве, потому что, бодрствуя с Иисусом, мы можем не только поддержать Его, но и научиться от Него. Мы никогда не поймем, что значит «бодрствовать», если не будем бодрствовать вместе с Иисусом и не научимся от Него.

Вот как это было согласно рассказу евангелиста Матфея:

«Приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отойдя немного, пал на лицо Своё, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты. И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Ещё, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить её, да будет воля Твоя. И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошёл опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы всё ещё спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предаётся в руки грешников; встаньте, пойдём: вот, приблизился предающий Меня (Матф. 26:36-46).

После пасхального ужина, Иисус идет в Гефсиманский сад. Здесь Он делит учеников на две группы: первой, большей группе говорит посидеть и подождать, а меньшую группу из трех избранных друзей берет с Собой. Уже в более узком круге Иисус признается, что Его «душа скорбит смертельно», и просит своих доверенных учеников побыть в этой скорби вместе с Ним: «побудьте здесь и бодрствуйте со Мною».

В последний вечер Иисусу открывается вся картина будущих страданий. И Он должен принять эту чашу (символ страданий или суда) свободно, добровольно. Он обращается к Отцу, изливая все Свои переживания (Он «скорбит», «ужасается», «тоскует»), и при этом Он подтверждаетготовность стать жертвой.

Как много ученики могли бы узнать о тайне спасения, секретах бодрствования и силе молитвы, если бы не спали в это время! Но они уснули и пропустили этот урок.

Прерывая молитву, Иисус трижды обращается к ним и находит их спящими. Согласно евангелисту Марку, Иисус обращается сперва к Петру как самому крепкому из них: «Симон, ты спишь? Не мог ты бодрствовать один час?» (Мк. 14:37). Через несколько часов Петр трижды откажется от Христа, но уже сейчас он проваливает свой экзамен: он не может бодрствовать даже один час с любимым Учителем, за Которого обещал умереть.

Вопросы Иисус к ученикам заряжены эмоциями и должны были вызвать ответную реакцию. «Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною»? «Вы все еще спите и почиваете?» Но единственной реакция учеников была растерянность, свойственная не совсем проснувшемуся человеку: «Они не знали, что Ему отвечать» (Мк. 14:40).

Оказывается, слыша от Иисуса о важности бодрствования, ученики так и не поняли, что это означает и как это выполнить. Нет, конечно же, они знали, что означает это слово, но пока еще не поняли, как это работает в их жизни. Сегодня мы с вами можем легко пояснить смысл слова «бодрствовать» через другие слова – не спать, быть на страже, замечать, наблюдать, ожидать, не спать, быть внимательным. Но как это возможно на практике и что это значит в плане наших отношений с Богом?

Прежде чем ответить на этот вопрос, стоит прочитать также свидетельство третьего евангелиста, Луки, который добавляет интересные детали относительно бодрствования Иисуса и небодрствования учеников:

«И, выйдя, пошёл по обыкновению на гору Елеонскую, за Ним последовали и ученики Его.Придя же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение. И Сам отошёл от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. Встав от молитвы, Он пришёл к ученикам, и нашёл их спящими от печали, и сказал им: что вы спите? встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение (Луки 22:39-46).

Из других переводов мы понимаем, что Иисус не просто отходит, но удаляется, то есть решительно оставляет учеников на расстоянии. Расстояние не такое большое, но все же этим обстоятельством подчеркивается одиночество Иисуса. Он не просто преклоняет колени, Он падает на колени (в таких случаях мы говорим: «он рухнул на колени»). Он не просто молится как обычно, Он молится прилежно, усиленно. Он выражает Свою смертельную скорбь.

Здесь важно не только эмоциональное состояние Иисуса, но и содержание Его молитвы: Он признает, что Отец слышит и может ответить («если бы Ты благоволил»); передает просьбу («пронести чашу сию»); выражает подчинение Своей воли («не Моя воля, но Твоя да будет»).

Молясь, Он не просто говорит, Он борется. И в этой борьбе Он получает помощь ангела.

Если бы мы научились молиться так, как Иисус, чтобы получать подкрепление с неба! Но увы, чаще всего мы просто спим подобно первым ученикам. Причем этот сон может показаться оправданным – это ведь не от лени, но от печали!

Примечательно, что сцена начинается и заканчивается обращением Иисуса к ученикам: «молитесь!». В самый критический момент Своей земной жизни Иисус переживает о Своих друзьях. Паскаль верно заметил, что «Иисус, среди этого всеобщего равнодушия, когда даже избранные друзья отказались пободрствовать с Ним, найдя их спящими, огорчается ввиду опасности, которой они подвергают не Его, а самих себя. Он предупреждает их относительно их собственного спасения и их пользы: обнаруживает в этом сердечную нежность к ним, несмотря на их неблагодарность».

В своих «Размышлениях о Тайне Христовой» Паскаль говорит очень важные слова для нас, современных учеников Иисуса: «Иисус будет в агонии до конца мира: нельзя спать в это время… Ввиду предсмертных и величайших мук Иисуса про­длим и усугубим нашу молитву».Да, но как!

Итак, как нам бодрствовать с Иисусом сегодня?

Если мы приглашены пройти темную ночь вместе с Иисусом, соучаствовать в Его трудах и страданиях, то мы должны подражать Ему в бодрствовании.

Во-первых, мы должны молиться, чтобы не впасть в искушение. Иисус продолжает молиться даже в состоянии агонии. И это же советует нам: молитесь (буквально: продолжайте молиться (Лук. 22:40). Перед лицом грядущих испытаний и преследований ученики должны были молиться подобно тому, как Иисус молился Отцу. Самый первый ответ на любой кризис – это молитва. Чем сильнее кризис, тем прилежнее должна быть наша молитва – как труд, как борение, как битва.

Во-вторых, мы должны подчинять слабую плоть сильному духу, не поддаваться немощи или печали. Иисус напоминает ученикам, что «дух бодр, плоть же немощна». Но в ту ночь плоть взяла верх. По Матфею, у апостолов «отяжелели глаза». Лука намекает, что они уснули от печали, видя страдания Иисуса. И все же, даже в этих обстоятельствах они (мы) должны были помнить о своей миссии, ради которой стоит потерпеть «один час», то есть какое-то ограниченное время.

В-третьих, мы должны сознательно подчинять свою волю воле Божьей: «да будет воля Твоя». Иисус показал важность этого шага во время искушений в пустыне. Теперь, в конце Своего земного пути Он снова подтверждает полное подчинение Своей воли воле Отца. Ничего не изменилось. Он остается верным. В контрасте с неверностью людей, даже Его учеников, Он остается в единстве с Отцом, в подчинении Ему. Даже в момент разделенности, отстраненности, оставленности.

Иисус приглашает нас бодрствовать вместе с Ним, чтобы научиться у Него и продолжить Его труд. Апостол Павел добавляет к этой мысли важный комментарий:

«Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали. Ночь прошла, а день приблизился: итак, отвергнем дела тьмы и облечёмся в оружия света. Как днём, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти;но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти» (Рим. 13:11-14).

Не время спать во тьме. Не время предаваться плотским утехам или ссорам, которые действуют как расслабляющие и снотворные факторы. Наступает день, время активного труда. Время вести себя как днем, а не ночью. И «облечься в Господа нашего Иисуса Христа» — то есть подражать Ему, быть похожим на Него, делать то же, что Он.

Сегодня времени у нас еще меньше, а труда еще больше. Поэтому не время унывать или спать. Время бодрствовать вместе с Иисусом — быть в состоянии постоянной готовности к выполнению своей миссии: прилежно молясь, подчиняя плоть духу и принимая волю Отца.

Не забывайте о доступных благах

 

Все чаще получаю уведомления от разных сервисов, что я не использую доступные бонусы и возможности. Вот так проблема! Не получить что-то еще, а использовать уже имеющееся. Раз уж это тебе полагается – пользуйся, не упускай возможность!

В нашей христианской жизни мы встречаемся с подобной проблемой: мы постоянно требуем от Бога все новых материальных благ, и при этом пренебрегаем доступными духовными богатствами.

Наш Отец Небесный любит так, что заботится о всех наших нуждах. Он знает все нужды и не нуждается в наших напоминаниях или уговорах. И все же, Он хочет, чтобы кое-чего мы искали, а о кое-чем не заботились. Он явно поощряет нас сосредоточить внимание на духовных благах, которыми мы склонны пренебрегать.

«Итак, не заботьтесь и не говорите: «что нам есть»? или «что пить»? или «во что одеться?» потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Матф. 6:31-33).

Если мы – Его ученики, то есть христиане, а не язычники, не знающие Бога, то мы должны искать во всем Царства, даже в том, как мы отмечаем наши праздники, в том числе и День благодарения.

Всякий раз, когда мы радуемся этому празднику за столом в кругу друзей, найдется хоть один, кто осудит все это как земное, недуховное и неважное. Будто не Бог создал этот мир и его блага. Если подумать более серьезно, то мы должны признать, что в жизни верующего человека важно все, в том числе материальные блага. Потому что тот, кто верит в Бога, начинает видеть Его во всем, замечать знаки Его любви даже в повседневных вещах. Тот, кто ищет Божьего Царства, ищет его не где-то в стороне, а во всем, везде, всегда.

Именно потому, что мы верим в Бога, мы должны не просто бороться за выживание, но радоваться этой жизни и наслаждаться всеми благами, видя в них руку, заботу Божью. Он сотворил все прекрасным. И все, что Он дает, носи, вкушай, используй с удовольствием.

Другое дело, что радоваться и наслаждаться нужно не только этим, стоит видеть большее – видеть, как Божья забота проявляется не только в материальных благах, но куда больше проявляется в благословениях духовных.

Если в День благодарения нас объединяет только индейка и ничто больше, то мы ничем не лучше язычников, то есть обычных светских людей. А ведь у нас есть особые привилегии, связанные с нашим новым положением во Христе. Вспоминая о том, что делает нас особенными, мы не испортим праздник, скорее напротив, мы будем праздновать его более осмысленно и радостно.

Хочу напомнить текст из письма апостола Павла к церкви в Эфесе:

«Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах, так как Он избрал нас в Нём прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе через Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном, в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его, каковую Он в преизбытке даровал нам во всякой премудрости и разумении, открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он прежде положил в Нём, в устроении полноты времён, дабы все небесное и земное соединить под главою Христом. В Нём мы и сделались наследниками, быв предназначены к тому по определению Совершающего всё по изволению воли Своей, дабы послужить к похвале славы Его нам, которые ранее уповали на Христа. В Нём и вы, услышав слово истины, благовествование вашего спасения, и уверовав в Него, запечатлены обетованным Святым Духом, Который есть залог наследия нашего, для искупления удела Его, в похвалу славы Его» (Еф. 1:3-14).

Апостол с первых слов напоминает Церкви о доступном богатстве, которым нужно пользоваться. Это тот самый апостол, который умел жить и в скудости и в изобилии (Фил. 4:12). Но здесь он пишет только о богатстве. Духовной скудости быть не должно. Почему? Потому что Бог благословил нас всяким духовным благословением. У нас нет права на бедность. Потому что наш Бог богат и сделал нас богатыми.

Еще раз хочу подчеркнуть эту мысль: Павел не переживал о материальной бедности церквей и верующих, равно не призывал их стремиться к богатству; но при этом он очень переживал, чтобы первые христиане увидели свои духовные богатства и научились ими пользоваться.

Как отец я его понимаю. Думая о своих детях, я не переживаю, будут ли они богатыми в смысле финансовых доходов. Я научился от своих родителей, что лучше немного нуждаться и держать себя в форме, чем пресытиться и потерять чувство меры. Но при этом я точно знаю, что хочу видеть своих детей богатыми духовно. Это главное. Все остальное приложится.

Какие же духовные благословения мы должны ценить и использовать?

Вот несколько духовных благословений, которые мы считаем само собой разумеющимися, за которые мы забываем благодарить и которые рискуем утратить по небрежности и легкомыслию: мы усыновлены Богом, просвещены относительно Его плана, признаны наследниками, запечатлены Духом Святым.

Во-первых, нам даровано усыновление. Мы усыновлены Самим Богом. Имея доступ к Богу, мы имеем доступ ко всем Его богатствам.  Мы читаем, что «Он избрал нас в Нём прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе через Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном, в Котором мы имеем искупление Кровию Его, прощение грехов» (4-7).

Во-вторых, нам подарено откровение. Мы не живем в темноте неизвестности. Мы знаем план Божий относительно мира и волю Божью относительно нас — «по богатству благодати Его, каковую Он в преизбытке даровал нам во всякой премудрости и разумении, открыв нам тайну Своей воли» (7-9).

В-третьих, нам обещано наследство. Мы не просим у Бога как чужие. Мы обращаемся к Нему, мы пользуемся Его сокровищницей по праву наследства. «В Нём мы и сделались наследниками» (11). Есть здесь еще и такой смысл: Он сделал нас Своим наследством, то есть мы принадлежим Ему как избранные, особо привилегированные. Нет сомнений, о своих избранных Он позаботится.

В-четвертых, мы «запечатлены обетованным Духом Святым, Который есть залог наследия нашего» (13-14) так что у нас есть гарантии Самого Бога, что мы получим обещанное, не утратим его. Этот знак Духа выделят и защищает нас. Мы можем быть спокойны и уверенны, потому что носим на себе Божью печать.

Итак, если мы дети и наследники Божьи, то можем просить о большем, чем только о хлебе и одежде. Пользуемся ли мы своими привилегиями как дети и наследники или просим лишь милостыни как нищие? Понимаем ли мы, что замысел Божий относительно мира и нас гораздо выше наших ежедневных потребностей и обычных просьб?

В День благодарения нужно вспомнить о дарах, которыми мы пользовались и за которые не благодарили. А также о дарах, которыми мы до сих пор не пользовались, которыми пренебрегали, и тем самым обкрадывали себя, причиняли боль и себе, и нашему Небесному Отцу.

Спросим себя: готовы ли мы поблагодарить Бога за все Его дары и блага, чтобы пользоваться ими как дети и наследники для славы Его?

Господь хочет дать тебе больше, чем ты привык просить. Он хочет открыть для тебя, привыкшего к благам материальным, новый вид благословений, доступных во Христе. Не лишай себя этого счастья. Принимай то, что Он дает.  Благодари, пользуйся, радуйся!

Празднуя Жатву вместе

 

Праздник Жатвы – один из трех всенародных праздников, заповеданных Богом Моисею на горе Синай. Многие евангельские церкви продолжают эту традицию, хотя мало кто из христиан способен объяснить различие между Жатвой и Днем благодарения. Можно сказать, что древний праздник Жатвы оказывается в тени более современного светского праздника. Некоторые церкви даже отменяют Жатву, чтобы не праздновать дважды то же самое. Но если присмотреться к библейским текстам, мы увидим, что праздник Жатвы имеет свою особенность и не может заменяться никаким другим праздником. Почему? Потому что это установление Божье, древнее и вечное. Потому что это праздник Бога, дающего урожай. Потому что весь народ должен собираться вместе и приносить свои плоды в дом Бога. В отличие от других праздников этот праздник не личный и не семейный. Он посвящен Богу и нашим отношениям завета с Ним.

«Три раза в году празднуй Мне: наблюдай праздник опресноков: семь дней ешь пресный хлеб, как Я повелел тебе, в назначенное время месяца Авива, ибо в оном ты вышел из Египта; и пусть не являются пред лицо Моё с пустыми руками; наблюдай и праздник жатвы первых плодов труда твоего, какие ты сеял на поле, и праздник собирания плодов в конце года, когда уберёшь с поля работу твою. Три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лицо Владыки, Господа… Начатки плодов земли твоей приноси в дом Господа, Бога твоего» (Исх. 23:14-17,19).

Здесь мы видим установление Божье о трех важных всенародных праздниках – праздника опресноков в память об Исходе, праздника первых плодов (Шавуот) и праздника кущей (Суккот). Все эти праздника должны были напоминать народу Израильскому о его чудесном избавлении и особом призвании. Два из этих праздников, которые отмечали пилигримы, были посвящены теме благодарности Богу за то, как Он заботился о Своем народе. Странники должны были запомнить на всю жизнь свой выход из Египта и переход через пустыню, а также передать эту историю последующим поколениям.

Так что Жатва праздновалась дважды. Первый раз благодарили за начало сбора урожая и его первые плоды (Исх. 34:22). Второй – за щедрую Божью заботу, проявленную в изобилии всех собранных плодов (Лев. 23:33-36).

Бог хотел, чтобы в начале и в конце жатвы народ собирался перед Ним и приносил свои дары в храм. Никто не должен был приходить с пустыми руками.

Это было не просто празднованием урожая, это было празднованием Божьей верности и щедрости. Народ Израильский вышел из Египта без всякого обоза, но Бог заботился о них и продолжает заботиться доныне.

Все мужчины собирались вместе с семьями. Это был праздник единства пред лицом Господа, единства в благодарности, доверии, веселии.

«А в пятнадцатый день седьмого месяца, когда вы собираете произведения земли, празднуйте праздник Господень семь дней: в первый день покой и в восьмой день покой; в первый день возьмите себе ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб речных, и веселитесь пред Господом, Богом вашим, семь дней; и празднуйте этот праздник Господень семь дней в году: это постановление вечное в роды ваши; в седьмой месяц празднуйте его; в кущах живите семь дней; всякий туземец Израильтянин должен жить в кущах, чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской. Я Господь, Бог ваш. И объявил Моисей сынам Израилевым о праздниках Господних» (Лев. 23:39-44).

Семь дней праздника кажутся роскошью. Но в этом проявлялось почтение перед Богом. Не спеши. Почти своего Бога. И сам радуйся, веселись. И помни, что ты был в кущах – беспомощным, жалким, потерянным. Помни, что ты странник. Помни, что без Бога ты бы не вышел из Египта, не выжил бы в пустыне, не дошел бы до земли обетованной, не получил бы ее и сохранил себя в ней.

Эти праздники напоминали о месте и роли Бога в нашей жизни. Если бы не Он – не было ничего на столе, не было бы нас.

Вот почему мы должны осознавать, что Жатва – не только о наших плодах.

Это не только о нас. В этом празднике мы отдаем главное место Богу, а также оставляем место для наших друзей и гостей, для странников и бедняков

Мы сносим все в один Божий дом, мы не растаскиваем все по своим домам. Мы хотим быть вместе в благодарности Богу и радости при виде плодов.

Так было во времена Исхода. Так должно быть и в Церкви Христа. В свете Нового завета праздник Жатва обретает новые смыслы.

Давайте подумаем о духовных принципах, которые сделают возможным более осмысленное и радостное празднование Жатвы в нашей поместной церкви.

  1. Празднуя Жатву, мы думаем не столько о нас и наших делах, сколько о Боге и о том, что Он совершает в нас и через нас.

Наблюдая за спорами и делениями в ранней Церкви, апостол Павел напоминал, что никто из служителей не вправе присваивать себе добрые результаты церковного роста, что это Божье поле, на котором у каждого из нас есть свой небольшой участок и своя скромная роль: «Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а всё Бог возращающий. Насаждающий же и поливающий суть одно; но каждый получит свою награду по своему труду. Ибо мы соработники у Бога, а вы Божия нива (1 Кор. 3:5-9).

То, что мы склонны представлять как наш труд для Бога, на самом деле, есть не что иное как труд Божий в нас и через нас. Все доброе, что мы сделали, сделал Он через нас. Все, что мы сделали без Него или вопреки Ему, не принесет плода. Все, что мы сделали в послушании Ему как Его соработники, непременно принесет плод. Но это не наш плод, это плод Божий, плод Божьего труда в нас.

Отдаем ли мы Богу всю славу и честь за плоды нашего труда, который на самом деле —  Божий труд в нас? Не присваиваем ли мы себе слишком много чести и значимости?

Видим ли мы, как Бог работает в нашей церкви? Не мешаем ли мы Ему?

Трудимся ли мы вместе с Ним и для Него, оставляя Ему вопросы результатов и награды?

Давайте поблагодарим Бога за Его труд в нас и через нас, за добрые плоды этого труда!

    2. Празднуя Жатву, мы благодарим за плоды совместного труда.

Во всех благословениях мы должны видеть не только свою заслугу, но и вклад других людей.

Иисус учил апостолов мыслить о себе скромно, не забывая о своих предшественниках, которые потрудились для Царства, приготовили почву к восприятию Евангелия.

«А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: «один сеет, а другой жнёт». Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их» (Иоан. 4:35-38)

Понимаем ли мы, что наш труд – часть гораздо большей картины того, как мир зреет к последней жатве?

Понимаем ли мы свою роль в провозглашении и распространении Евангелия?

Умеем ли мы работать вместе, без ложной нездоровой ревности и конкуренции?

Давайте поблагодарим Бога за соработников, за счастье трудиться вместе и делать гораздо больше, чем мы могли бы сделать по одиночке!

    3. Празднуя Жатву, мы учимся делиться радостью и плодами с другими людьми.

Урожай, над которым мы трудились, предназначается не только нам. Радуясь плодам, мы должны подумать о тех, кто лишен земли, возможностей трудиться и пользоваться благами земли.

Божий закон учит нас оставлять часть урожая более бедным: «Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, и виноградника твоего не обирай дочиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу. Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19:9-10).

Это один из простых по смыслу, но сложных для выполнения, уроков Жатвы: не думай только о себе и не забирай все себе. Ты был пришельцем, и это должно было тебя многому научить. Не ограждай высоким забором свое поле, не оставляй его пустым. Доброта, щедрость, славное имя принесут не меньше благословения, чем заполненный склад.

«Я Господь, Бог ваш». Бог наблюдает за нами, за тем, как мы трудимся, но также за тем, как мы собираем и распределяем урожай. Если мы спешим полученный чек сразу же распределить на свои нужды, забывая о Божьем доме и других людях, мы вряд ли сможем насладиться полученным. Мало радости в том, что ты запираешь на замок или зажимаешь в руке. Радость плодам – это не только радость собирания, владения, но и радость отдачи. Если Бог дал мне в этом году больше, то Он хочет научить меня больше отдавать, не больше потреблять. Отдал ли я больше в этом году?

Как мы делимся с другими?

Оставляем ли мы время, деньги, силы, таланты для тех, кто нуждается?

Понимаем ли мы, что пришелец и бедняк на нашем поле – вовсе не проблема, а благословение?

Давайте поблагодарим Бога за возможность делиться, благословлять других, напоминать им о доброе и щедрости Божьей!

Итак, праздник Жатвы – важное Божье установление, которое Церковь должна сохранять. Празднуя Жатву вместе перед Богом, мы напоминаем себе, что на этой земле мы – странники и пришельцы, которые благодарят за щедрые плоды, скромно трудятся вместе и охотно делятся. Пусть Господь благословит нас помнить об этих уроках и быть Его народом, верным, особенным, благодарным, скромным, щедрым!

Дух, Который продолжает удивлять

Одна из причин духовной стагнации в жизни верующих людей заключается в том, что они перестают удивляться Богу, открывать что-то новое, познавать Его глубже и шире. Опытные в вере люди склонны считать, что они все знают о Боге и могут легко выдавать оценки – кто заслуживает спасения, а кто нет; кто достоин награды, а кто нет; кто принадлежит числу избранных, а кто обречен питаться крошками со стола.

Божья милость проявляется в том, что Он потрясает наши устоявшиеся представления, удивляет нас Своим неожиданным действием, приводит в страх Своей силой и святостью, шокирует нас Своей щедростью.

В ранней церкви стагнации не было, но без Духа Святого не было и большого движения.

Ученики ожидали, что Бог будет делать дальше. Они знали, что им предстоит быть свидетелями даже до края земли. Но что это значит? Как насчет религиозных границ, заповедей, правил? Эти барьеры разделяли людей больше, чем расстояния физические или культурные.

Иудеям из Иудеи и иудеям из диаспоры было непросто найти общий язык. А с язычниками – просто невозможно. Как иудеи и язычники могут быть вместе? Что у них общего?

Дух Святой не отвечал на эти вопросы, Он действовал и показывал Своим действием, что исповедующие Иисуса Господом соединяются вместе в один новый народ, в Церковь.

Во время проповеди Петра Дух Святой сошел на семью римского сотника Корнилия. Это было неожиданно для всех, особенно для уже верующих:

«Верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар Святого Духа излился и на язычников, ибо слышали их говорящих языками и величающих Бога» (10:45-46).

Совсем недавно правоверные иудеи удивлялись тому, как Дух Святой сошел на учеников Иисуса. Теперь пришел черед удивляться и ученикам Иисуса из числа обрезанных: Дух Святой сошел и на язычников.

Это проявление Духа удивляет, изумляет, заставляет отказаться от привычных рамок. В этом состоянии ученики должны были сделать выбор – принять язычников как братьев или отвергнуть как нечистых и чужих. Но в этом выборе было большее – они должны были принять или отвергнуть щедрость Божью, щедрого Бога. Ведь если Дух сошел на язычников, то отвергая язычников, мы отвергли бы Бога.

Я хочу акцентировать эту мысль: когда мы отвергаем того, кого Бог принял, мы тем самым отвергаем Бога. Обычно мы думаем, что мы вправе принимать или отвергать то, что Бог нам показывает или открывает, и при этом Он все равно остается на нашей стороны. Так же мы думаем, что мы вправе пренебрегать людьми, на наш взгляд, недостойными, но почему-то любимыми Богом. При этом мы думаем, что Бог с нами и для нас, что Он «наш». Но настоящий вызов не столько в том, чтобы принять в число своих всех недостойных людей, принятых Богом, сколько в том, чтобы принять щедрость Бога, щедрого Бога вместе с теми, кого Он одарил Своей щедростью. Правда в том, что мы сужаем границы благодати, делим людей на наших и не наших, не только потому что они нам не нравятся. Все гораздо глубже. Мы ограничиваем Бога, потому что хотим Его присвоить, чтобы Он был нашим, удобным для нас, и никого больше. Мы готовы сделать из Бога идола.

Удивление спасает нас от такой ошибки, освобождает от узких рамок. Бог продолжает нас удивлять, чтобы мы поняли, насколько Он выше наших представлений, а Его замысел шире наших самых смелых ожиданий.

Так же как Он удивляет грешников Своей неожиданной милостью, Он удивляет верующих со стажем, чтобы их вера оставалась живой.

В десятой главе Деяний Апостольских мы видим, как Бог открывается римскому сотнику Корнилию, но при этом открывается в новом качестве и апостолу Петру.

Интересно сравнить их реакции.

Реакция Корнилия более однозначная – он сразу же выполняет услышанное повеление. Увидев посланника Божьего, Корнилий испугался и спросил: «Что, Господи?» (4). А «когда Ангел, говоривший с Корнилием, отошёл, то он, призвав двоих из своих слуг и благочестивого воина из находившихся при нём и, рассказав им всё, послал их в Иоппию» (7-8).

Петр же будто не знает, что ему делать. На предложение вкушать нечистое он говорит твердое «нет, Господи» (14). А потом продолжает «недоумевать, что бы значило это» (17) и «размышлять о видении» (20).

Корнилию легче. Он знал, что мало знал. Поэтому с благодарностью и послушанием принял все, что Бог сказал.

Петру сложнее. Он думал, что знал почти все. Поэтому так трудно было вместить новый духовный опыт в привычную рамку, в шаблонные ожидания.

Бог удивляет и грешников, и святых. Дух удивляет грешников, открываясь им. Дух удивляет «святых», расширяя круг общения. Мы удивляемся дважды. Первый раз мы спрашиваем: как, разве я достоин благодати Божьей? Второй раз спрашиваем: как, разве и он достоин?

Петр знал Господа и раньше, но лишь теперь открыл для себя широту Божьей любви: «Истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему (10:34-35).

Справедливости ради, стоит заметить, что Господь готовил Петра к этому новому уровню веры. В предыдущей, девятой главе мы читаем о том, как Дух ведет Петра в Лидду и Иоппию (9:32-43), расширяя пределы служения среди эллинистов. В Лидде он исцеляет Энея. В Иоппии воскрешает Тавифу (Доркас). А затем останавливается в доме Симона Кожевника (что было весьма необычно для правоверного иудея, которому было запрещено рядом с мертвыми животными в мастерской). Перемены уже происходили, Бог работал не только в жизни язычников, но и в жизни самого Петра. Но именно история с Корнилием изменила все. Эта история стала примером и аргументом для всей церкви и убедила апостолов в том, что Дух упраздняет старые деления на своих и чужих, на избранных и неизбранных, на иудеев и язычников. Они сохраняют свои культурные отличия, но вводятся в одну семью, в один дом, становятся одним народом.

Не так трудно неверующим поверить, как верующим пересмотреть свое понимание веры. Петру пришлось рассказывать свое видение дважды – сперва язычникам, затем иудействующим собратьям по вере. Как вы думаете, когда было труднее убедить, что спасение не только для нас, но и для «них»? Язычники «приняли» (11:1). А обрезанные «упрекали» (11:2). Семья Корнилия просила Петра остаться на несколько дней, желая услышать больше об Иисусе. Здесь жадно ловили каждое слово. Братья же в Иерусалиме требовали у Петра отчета. Здесь каждое слово принимали с подозрением. В конце концов, и те, и другие были удивлены щедростью Божьей. Для всех стало очевидным, что опыт Пятидесятницы может быть доступным и для язычников. Кто может спорить с Духом, Который «дышит, где хочет»?

Рассказывая вновь свою историю по порядку с самого начала, Петр был убежденным и убедительным. Церковь в лице ее лидеров решила быть послушной Духу. Все были удивлены, но при этом спокойны и радостны.

Эти история Петра стала важной частью истории всей Церкви. Два урока представляются важными и для наших дней.

Во-первых, успех Церкви был определен не тем, как она планировала и осуществляла свою миссию, а тем, как она послушно доверяла Духу и активно участвовала в миссии Бога.

Как бы не удивлял нас Господь, нам нужно быть послушными. Даже если мы не понимаем во всей полноте действий Божьих, мы должны подчинить себя Его воле. Давая отчет апостолам о своих действиях, Петр ссылается не на свои аргументы, но на голос Духа: «Дух сказал мне, чтобы я шёл с ними, нимало не сомневаясь» (11:12). Он пытался сказать «нет», но потом перестал спорить: «Кто же я, чтобы препятствовать Богу?» (11:17).

Сам Бог вел церковь дальше – от Иерусалима до края земли, делая Евангелие доступным для всех народов и групп. Никакие границы не могли остановить это движение.

Это не то, что Петр и апостолы хотели бы видеть и делать. Это то, что Бог делал, и к чему приобщал Церковь. Церковь не могла управлять процессом или остановить это движение, она могли лишь наблюдать действие Божье и соучаствовать в нем:

«Между тем рассеявшиеся от гонения, бывшего после Стефана, прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя слово, кроме Иудеев. Были же некоторые из них Кипряне и Киринейцы, которые, придя в Антиохию, говорили Еллинам, благовествуя Господа Иисуса. И была рука Господня с ними, и великое число, уверовав, обратилось к Господу. Дошёл слух о сём до церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию. Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем; ибо он был муж добрый и исполненный Духа Святого и веры. И приложилось довольно народа к Господу. Потом Варнава пошёл в Тарс искать Савла и, найдя его, привёл в Антиохию. Целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами (11:19-26).

Благовестие язычникам направлялось не апостолами, но Духом Святым. Трудности лишь способствовали этому. Рассеявшиеся из Иерусалима проповедовали эллинистам, а эллинисты проповедовали эллинам. Авторитет апостола Петра послужил тому, что Церковь увидела и приняла эту новую реальность. Варнава, отправленный в Антиохию с инспекцией, ничего не мог сказать против, лишь радовался: «увидев благодать Божию, возрадовался» (11:23). В результате, мы видим, как возникает новый центр в Антиохии, очаг глобального миссионерского движения. И оттуда приходит помощь братьям в Иудее. Так язычники и иудеи служат друг другу, удивляясь Божьей щедрости и единству в Духе. Они делятся наставлением и ободрением, хлебом и финансами, как и положено одной семье.

Во-вторых, наблюдая в этих главах бурный рост Церкви, стоит заметить, что Церковь росла не только в количестве, но и в познании Бога, удивляясь Его щедрости и силе.

Свидетельство Петра повлияло не только на Корнилия ради его спасения, но также на апостолов и всю Церковь ради ее роста: «Выслушав это, они успокоились и прославили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь» (11:18).

Видя, как Дух действует без границ, как щедро и мощно проявляется благодать Божья в жизни людей и целых народов, Церковь не может не удивляться, не возрастать в вере, не прославлять Бога.

И здесь я хочу призвать нас всех к покаянию. Покайтесь, верующие в Евангелие!

В чем? В том, как мы мелко, плоско, ограниченно мысли и говорим о Боге.

Давайте покаемся в том, что мы думали о Боге не так верно, а иногда даже плохо, умаляя и ограничивая Его спасающую силу, закрывая и присваивая, ограничивая Его благодать, щедрость, милость, способность находить и спасать, соединять вместе некогда далеких и чужих, углублять и расширять наше познание о Нем. И пусть Дух Святой продолжит удивлять нас во спасение грешников и наставление святых! Пусть мы будем Церковью удивленных, но послушных свидетелей Иисуса Христа! Пусть жизнь каждого из нас станет историей того, как добр и щедр Господь!

Доколе Он придет

 

Доколе Он придет

Обычно мы читаем эти слова всякий раз, когда мы совершаем Вечерю Господню, вспоминая то, что свершилось в жизни-смерти-воскресении Господа Иисуса Христа. Мы обращаемся к прошлому, к тому, что уже свершилось. И слова Апостола Павла «доколе Он придет» кажутся не вполне уместными. Но это часть послания о смерти нашего Спасителя и ее значении для нашей жизни. Та часть, которая переводит наш взгляд в будущее. Давайте вспомним эти слова и обратим внимания на связь того, что было, и того, что будет.

Вот, что мы слышим перед каждой Вечерей Господней: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьёте чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придёт» (1 Кор. 11:26). Как это понимать?

Когда мы обсуждаем с моими детьми библейские тексты, я прошу их сразу же выделять ключевые слова, а затем связывать их логическими нитями. Ведь нам нужно понять не просто слова, но их связь.

Слыша это апостольское напоминание, мы фокусируем свое внимание на хлебе и чаше, меньше на смерти, и совсем мало на последних слова – «Он придет». А ведь здесь важна связь всех этих слов.

Стоит спросить себя: как я свои участием в Вечере Господней могу возвещать смерть Того, Кто снова придет?

Ответить можно так: возвещать смерть как важный эпизод, как часть гораздо большей истории, которая не закончилась и не закончится. Что это за история? Это история Царя, Который возвращается, и Царства, которое наступает. И то, что случилось на кресте, является переломными моментом этой истории, но никак не ее концом.

Богословы говорят, что мы все живем в очень интересном состоянии, когда о Царстве Божьем можно сказать так: вроде бы уже да, но все же еще нет. «Уже, но еще нет». О чем это? О том, что победа во Христе уже одержана, но полное, зримое, окончательное торжество Божьего Царства еще не наступило. Мы еще ждем, мы еще не получили всего обещанного, впереди – самое лучшее. О том, что впереди, нам надлежит думать больше.

Мы довольно много слышим о том, что Бог сделал для нас в Иисусе. Как это было, что случилось тогда. Но что насчет будущего? Как смерть и воскресение, жертва и победа Иисуса определила, переопределила, изменила наше будущее?

Многие боятся будущего, но мы, верующие в Иисуса, смотрим в будущее с уверенной надеждой и нетерпеливым ожиданием. Потому что Тот, Кто умер за нас, своей смертью подарил нам вечную жизнью. Он приготовил нам будущее, и теперь возвращается за нами.

Здесь хочу отметить две важных истины, в свете которых мы можем более осознанно возвещать смерть Христа в перспективе Его возвращения.

Во-первых, мы должны понимать Вечерю Господню как предвкушение Вечери Агнца. Когда Иисус вернется, воспоминание о Его смерти перейдет в торжество Его победы. То, что мы совершаем здесь на земле, есть лишь знак того, что мы будем праздновать в вечности. Эта скромная Вечеря – лишь знак богатого и вечного царского пира.

Сам Иисус хотел, чтобы мы понимали временный характер Его установления. Он Сам говорил о том, что ждет вечери в Царствии Божием, то есть Он хотел, чтобы это время между Его последней вечерей и вечный пиром поскорее закoнчилось.

«Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» (Матф. 26:29).

«Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием» (Марка 14:25).

«Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания, ибо сказываю вам, что уже не буду есть её, пока она не совершится в Царствии Божием» (Луки 22:15-16).

Иисус связывает «сию пасху» и царский пир вместе. Очевидно, Он хочет, чтобы мы совершали скромную Вечерю Господню здесь на земле в предвкушении торжественного пира в Царствии Божьем.

Во-вторых, мы должны видеть в Иисусе не только Спасителя, Который умер за нас, но и Победителя, Который воскрес и возвращается вновь.

В книге Откровения мы читаем о Нем как о Господе, «Который был и есть и грядет» (1:4, 1:8, 4:8).

Мы вспоминаем смерть Христа как величайшую жертву, принесенную за нас. Мы вспоминаем смерть Христа как победу над смертью. И потому, вспоминая Его смерть, мы ожидаем Его возвращения, именуем и прославляем Его как Того, «Который был и есть и грядет».

В каждом воспоминании страданий Христа должна быть эта светлая, радостная перспектива: Он грядет.

И в каждой Вечере Господней должно быть предвкушение вечного царского пира.

Потому что не может быть настоящего воспоминания без ожидания.

Мы никогда не поймем смысл случившегося, если забудем о том, что грядет, и о Том, Кто грядет.

Итак, что означает возвещение смерти Господней в перспективе Его победоносного возвращения?

Мы возвещаем смерть Господню, которая не лишила нас будущего, но подарила нам новую и вечную жизнь. Это смерть Господня. И это наша жизнь. Мы должны всегда участвовать сознательно, с пониманием, с переживанием, с настроем на будущее. «Всякий раз» — это побуждение бодрствовать, участвовать осмысленно, чтобы не проспать и не пропустить самое важное. В Вечере Господней самое важное – не то, что мы едим и пьем, но что мы тем самым «возвещаем» посредством символов. Это обязательный элемент, без него мы теряем саму суть происходящего. Итак, мы говорим своим участием: смерть Христа открыла нам новую жизнь, иное будущее. Мы вспоминаем то, что случилось, и ждем продолжения. Что мы возвещаем своим участием? Смерть Господню и новую жизнь в Господе. Мы вспоминаем Того, Кто умер за нас и победил смерть, но пока еще не вернулся в полной славе и торжестве. Мы вспоминаем Его смерть, ожидая Его возвращения.

Мы возвещаем возвращение Господа. Мы должны воспринимать наше участие в Вечере Господней как воспоминание и напоминание о нашем Господине, Который возвращается. Участвуя, мы говорим себе, миру и Богу: мы ждем, гряди, Господи Иисусе! Мы хотим этого, мы в нетерпении ожидаем, мы умоляем Христа скорее прийти. Мы – Церковь Христа – живем и совершаем Вечерю в ожидании Его возвращения и предвкушении небесного пира. Итак, мы говорим своим участием: Христос грядёт. Мы предупреждаем о втором пришествии Христа.

Мы возвещаем, что время близко. Мы должны понимать, что своим участием говорим о временном характере таинства: мы совершаем это временно, пока Господь не вернется. Это означает, что в это время, пока Он не вернется, смерть Его дает жизнь всем обратившимся. Но это время коротко, оно истекает. Господь возвращается, чтобы судить мир. Пока еще смерть Христа дает оправдание, но скоро она станет осуждением для упорствующих в грехе и неверии. Возвращение Христа положит конец беспечности грешников и терпению святых. Не только мы, но все творение ждет этого итога.

Время между смертью и возвращением Христа во славе не будет длиться бесконечно долго. Итак, своим участием мы говорим: время коротко. Мы призываем к готовности, ибо «Время близко» (Откр. 22:10).

Давайте признаемся: мы очень редко стали говорить друг другу: «Христос скоро придет». Это важное напоминание, и оно содержится в самом акте нашего участия в Вечере Господней. Пока что мы участвуем в воспоминании о том, как Он совершил Вечерю и наше спасение. Пока что мы это делаем без Его видимого присутствия. Но мы предвкушаем тот вечный день, когда увидим Его лицом к лицу. Тогда, в Царствии Божием, скромная Вечеря превратится в пир Агнца. Тогда мы будем петь в одном вселенском хоре: «Аллилуйя! Ибо воцарился Господь:

«И услышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум от вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: Аллилуйя! Ибо воцарился Господь Бог Вседержитель. Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу… И сказал мне Ангел: напиши: Блаженны званные на брачную вечерю Агнца» (Откр. 19:6-7,9).

Пока же, участвуя в Вечере Господней, мы смотрим в будущее с уверенностью и радостью; ждем «Того, Который был, и есть, и грядет»; и напоминаем, что время близко!

Я хочу спросить тебя, спросить себя:

Смотришь ли ты в будущее с надеждой?
Ожидаешь ли ты Христа?
Помнишь ли и напоминаешь ли другим о том, что время коротко?

The Church at War: Overseas Front

 

Bogomyslie, 32:1, 2022

Annotation. The war in Ukraine demands not only an evaluation from the church, but also a radical self-awareness as well as active participation. Instead of speaking about the church and war, one should consider the church at war as its only possible kind of mission. As a local pastor, the author offers his own experience, observations and emotions about how the war in Ukraine influences the life and ministry of Slavic churches in USA and emphasizes ten different challenges of war time: confusion and helplessness in the face of unthinkable levels of evil; the devastating and dividing influence of propaganda; divisions between those who are ‘there’ and ‘not there’; acute deficit of words; prayer crisis; the heresy of the ‘gospel of moderate prosperity’; consumer attitude to the Church of Christ as ‘our church’; naïve interpretations of the Bible regarding ‘politics’. No matter how complex and sharp these challenges may be, they mobilize the church and open up new possibilities for its spiritual renewal.

Key words: church, war, politics, mission, unity, Ukraine, USA.

The war in Ukraine is a visible manifestation of a deep global conflict. It does not matter who we are or where we may be, this war touches all of us personally, informationally, politically, economically, morally and spiritually.

Moreover, this war not only affects, but also draws us into itself. In this war, it is impossible to remain an observer or an outsider, denying one’s responsibility and repeating: «This is not my war, I’m not there, I have nothing to do with it, I’m out of politics.» Everyone who learns about what is happening takes part in words, prayers, finances, tears (curses, fists) and thus finds himself on one side or another of the global and deep conflict. I call this conflict global because it was started by the world’s largest power in terms of land and nuclear potential. I call it deep, because, in addition to political and economic, it has cultural, ideological, spiritual dimensions, and during the war the spiritual nature of the conflict manifested itself in its entirety — a dark, evil, demonic element showed itself without cultural masks and diplomatic smiles. In the end, only an insane and/or obsessed person can threaten the whole world with a nuclear war. I see signs of both. Therefore, what is happening in Ukraine cannot be understood in terms of ordinary politics; here one must see religiously motivated aggression against one’s neighbor, and in the person of one’s neighbor — against the whole world, against the whole order of things, against God. What does this mean for us as Christians? This means that we must all accept the war in Ukraine as our war — our pain, our responsibility, our opportunity to rethink ourselves as a church and serve our neighbor.

I am not in Ukraine, and I am not a military man. I am a pastor of one of the Slavic evangelical churches in the USA, but from the very first minutes of the Russian invasion of Ukraine, I felt like I was at war. That day, our ordinary life ended. What has changed in our personal and church life, in our priorities, themes, theological emphases? What is going on in our sector of the front? This is what my subsequent reflections are about as well as attempts to comprehend and summarize in ten points our church experience of the first two months of this war, a war terrible in cruelty and meanness, scale and consequences. I am sure that most of these things will be applicable not only to the churches of the Diaspora, as they express general, global trends in church life.

First, from the very first minutes of the war, we were confronted with a sense of helplessness in the face of the terrifying power and scale of evil. For believers, this feeling is quite familiar: we cannot save the world, people and cities; it remains for us to trust God and do what is in our power. We know that we live in the agonizing expectation of the Kingdoms of God, when it seems like “already”, but “not yet”. We understand the reality of the fallen world, and yet we expect the Lord, in answer to our prayers, to restrain this evil, protect us, and exercise His authority. We find ourselves helpless, but we trust in the omnipotence of God. Such helplessness can be considered useful. It reminds us that we do not control history, but God, and only God. Agreeing with this, we expect God to intervene, and if this does not happen, then we do not know what to do next. That is, our logic of faith is extremely simple: we are weak, but God is omnipotent; therefore, you need to ask Him — He will help and intercede.

This time, that logic didn’t work. This time we had to believe without understanding the logic of faith, contrary to all logic. This time, we are faced with a crisis of faith, habitual, typical, comfortable faith.

Moreover, we are faced with God’s silence. We were in need and prayed like never before. But the war continued and intensified. I had to hear from others and ask myself many painful questions about the silence and absence of God, about His strange behavior and seeming helplessness, about the expediency of prayers, about the uselessness of love for obsessed enemies. In the beginning, we prayed, «Lord, stop this war.» Then we began to pray: «let us endure, increase our faith, save us from despair.»

Secondly, we learned that the most terrible weapon of mass destruction is propaganda. We had a chance to experience deep disappointment in those relatives, friends, brothers and sisters in faith, who watched what was happening quite calmly, and even justified it with references to the Russian media.

It would seem that now all adherents of the «Russian world» should see the light, protest, weep with shame and horror. It would seem that now everything should become clear to everyone — these are not «little green men» without insignia, these are one hundred thousand soldiers of the regular Russian army who crossed the border and invaded Ukraine. But persistence in lies proved unshakable. People who in 2014 shouted “They are not there” calmly answered in 2022: “It is necessary, we fully support it.” The war was no longer denied, but they called it a «special operation» — it was easier for their conscience, everything fit quite well into their picture of the world. Such is the logic of evil — first it is violently denied, and then it is calmly justified.

We are confronted with the terrifying power of lies. It struck the minds and hearts of people with unprecedented efficiency. One might think that believers should have been immune to propaganda, that they should have had special sensitivity to distinguish between good and evil, that they should have had a special moral and spiritual compass. Alas, it turned out that one can read the Bible and at the same time justify the most cruel and vile war. Why is that? Because hermeneutic lenses are not original, not biblical, but propagandistic.

Yes, propaganda changes our attitude towards war, but that’s not all. The worst thing is that propaganda changes even the way we read the Bible, our understanding of God and our expectations of the Church. The question is no longer that people who justify war don’t read the Bible or don’t read it well. The question is different: how exactly do they read, through what optics do they look, within the framework of what picture do the worlds live?

Thirdly, a new division arose among the believers, very deep, almost unscalable — into those who were there, who went through the direct experience of the war; and on those who were not there, who did not experience the war. This is a very strict and even cruel, albeit natural, criterion. If in the question «Are you for or against?» a person’s choice is assumed, then in the question “were you there or not?” most of the time there is no choice.

It is clear that people who were «there» see everything differently — both the world and the church. They read the Bible differently, pray, talk, sing, eat, dress, celebrate. They have a different list and order of priorities. I felt terrible pain from the fact that I was becoming a stranger to my brothers and sisters who remained there, on their Ukrainian Golgotha. And I know that all our efforts to be useful at a distance, do not negate this deep chasm between the ‘there’ and ‘here’, between those who endured the horrors of war and those who were able to avoid it.

Undoubtedly, the experience of war changes people very quickly and deeply. For believers, this experience can be valuable in terms of personal formation or transformation, preparation for ministry, and spiritual discipline. In this war, new images and trends, new leaders and theological ideas of Ukrainian Christianity are born. I really want us to avoid unnecessary disputes and conflicts on the issues of where someone was or was not, who did more or less, who is stronger and smarter than others, who is a hero and who does not quite measure up. It would be nice to discuss the good that someone has done or said rather than what someone has not done or said. It is not worth wasting time criticizing what has already become obsolete and does not work — it is better to rejoice at the growth of the new.

Everyone understands that although Ukraine is bearing the brunt of the war, it will not be able to win without the help of allies. The future of Christianity in Ukraine should be thought of in a similar way. It will be unique, hardened in the fire of war, but at the same time open to communication and cooperation. Let’s hope that Western Christianity will also use this chance for its renewal. Then, out of this temporal division, new forms of Christian unity and interaction will be born.

Fourthly, having met with previously unimaginable rampant evil, we did not find words to describe and explain the events, to console and encourage the victims, to denounce and convince opponents. Even in private conversations, there was a shortage of words. It was even more difficult to preach, and it was unbearably difficult to talk to apolitical or aggressive supporters of the “special operation”.

We constantly thought, worried, prayed about those who stayed there. But those who were «not there» had no right to teach or advise. I did not want to distract those who served under the bombings. And I didn’t want to say obvious, overused phrases. There were very few words. Talking — even with friends and like-minded people — became difficult. Our current reticence may testify to a spiritual search and humility before God, rejection of hasty conclusions and patient expectation of a word from God. But what if this reticence reveals our inability to speak honestly, frankly, in fact, compassionately, with love? One way or another, the war and the post-war period will require a new vocabulary, a new manner and tone, new topics and questions, new ways of communication. We will talk about something else, and we will talk differently.

Fifth, prayer has become our main mode of communication. From the first day of the war, our church began to meet in the evening to pray for Ukraine. The format of these short meetings was very simple — reading a short text from the Bible (we usually read from the Book of Psalms), prayers in different corners, and at the end «Our Father». After two weeks, we began to add short testimonies, thanksgivings and requests to the reading of Scripture and prayer.

Initially, the understanding was that this prayer is needed not only for our brothers and sisters in Ukraine, but also for ourselves, so that we can remain a church. Therefore, prayers for our church were added to the prayer for Ukraine, especially for its unity and mission.

Quite often the question arose: how should one pray? It was important to encourage sincerity, honesty, directness and simplicity so that people could express their feelings without fear or embarrassment. At the same time, it was necessary to emphasize fidelity, goodness, and the omnipotence of God.

At the beginning, we prayed for the mercy of God, which would be manifested in the end of the war and the salvation of the most vulnerable categories of the civilian population. Then we prayed for the power of God for the defenders of Ukraine — soldiers, firefighters, doctors, volunteers. President Volodymyr Zelensky was often remembered, praying for strength and wisdom for him, but also for his personal spiritual revival. We prayed for the hottest spots and the most affected cities. Such prayers had many specific names, details and requests.

We also asked for God’s intervention in the course of hostilities, so that He would «close the sky» from rockets and bombs. And every day we prayed for the ministers of the evangelical churches of Ukraine, the awakening of the people and the spirit of repentance.

It is noteworthy that every day people became bolder in their prayers, they learned to express themselves, to call everything by their proper names and not be ashamed of emotions. Daily prayer for Ukraine has become a good spiritual school and practice, it mobilized new leaders, changed the mood of people and the atmosphere in families and churches.

At six, it was found that a fairly large number of church people profess not the gospel of our Lord Jesus Christ, but «the gospel of moderate prosperity»; not the gospel of the cross, but «the gospel without the cross», «the gospel of convenience». Verbally, Baptist churches have long distanced themselves from the «prosperity gospel» in its extreme forms, but this does not mean that its very idea was understood and condemned. There was a lot of noise about this, but little theological reflection. As a result, we have become victims of new variants of the same virus. Thus the «temperate prosperity gospel» has become the most enduring and spreading heresy of our time.

The gospel of immoderate prosperity hit the overly greedy, the ambitious, the indefatigable. It seduces those who are content with what they have; those who do not seek to have more at any cost, but at the same time do not want to lose what they already have and are ready to defend it at any cost. The first wanted to have more. The second did not want to have less. All these are different forms of the same heresy.

There is one more feature. The «gospel of immoderate prosperity» emphasized material needs. The “temperate prosperity gospel” parasitizes everything, including the highest values ​​and good intentions. Lovers of such a “gospel” are sure that they are doing a good deed, protecting their souls, nerves, families, churches from the challenges of war: “There is no need to talk about terrible things! The gospel should comfort! Talk about heaven and about eternity. Why should we be upset? Why do we need these terrible photos? How much can you talk about Ukraine?

This request for a convenient gospel presents the pastor of a church with a difficult choice: speak the truth or entertain, nurse, lull people; proclaim the gospel or please your audience, be faithful to God or follow the lead of the audience?

When we hear the words ‘Enough about the war, do not interfere with our lives, let’s continue as before, this is a wake-up call. It is a sad sign that the «moderate prosperity gospel» has become too comfortable and familiar for most parishioners to seek to rule the pulpit. That is why ‘martial law’ is a chance for church renewal, a chance to return to seriousness and depth, uncompromising faith and honest self-esteem.

Seventh, relationships between Russians and Ukrainians have escalated to the limit with deep divisions within communities from indifference to solidarity. Russian people are divided into those who are ashamed of this war and declare solidarity with the victim, and those who justify it and thereby support the aggressor. As it turned out, there were far more silent supporters of the war than aggressive ones. They were betrayed by demonstrative detachment, unwillingness to pray for Ukraine, irritation at the mention of the war.

All that “normal” Ukrainians wanted from “normal” Russians was to hear words of condemnation of the war and sympathy for the victims. But even this minimum of truth turned out to be an unbearable burden for many Russian people and too great an inconvenience. And those who dared to declare solidarity with Ukraine became outcasts and traitors to their own people.

Surprisingly, the terrible plans of the Russian president to «denazify» Ukraine found a response in the hearts of many Slavs. As one Moscovite told me, “You said in a sermon that during this war, all of us, no matter where we come from, should feel like Ukrainians. But this is wrong. We are believers, which means we are citizens of heaven. There are no Ukrainians among us.”

In fact, the difference between Ukrainians and their northern neighbors has never been so profound. As much as Ukrainians united as a people in defending their country and caring for each other, Russians united in attacking or justifying an attack on a neighboring fraternal people. It is sad, but these signs of such a demarcation are also manifested in the church environment.

Here we are dealing with a real spiritual crime: the justification of Russia’s criminal plans in relation to Ukraine and the false biblical justification for genocide. Those Slavs who, watching the war, keep and justify their silence, or else argue in the spirit of “it means there was a reason,” are complicit in the crime. Silence is a form of passive complicity. And shifting responsibility for the war to Ukrainians or angry denunciation of far-fetched sins is an active form of complicity, it is a spiritual attack on one’s neighbor.

The pain of suffering Ukrainians should echo in the heart of every Russian with burning shame. For those Russian people who want to be in the same church with the Ukrainians, there is only one way left — a decisive and desirable public renunciation of the atrocities of their people.

We had to re-evaluate the fragile unity of our church. Keeping the church united during the war is a difficult task. Not only because there are people of different views, nations, languages, cultures in the church, but also because the very basis of unity is understood differently or not understood at all. The easiest way is superficial unity, which is achieved by silence on difficult topics.

Unity that is placed above the truth, ignoring the pain of others, forbidding difficult questions, smells of indifference and breathes cold, killing the church. This is the unity of spiritually dead people.

It is worth asking yourself these questions: around what and on what basis do we want to be united? What are we willing to sacrifice for the sake of unity? What kind of compromises are we ready for and what will the path of such compromises lead to?

If we are united in Christ and around Christ, the violator of unity will not be the one who raises the difficult question of the reaction of the church to the challenge of war, but the one who, with his indifference, turns his back on his suffering neighbor, and therefore on the whole Body of Christ, and therefore on Christ himself.

Eighth, we had to relive the value and at the same time the fragility of our church unity. Keeping the church united during the war is a difficult task. Not only because there are people of different views, peoples, languages, cultures in the church. But also because the very basis of unity is understood differently or not understood at all. The easiest way is visible unity, which is achieved by silence on difficult topics.

Unity that is placed above the truth, that ignores the pain of others, that forbids difficult questions, that smells of indifference and breathes cold, kills the church. This is the unity of spiritually dead people.

It is worth asking yourself questions: around what and on what basis do we want to be united? What are we willing to sacrifice for the sake of unity? What kind of compromises are we ready for and what will the path of such compromises lead to?

If we are united in Christ and around Christ, then the violator of unity will not be the one who raises the difficult question of the reaction of the church to the challenge of war, but the one who, with his indifference, turns his back on his suffering neighbor, and therefore on the whole Body of Christ, and therefore on to Christ himself.

Ninth, with the outbreak of the war, we began to think more about the church, that is, about what it means to be a church and how to remain a church. What can and should we do as a church under these circumstances? How often are you ready to pray? What are you willing to share? How to conduct services during the war? What to sing and preach about? What and how to celebrate? What should our church be like after all this?

These questions are related to a more fundamental one: should the church be guided by the needs of the people or, first of all, by its mission entrusted to it by God? This question in itself can take away our sense of «stability», confidence and comfort. We are accustomed to think of the church as «our» church. Therefore, the natural reaction of people is the desire to leave everything as it is, that is, to leave it adapted to their needs, habits, expectations. But in a war this is no longer possible.

We begin to understand that the church is an endless crisis, that we were not a church at all, that we must learn to be a church by going through an endless series of crises and renewals.

I am more and more convinced that in every church there is a faithful remnant, a church within a church. This church within the church is the foundation of everything. Unfortunately, there are also consumers who come, demand, compare, leave, and move on, but they do not have the right to dictate their expectations and try to restructure church life to suit themselves.

In the past, when I was asked how many members we had, I answered without thinking, according to the statistics. Now I’m not so sure. How many members do we have? I know the numbers. And how many of them come to daily prayer meetings? How many of them can say that since the beginning of the war their lives have changed, that they live every day like in a war, praying, working, fighting together with the Ukrainians? How many will there be? And where are the rest, what’s going on with them?

The war raises the question that the church must rethink itself and its mission as the Church of Christ, as the suffering and compassionate Body of Christ.

Tenth, we have seen the unfortunate consequences of naive interpretations of Scripture regarding war and peace, politics and power. When the authorities answer any question about evil and lies, injustice and crimes, with “all authority is from God” (a very free paraphrase and even more free interpretation of the words from Romans 13: 1-7), elementary illiteracy reigns in relation to Bible, along with a culture of opportunism and people-pleasing, slavery and fear. It is worth remembering that “all power” belongs only to Jesus Christ (Matt. 28:18), these are His words about Himself, and about no one else.

Where the answer to any question about war is that «the church is out of politics,» there is a complete misunderstanding of the power of Christ over the world, along with indifference towards the injured neighbor. If the answer to a request for help is that “we do not know what is happening there, but we will pray for the parties of the conflict and the coming of peace”, there is complete chaos in theological and ethical issues (the words “we do not know” should be understood as an admission: “we don’t know how to understand and apply the Gospel in this situation”) and a demonstrative unwillingness to figure out who is the perpetrator and who is the victim (it is worth noting that with such promiscuity, the victim is left without help, and the perpetrator continues his dirty work without denunciation and punishment).

As a rule, a «church outside of politics» is blind and helpless when it comes to external influences; without critical thinking, accepts everything the authorities dictate to it (more precisely, anyone who is able to seize power); becomes a convenient object for manipulation. Therefore, the churches, which preferred to keep silent about the war or pray “for peace in Ukraine”, actually found themselves in captivity of Soviet/Russian propaganda.

Unfortunately, the position of our evangelical churches regarding the war is based not so much on Scripture and a healthy theological tradition, but on the stereotypes of the Soviet era. This can be seen even in official statements, we see in them the ideological clichés of the past, but also the first attempts to get rid of them and call things out in their own words.

In the «Appeal of the Committee of the North-West of the US ECB Association» (see Appendix 1) we find words about «indifference», «sorrow», «test of faith» in connection with the war, but not a word about who attacked whom. Moreover, by calling to prayer, the leaders of the association do not express any position and exhort others to refrain even from news and talk about a possible church position. This exhortation is the main and most powerful point in the address: “Along with this, let us guard ourselves and refrain from participating in disputes about politics; we will not enter into polemics and leave comments on social media networks and on any other Internet platforms on ongoing events; we will not judge each other on a national basis, remembering that we are brothers and sisters in the Lord; we minimize the time we spend watching the news, remembering that it does not benefit us.”

The “Open Appeal of US Baptist Associations and Unions” (see Appendix 2) has a different goal – not to calm the unrest and stop the discussions, but to point them in the right direction: “It is our duty to preach the gospel of Jesus Christ, to intercede for peace, condemnation of sin and to counter evil. We, as Christians, on the basis of the teachings of the Bible, must openly express our assessment of events and actions.

Based on this goal, the leaders of church associations give their moral and spiritual assessment of the events: “We condemn the open aggression of Russia against Ukraine… This is condemned by the Word of God as a sin and qualifies as a crime against humanity.”

There is also a frankly political point in this statement: “We urge you to show your civic position and turn to the US authorities with a request to assist Ukraine in resisting aggression.”

The appeal ends with a call to avoid «disputes and conflicts» and to unite in «compassion and help for the victims.»

These two documents show the difference between the one-sided Soviet and more balanced modern (and at the same time more biblical) approaches to the topic of politics, power and war. It is obvious that attempts to avoid the topic of war in order to save brotherly relations between Russians and Ukrainians in the Slavic churches will not yield the desired result. Relationships can be saved or corrected only on the basis of honesty, openness, truthfulness, and finally, the usual courage to speak, and speak with true, understandable, not empty words, talk about everything that hurts, including “politics”.

So, if we understand the church in a missionary way, then it should be where it is needed — obedient to Christ, faithful to its calling, the church should find itself in commissioning, on the move, and in service. Today the Ukrainian church finds itself in a war. And all the other local or national churches that are willing to suffer with the Body and serve with Christ also find themselves together with it in the war. This also applies to the churches of the Diaspora.

What does this mean in practice? It means to go through what they (we) have to go through: at least ten feelings of wartime: confusion and helplessness in front of an unprecedented scale of evil; the destructive and divisive influence of propaganda; division between those who are «here» and «there»; acute shortage of words; prayer crisis; the heresy of the «temperate prosperity gospel»; catastrophe in relations between neighbors; false forms of church unity; a misunderstanding of what it means to be the church of Christ; naive interpretations of the Bible in relation to «politics». These experiences deprive us of peace, but at the same time remind us of the essence and mission of the church. Avoiding these challenges, ignoring the call of Ukrainian brothers and sisters for help, we cease to be a church. Going through difficulties with them, we learn to be a church — truly united, suffering and compassionate. To be a church today means to be a church at war.

Attachments

Attachment 1. Appeal of the North-West Association of Slavic Baptist Churches to all its churches https://nwasbc.today

‘None of us is left indifferent by what is happening in Ukraine. It is with great sorrow that we are watching how brother rebelled against brother and the blood of our loved ones is being shed. We find the following words in Scripture: “When you hear about wars and rumors of war, do not be horrified: for this must be, but this is not the end. For nation will rise against nation, and kingdom against kingdom; and there will be earthquakes in places, and there will be famines and turmoil. This is the beginning of sickness. But you watch yourselves…» Mark 13:7-9

The Lord has warned us that wars are one of the main signs that the Day of His Second Coming is drawing near. It may have been much easier for us if some other nations fought, but this terrible grief befell us — the Slavs, those who are connected not only by centuries of common history, but also by blood ties. These events were a test of our faith. Knowing that all this would happen, Christ warned us in advance: «But you look after yourself…».

Under the circumstances, it is very easy to succumb to thoughts, feelings, and behaviors that do not bring glory to God. Therefore, we urge you to keeping hope in the Lord, cry out to Him in prayers knowing that «…the hand of the Lord is not shortened to save, and His ear is not heavy to hear» Isaiah 59:1.

We will ask:

— to end the war as soon as possible;

— for the Lord to support and give repentance to all who are in fear and do not have a living faith in God;

— about the healing of the wounded;

— about the consolation of those who have lost their relatives and friends;

— on special protection for local churches and families of Christians.

If you have not yet made a day of fasting and prayer in your local churches, be sure to designate such a day and hold a church-wide prayer. Along with this, let us guard ourselves and refrain from participating in political disputes; we will not enter into polemics and leave comments on social networks and on any other Internet platforms on ongoing events; we will not judge each other on a national basis, remembering that we are brothers and sisters in the Lord; we minimize the time of watching the news, remembering that it does not benefit us.

Summing up all of the above, we implore you with the words of the Apostle Peter:

«Therefore, brethren, strive more and more to make sure your calling and election; in doing so, you will never stumble, for thus will a free entrance be opened to you into the eternal kingdom of our Lord and Savior Jesus Christ.» 2 Peter 1:10,11

With brotherly love: A. P. Chumakin, K. L. Likhovodov, V. S. Boyko, I. V. Trebushnoy, V. A. Getman, E. V. Korchagin, S. V. Nikishin, V. P. Kostyukevich

Attachment 2 https://www.pcsba.org/index.php/ru/news-ru/current-news-ru/1989-open-appeal-of-baptist-associations-and-unions-ru.html

Since February 24, 2022, events in Ukraine have been an indication of the imminent coming of Jesus Christ, confirming the words of the Holy Bible: “You will hear about wars, and about rumors of wars, look, do not be afraid, because this should happen. But it’s not over yet.» (Matt. 24:6)

Both in times of peace and in times of war, it is our duty to preach the gospel of Jesus Christ, to intercede for peace, condemnation of sin and opposition to evil. We, as Christians, on the basis of the teachings of the Bible, must openly express our assessment of events and actions. Given the current situation, we condemn the open aggression of Russia against Ukraine, the shelling of Ukrainian cities by the Russian armed forces, the killing by the Russian military of civilians in Ukraine: children, women and the elderly. Now there are enough freely available visions of shelling of residential areas. This is condemned by the Word of God as a sin and qualified as a crime against humanity.

We condemn the war in which thousands of Russian soldiers have already died, Ukrainian soldiers, civilians, and especially children, are dying, Kyiv, Kharkov, Mariupol and other cities and villages of Ukraine are being bombed, people are sitting in bomb shelters, hospitals and schools are being destroyed.

First of all, we call on the churches of our Associations and Unions, as well as all fellow Christians, to pray to the Lord for an end to aggression and the establishment of peace in Ukraine. We urge you to show your civic position and turn to the US authorities with a request to provide assistance to Ukraine in resisting aggression, as well as to increase pressure on the Russian government to cease hostilities and withdraw troops from Ukraine.

We call on Christians to show compassion and provide help to the victims in Ukraine. Also, we, as Christians, must keep the peace in our families and churches, avoiding disputes and conflicts based on positions towards war.

We call on you to raise your voice in prayer for the protection of Ukraine, preach the Gospel of Jesus Christ without fear, show compassion, forgiveness, kindness, love for each other and maintain unity in the body of Christ, the Church!

Yours in Christ

Roman Kapran, Association of Ukrainian Evangelical Baptist Churches in the USA

Pavlo Demyanik, Western Association of Ukrainian Baptist Churches in the USA

Ivan Mileyev, Pacific Association of Baptist Churches ECB

Georgy Kharlov, Russian-Ukrainian Union of ECB in the USA

Церква на вiйнi: заокеанський фронт

Українською надруковано в Часописі «Вимоги часу»

На русском и английском языках опубликовано в альманахе Богомыслие

 

Вiйна в Українi вимагає вiд церкви не лише оцiнки, але також радикального самоосмислення й активної участi. Замiсть того, щоб говорити про церкву та вiйну, варто задуматися про церкву на вiйнi як про єдино правильний спосiб її мiссiї. Я пастор помiсної церкви, я пропоную осмислення безпосереднього досвiду, спостережень i переживань про те, як вiйна в Українi впливає на життя i служiння слав’янських євангельских церков у США, i видiляю десять найбiльш актуальних викликiв воєнного часу: вiдчуття розгубленностi й безпорадностi перед небувалим масштабом зла; руйнiвний вплив пропаганди, який роздiляє людей; подiлення мiж тими, хто «там» i «не там»; гострий дефiцит слiв; криза молитви; єресь «євангелiя помiрного процвiтання»; катастрофу у стосунках мiж сусiдами; фальшивi форми церковного єднання; споживацьке ставлення до церкви Христа як «нашої церкви»; наївнi тлумачення Бiблiї щодо «полiтики». При всiй складностi й гостротi цi виклики мобiлiзують церкву i вiдкривають новi можливостi для її духовного оновления.

Вiйна в Українi – видиме виявлення глобального i глибинного конфлiкту. Ким би ми не були i як би далеко не опинились, ця вiйна торкається усiх нас – особисто, iнформацiйно, полiтично, економiчно, морально, духовно. Бiльше того, ця вiйна не лише торкається, але i втягує нас у себе. У цiй вiйнi неможливо залишатися спостерiгачем або стороннiм, заперечуючи свою вiдповiдальнiсть i повторюючи: «Це не моя вiйна, я не там, я нi при чому, я поза полiтикою». Кожен, хто дiзнається про те, що вiдбувається, бере участь словами, молитвами, фiнансами, слiзьми (або ж лайкою, прокляттями, стусанами) i тим самим опиняється на тому чи iншому боцi глобального и глибинного конфлiкту. Я називаю цей конфлiкт глобальным, тому що його почала найбiльша в свiтi за площею i за ядерним потенцiалом держава. Я називаю його глибинним, оскiльки, окрiм полiтичних i економiчних, у нього є культурнi, світогляднi, духовнi вимiри. I пiд час вiйни духовний характер конфлікту виявився у всiй повнотi – темна, зла, демонiчна стихiя показала себя без культурних масок и дипломатичних посмiшок. Зрештою, погрожувати усьому свiтовi ядерною вiйною може лише божевiльний i/або одержимий. Я бачу ознаки i того, i iншого. Тому те, що вiбувається в Українi, неможливо зрозумiти в категорiях звичної полiтики, тут необхiдно бачити релiгiйно мотивовану агресiю проти ближнього, а в особi ближнього – проти усього свiту, проти усього порядку речей, проти Бога. Що це означає для нас як християн? Це означає, що ми всi повиннi прийняти вiйну в Українi як нашу вiйну – наш бiль, нашу вiдповiдальнiсть, нашу можливiсть переосмислити себе як церкву i послужити своїм ближнiм.

Я не в Українi i не вiйськовий, я – вiдповiдальний пастор однiєї iз слов’янських євангельських церков США, але з перших хвилин росiйського вторгнення в Україну вiдчув себе на вiйнi. У той день наше звичне життя закiнчилося. Що змiнилося в нашому особистому i церковному життi, у наших прiоритетах, темах, богословських акцентах? Що вiдбувається на нашому вiдрiзку фронту? Про це – мої наступнi роздуми, намагання осмислити i пiдсумувати в десяти пунктах наш церковний досвiд перших двох мiсяцiв цiєї вiйни, вiйни жахливої за жорстокiстю i пiдлiстю, масштабом i наслiдками. Впевнений, що бiльша частина цих тез буде стосуватися не лише церков дiаспори, оскiльки виражає загальнi, глобальнi тенденцiї церковного життя.

Перше. З самого початку вiйни нам довелося зiштовхнутися з вiдчуттям безпорадностi перед приголомшливою силою i масштабом зла. Для вiруючих людей це вiдчуття доволi таки вiдоме: ми не можемо спасти свiт, народи та мiста; нам залишаєтся довiряти Боговi та робити те, що у наших можливостях. Ми знаємо, що живемо у виснажливому чеканнi Царства Божого, коли нiби-то як «вже», але «поки ще нi». Ми розумiємо реальнiсть грiшного свiту i при цьому очiкуємо, що у вiдповiдь на нашi молитви Господь буде стримувати це зло, захищати нас i виявляти Свою владу. Ми вiдчуваємо себе безпорадними, але надiємося на всемогутнiсть Божу. Таку безпораднiсть можна назвати корисною. Вона нагадує про те, що не ми керуємо iсторiєю, а Бог. I тiльки Бог. Погоджуючись iз цим, ми очiкуємо вiд Бога втручання, i, якщо цього не вiдбувається, то не знаємо, що робити далi. Тобто, наша логiка вiри надзвичайно проста: ми немiчнi, але Бог всемогутнiй, тому необхiдно просити Його – i Вiн доможе, заступиться.

Цього разу така логiка не спрацювала. Цього разу ми повиннi були вiрити без розумiння логiки вiри, наперекiр усякiй логiцi. Цього разу ми зiштовхнулись iз кризою вiри, звичної, типової, зручної вiри.

Бiльше того, ми зiштовхнулися з мовчанням Бога. Потребували допомоги й молилися як нiколи ранiше. Але вiйна продовжувалася i посилювалася. Менi довелося чути вiд iнших i задавати самому багато болiсних запитань про мовчання i вiдсторонення Бога, про Його дивну поведiнку i вдавану безпораднiсть, про доцiльнiсть молитов, про даремнiсть любoвi до одержимих ворогiв. Спочатку ми молилися: «Господи, зупини цю вiйну». Потiм почали молитися: «Дай нам вистояти, помнож у нас вiру, збережи нас вiд вiдчаю».

Друге. Ми дiзналися, що найстрашнiша зброя масового знищення – це пропаганда. Нам довелося пережити глибоке разчарування в тих рiдних, друзях, братах i сестрах по вiрi, якi спостерiгали за тим, що вiбувається доволi спокiйно, i навiть виправдовували це посиланнями на росiйськi ЗМI.

Здавалося б, тепер усi адепти «русского мира» повиннi прозрiти, протестувати, ридати вiд сорому й жаху. Здавалося б, тепер все усiм стане зрозумiлим – це вже вам не «зеленi чоловiчки» без розпiзнавальних знакiв, це сто тисяч солдатiв регулярної росiйської армiї перетнули кордон i вторглись в Україну. Проте упертiсть у брехнi виявилася непохитною. Люди, котрi в 2014 роцi кричали «Їх там немає», в 2022-му спокiйно вiдповiдали: «Так треба, повнiстю пiдтримуємо». Вiйну вже не заперечували, але називали її «спецоперацiєю» — так було легше для совiстi, так все цiлком добре вкладалося в їх картину свiту. Така логiка zла – спочатку його несамовито заперечують, а потiм незворушно виправдовують.

Ми зiштовхнулися з жахливою силою брехнi. Вона вражала розум й серця людей з небаченою ефективнiстю. Можна подумати, що вiручi люди повиннi були мати iмунiтет до пропаганди, що у них повинна була б бути особлива чутливiсть до розпiзнавання добра i зла, що у них мав би спрацювати спецiальний моральний i духовний компас. На жаль, виявилось, що можна читати Бiблiю i водночас виправдовувати найбiльш жорстоку i пiдлу вiйну. Чому так? Тому що герменевтичнi лiнзи – не оригiнальнi, не бiблiйнi, а пропагандистськi.

Так, пропаганда змiнює наше ставлення до вiйни, але не лише це. Найстрашнiше, що пропаганда змiнює навiть наш спосiб читання Бiблiї, наше розумiння Бога, нашi очiкування вiд Церкви. Питання вже не в тому, що люди, якi виправдовують вiйну, не читають або погано читають Бiблiю. Питання в iншому: як саме вони читають, крiзь яку оптику дивляться, в рамках якої картини свiту живуть?

Третє. Виникло нове подiлення серед вiруючих, дуже глибоке, майже невiдворотнє – на тих, хто був там, хто пройшов через безпосереднiй досвiд вiйни; i на тих, хто там не був, хто вiйну не пережив. Це абсолютно строгий i навiть жорсткий, хоча i природнiй, критерiй. Якщо у запитаннi «ти за чи проти?» передбачається вибiр людини, то в запитаннi «ти там був чи не був?» вибору частiше немає.

Зрозумiло, що люди, якi були «там», бачать все iнакше – i свiт, i церкву. Вони по-iншому читають Бiблiю, моляться, розмовляють, спiвають, їдять, одягаються, святкують. У них iнший список i порядок прiоритетiв. Я вiдчув страшний бiль вiд того, що стаю чужим для моїх братiв i сестер, якi залишилися там, на своїй українськiй Голгофi. I я знаю, що всi нашi зусилля бути корисними на вiдстанi, не вiдмiняють цiєї глибокої прiрви мiж «там» i «тут», мiж тими, хто пройшов жах вiйни, i тими, хто змiг її уникнути.

Безперечно, досвiд вiйни змiнює людей дуже швидко i глибоко. Для вiруючих цей досвiд може бути цiнним в планi особистого формування або трансформування, пiдготовки до служiння, духовної дисциплiни. У цiй вiйнi народжуються новi образи i тренди, новi лiдери i богословськi iдеї українського християнства. Дуже хочеться, щоб ми уникнули непотрiбних суперечок i конфлiктiв з питань, де хто був чи не був, хто зробив бiльше чи менше, хто за кого сильнiший чи розумнiший, хто герой i хто не зовсiм. Доцiльнiше було б обговорювати те добре, що хтось зробив чи сказав. I не добре обговорювати те, що хтось не зробив чи не сказав. Не варто витрачати час на критику того, що вже вiджило i не працює, краще радiти пагiнцям нового.

Усiм зрозумiло, що хоча Україна приймає удар на себе, вона не зможе перемогти без допомоги союзникiв. Саме так необхiдно мислити – i майбутнє християнства в Українi буде унiкальним, загартованим у вогнi вiйни, але водночас вiдкритим до спiлкування i спiвпрацi. Будемо надiятися, що i захiдне християнство використає цей шанс для свого оновлення. Тодi з цього тимчасового роздiлення народяться новi форми християнської єдностi i взаємодiї.

Четверте. Зустрiвшись iз нечуваним досi розгулом зла, ми не знаходили слiв для опису i пояснення подiй, утiшення i пiдбадьорення потерпiлих, докорiв i переконування опонентiв. Навiть в особистих бесiдах вiдчувався дефiцит слiв. Ще важче було проповiдувати i нестерпно складно було говорити з аполiтичними або агресивними прибiчниками «спецоперацiї».

Ми постiйно думали, переживали, молилися про тих, хто залишився там. Але у тих, хто «не там», не було права на повчання або поради. Не хотiлося вiдволiкати тих, хто служить пiд бомбуванням. I не хотiлося говорити банальнi, заповзанi фрази.

Слiв стало дуже мало. Розмовляти – навiть з друзями i однодумцями – стало складно.

Наше теперiшнє небагатослiв’я може свiдчити про духовний пошук i покору перед Богом, вiдмову вiд поспiшних висновкiв i терпеливе очiкування слова вiд Бога. Але що, коли в цьому небагатослiв’ї вiдкривається наша нездатнiсть говорити чесно, вiдверто, по сутi, спiвчутливо, з любов’ю? Так чи iнакше, вiйна i пiслявоєнний час потребують нового словника, нової манери i тональностi, нових тем и запитань, нових способiв комунiкацiї. Ми будемо говорити про iнше i будемо говорити по-iншому.

П’яте. Нашим головним способом спiлкування стала молитва. З першого дня вiйни ми почали зустрiчатися ввечерi в церковному холi для молитви про Україну. Формат цих зустрiчей був дуже простим – читання короткого тексту з Бiблiї (як правило, ми читали Псалми), молитви усiх бажаючих, а в кiнцi – «Отче наш». Через два тижнi почали додавати до читання Писання i молитви короткi свiдчення, подяки i прохання.

Спочатку прийшло розумiння, що ця молитва потрiбна не тiльки нашим братам i сестрам в Українi, але i нам самим, щоб ми могли залишатися церквою. Тому до молитви про Україну додавали молитви про нашу церкву, особливо про її єднiсть i мiсiю.

Доволi часто виникало запитання: як потрiбно молитися? Було важливо заохочувати до щиростi, чесностi, вiдвертостi i простоти, щоб люди могли висловлювати свої переживання без страху i збентеження. При цьому було важливо акцентувати на вiрностi, добротi, всемогутностi Божiй.

Спочатку ми молилися про милiсть Божу, яка виявилася би в припиненнi вiйни, у спасiннi найбiльш уразливих категорiй цивiльного населення. Потiм молилися про силу Божу для захисникiв України – воїнiв, пожежних, лiкарiв, волонтерiв. Часто згадували президента Володимира Зеленського, молячись про силу й мудрiсть для нього, але також про його особисте духовне вiдродження. Молилися про найбiльш гарячi точки i найбiльш постраждалi мiста. В таких молитвах було багато конкретних iмен, деталей, прохань.

Просили також про Боже втручання у хiд воєнних дiй, щоб Вiн «закрив небо» вiд ракет i бомб. I кожен день молилися про служителiв євангельских церков України, пробудження народу, дух покаяння.

Стало помiтним, що з кожним днем люди ставали смiливiшими в своїх молитвах, вчилися виявляти себе, називати все своїми iменами, не соромитися емоцiй. Щоденна молитва за Україну стала доброю духовною школою i практикою, вона мобiлiзувала нових лiдерiв, змiнила настрiй людей, атмосферу в сiм’ях i в церквi.

Шосте. Виявилось, що доволi велика кiлькiсть церковних людей сповiдує не

Євангелiє Господа нашого Iсуса Христа, а «євангелiє помiрного процвiтання»; не Євангелiє хреста, але «євангелiє без хреста», «євангелiє зручностi». На словах баптистськi церкви давно вiдмежувалися вiд «євангелiя процвiтання» в його крайнiх формах, але це не означає, що сама його iдея була осмислена i засуджена. Стосовно цього пiднялося багато гамору, але мало богословського осмислення. У результатi ми стали жертвою нових варiантiв тiєї ж зарази. Так «євангелiє помiрного процвiтання» — найбiльш живуча i поширювана єресь нашого часу.

«Євангелiє непомiрного процвiтання» вражало дуже жадiбних, амбiцiйних, невгамовних. «Євангелiє помiрного процвiтання» спокушує всiх, хто задоволений тим, що має; всiх, хто не намагається мати бiльше будь-якою цiною, але при цьому не готовий втратити те, що вже має, i готовий захищати те, що надбав будь-якою цiною. Першi хотiли мати бiльше. Другi не хотiли мати менше. Це все рiзнi форми однiєї i тiєї ж єресi.

Є ще одна особливiсть. «Євангелiє непомiрного процвiтання» акцентоване на матерiальних потребах. «Євангелiє помiрного процвiтання» паразитує на всьому пiдряд, у тому числi на найвищих цiнностях i добрих намiрах.

Любителi такого «євангелiя» впевненi, що роблять добре дiло, захищаючи свої душi, нерви, сiм’ї, церкви вiд викликiв вiйни: «Не потрiбно говорити про страшне! Євангелiє повинно заспокоювати! Говорiть про небо, про вiчнiсть. Навiщо нам зайвi хвилювання? Навiщо цi жахливi фотографiї? Скiльки можна говорити про Україну?».

Цей запит на зручне євангелiє ставить пастора церкви перед складним вибором: говорити iстину чи розважати, няньчити, заколисувати людей; проголошувати Євангелiє чи догоджати своїй аудиторiї, бути вiрним Боговi чи йти на поводку у залу?

Коли ми чуємо слова: «Досить вже про вiйну, не заважайте нам жити, давайте як ранiше» — це тривожний дзвiнок. Це сумний знак того, що «євангелiє помiрного процвiтання» стало надто зручним та звичним для бiльшостi прихожан i тепер намагається керувати церковною кафедрою. От чому «воєнний стан» — це шанс для церковного оновления, шанс повернутися до серйозностi та глибини, безкомпромiсної вiри й чесної самооцiнки.

Сьоме. Питання стосункiв мiж росiянами та українцями загострилися до краю, але не менш глибоке подiлення сталося всерединi спiвтовариств – на байдужих i солiдарних.

Росiяни роздiлилися на тих, хто соромиться цiєї вiйни i заявляє про солiдарнiсть iз жертвою, i на тих, хто виправдовує цю вiйну i тим самим пiдтримує агресора. Як виявилося, мовчазних прибiчникiв вiйни було набагато бiльше, нiж агресивних.

Їх видавала демонстративна вiдстороненiсть, небажання молитися про Україну, подратованiсть вiд нагадування про вiйну.

Все, що хотiли «нормальнi» українцi вiд «нормальних» росiян, – почути слова про осуд вiйни i спiвчуття до постраждалих. Але навiть цей мiнiмум правди для багатьох росiян виявився непосильным тягарем, занадто великою незручнiстю. А тi, котрi ризикнули заявити про солiдарнiсть з Україною, стали вигнанцями i зрадниками для свого народу.

Дивно, але жахливi плани росiйського президента «денацифицировать» Україну знашли вiдгук у серцях багатьох слов’ян. Як заявив менi один москвич: «Вы сказали на проповеди, что во время этой войны мы все, откуда бы мы ни были родом, должны почувствовать себя украинцами. Но это неправильно. Мы же верующие, а значит, мы граждане неба. Среди нас нет украинцев».

Насправдi нiколи ще рiзниця мiж українцями i пiвнiчними сусiдами не виявлялась так вражаюче. Наскiльки українцi об’єднались як народ у захистi своєї країни i пiклуванню один про одного, настiльки росiяни об’єднались у нападi або виправданнi нападу на сусiднiй братський народ. Сумно, але ознаки такого размежування виявляються i в церковному середовищi.

Тут ми маємо справу з реальним духовним злочином: виправдовуванням злочинних планiв Росiї стосовно України, лжебiблiйним обгрунтуванням геноциду. Тi слов’яни, котрi, спостерiгаючи за вiйною, мовчать и виправдовують своє мовчання, або ж розмiрковують у дусi «значить, було за що», стають спiвучасниками в злочинi. Мовчання – це форма пасивної спiвучастi. А перекладання на українцiв вiдповiдальностi за вiйну або гнiвний докiр в надуманих грiхах – це активна форма спiвучастi, це духовний напад на ближнього.

Бiль стражденних українцiв повинен видгукнутися в серцi кожного росiянина палючим соромом. У тих росіян, котрi хочуть бути в однiй церквi з українцями, залишається тiльки один шлях – рiшучого i, бажано, публiчного вiдречення вiд злодiянь свого народу.

Восьме. Нам довелося знову пережити цiннiсть i при цьому хиткiсть нашої церковної єдностi. Зберегти єднiсть церкви пiд час вiйни – важке завдання. Не тiльки тому, що в церквi є люди рiзних поглядiв, народiв, мов, культур. Але ще i тому, що саму основу єдностi розумiють по-рiзному або не розумiють взагалi. Найлегший шлях – це видима єднiсть, яка досягається мовчанням з приводу складних тем.

Єднiсть, яку ставлять вище iстини, яка iгнорує бiль ближнього, яка забороняє складнi запитання, яка пахне байдужiстю i вiд якої вiє холодом, вбиває церкву. Це єднiсть духовно мертвих людей.

Варто задати собi запитання: навколо чого i на основi чого ми хочемо бути єдиними? Чим готовi пожертвувати заради єдностi? До яких компромiсiв ми готовi i до чого призведе шлях таких компромiсiв?

Якщо ми єдинi у Христi i навколо Христа, то порушником єдностi буде не той, хто пiднiмає складне запитання про реакцiї церкви на виклик вiйни, а той, хто своєю байдужiстю повертається спиною до стражденного ближнього, а, отже, i до вього Тiла Христового, а, отже, i до самого Христа.

Дев’яте. З початком вiйни ми почали бiльше думати про церкву, тобто, про те, що означає бути церквою i як залишатися церквою. Що ми можемо i повиннi робити в цих обставинах як церква? Як часто готовi молитися? Чим готовi дiлитися? Як проводити служiння пiд час вiйни? Про що спiвати i проповiдувати? Що i як святкувати? Якою наша церква повинна стати пiсля цього всього?

Цi запитання пов’язанi з бiльш принциповим: чи повинна церква орiєнтуватися на запити людей чи передусiм на свою мiсiю, довiрену Богом?

Це запитання вже саме по собi може позбавити нас вiдчуття «стабiльностi», впевненостi, комфорту. Адже ми звикли думати про церкву як про «нашу» церкву. Тому природна реакцiя людей – намагання залишити все як є, тобто, залишити її пристосованою до своїх потреб, звичок, очiкувань. Однак в умовах вiйни це вже неможливо.

Ми починаємо розумiти, що церква – це безкiнечна криза, що ми не були церквою вповнi, що ми повиннi вчитися бути церквою, проходячи через нескiнченний ряд криз та оновлень.

Я все бiльше думаю, що всерединi кожної церкви є свiй вiрний останок, церква у церквi. Ця церква в церквi – основа всього. На жаль, є i споживачi, котрi приходять, вимагають, порiвнюють, iдуть, переходять, але вони не мають права диктувати свої очiкування i перебудовувати церковне життя пiд себе.

Ранiше, коли у мене запитували, скiльки у нас членiв, я вiдповiдав, не замислюючись, згiдно статистики. Тепер я вже не настiльки впевнений. Скiльки у нас членiв? Я знаю цифри. А скiльки з них приходять на щоденнi молитовнi зустрiчi? Скiльки з них можуть сказати, що з початком вiйни їхнє життя змiнилося, що вони кожен день живуть як на вiйнi, молячись, працюючи, борячись разом з українцями? Скiльки буде таких? I де всi iншi? Що з ними не так?

Вiйна ставить запитання про те, що церква повинна переосмислити себе i свою мiсiю як церква Христова, як стражденного i спiвчутливого Тiла Христового.

Десяте. Ми побачили, до яких печальних наслiдкiв призводять наївнi тлумачення Писання стосовно вiйни i миру, полiтики i влади.

Там, де на будь-яке запитання про зло i брехню, несправедливiсть i злочини влади вiдповiдають, що «…немає влади, як не від Бога, і влади існуючі встановлені від Бога» (дуже довiльне перефразування i ще бiльш довiльне тлумачення слiв iз Рим. 13:1-7), там панує елементарна безграмотнiсть стосовно Бiблiї, разом iз культурою пристосуванства i пiдлабузництва, рабства i страху. Варто пам’ятати, що «усяка влада» належить тiльки Iсусу Христу (Матв. 28:18), це Його слова про Себе i нi про кого iншого.

Там, де на будь-яке запитання про вiйну вiдповiдають, що «церква поза полiтикою», свiдчить про повне нерозумiння влади Христа над свiтом разом iз  байдужiстю стосовно постраждалого ближнього.

Там, де на прохання про допомогу вiдповiдають, що «мы не знаем, что там происходит, но будем молиться о сторонах конфликта и наступлении мира», присутнiй повний хаос в богословських i етичних питаннях (слова «ми не знаємо» необхiдно розумiти як зiзнання: «ми не знаємо, як розумiти i застосовувати Євангелiє в цiй ситуацiї») i демонстративне небажання зрозумiти, хто злочинець, а хто жертва (варто вiдзначити, що при такiй нерозбiрливостi жертва залишається без допомоги, а злочинець продовжує своє чорне дiло без докору i покарання).

Як правило, «церковь вне политики» виявляється слiпою i безпорадною стосовно зовнiшнiх впливiв; некритично розумiє все, що їй диктує влада (точнiше, будь хто, здатний захопити владу); стає зручним об’єктом для манiпуляцiй. Тому церкви, де про вiйну волiли мовчати або ж молитися «о мире на Украине», насправдi опинилися в полонi радянської/росiйської пропаганди.

На превеликий жаль, позицiї наших євангельських церков стосовно вiйни ґрунтуються не стiльки на Писаннi i здоровiй богословськiй традицiї, скiльки на стереотипах радянського часу. Це прослiдковується навiть на рiвнi офiцiйних заяв: у них ми бачимо iдеологiчнi штампи минулого, а також першi намагання позбавитися їх i назвати речi своїми iменами.

У «Обращении Комитета Северо-Запада Объединения ЕХБ США» (Див. посилання: https://nwasbc.today) ми знаходимо слова про «неравнодушие», «скорби», «испытании веры» у зв’язку з вiйною, проте нi слова, хто на кого напав. Бiльше того, закликаючи до молитви, керiвники об’єднання не висловлюють нiякої позицiї i закликають iнших утриматися навiть вiд новин i розмов з приводу можливої церковної позицiї. Цей заклик – основний i найсильнiший пункт у зверненнi: «Наряду с этим, будем хранить себя и удаляться от участия в спорах о политике; не станем вступать в полемику и оставлять комментариев в социальных сетях и на любых других интернет платформах по происходящим событиям; не станем осуждать друг друга по национальному признаку, помня, что мы братья и сестры в Господе; минимизируем время просмотра новостей, помня, что это не приносит нам пользы».

«Открытое обращение баптистских объединений и союзов США» (Див. посилання: https://www.pcsba.org/index.php/ru/news-ru/current-news-ru/1989-open-appeal-of-baptist-associations-and-unions-ru.html) переслiдує iншу мету – не втихомирити хвилювання i не зупинити дискусiї, а спрямувати їх у потрiбне русло: «Нашим долгом является проповедь Евангелия Иисуса Христа, заступническая молитва о мире, осуждении греха и противодействии злу. Мы как христиане, на основе учения Библии должны открыто выражать свою оценку событиям и поступкам».

Виходячи з цiєї мети, керiвники церковних об’єднань дають свою моральну i духовну оцiнку подiй: «Мы осуждаем открытую агрессию России против Украины… Это осуждается Словом Божиим как грех и квалифицируется как преступление против человечности».

Є в цiй заявi i вiдверто полiтичний пункт: «Мы призываем проявлять свою гражданскую позицию и обращаться к властям США с просьбой оказания помощи Украине в противостоянии агрессии».

Звернення закiнчується закликом уникати «споров и конфликтов» i об’єднатися в «сострадании и помощи пострадавшим».

У цих двох документах помiтна рiзниця мiж однобiчним радянським i бiльш збалансованим сучасним (i водночас бiльш бiблiйним) пiдходами до теми полiтики, влади i вiйни. Очевидно, що намагання обiйти тему вiйни, щоб зберегти
«братские отношения» мiж росiянами та українцями в слов’янських церквах, не дадуть бажаного результату. Зберегти чи налагодити стосунки можна тiльки за умов чесностi, вiдкритостi, правдивостi, зрештою, звичайної мужностi говорити. I говорити правильними, зрозумiлими, не порожнiми словами, говорити про все, що наболiло, у тому числi – про «полiтику».

Отже, якщо ми розумiємо церкву в мiсiональному ключi, то церква повинна бути там, де у нiй є потреба. Покiрна Христовi, вiрна своєму покликанню, церква знаходить себе в посланнi, русi, служiннi. Сьогоднi українська церква знаходить себе на вiйнi. I всi iншi помiснi або нацiональнi церкви, якi готовi страждати разом з Тiлом i служити разом iз Христом, також знаходять себе разом з нею – на вiйнi. Це стосується i церков дiаспори.

Що це означає на практицi? Це означає пройти, що їм (нам) доведеться пройти, як мiнiмум, через десять переживань воєнного часу: вiдчуття розгубленостi i безпорадностi перед нечуваним масштабом зла; руйнiвний вплив пропаганди, яка роздiляє; подiлення мiж тими, хто «там» i «не там»; гострий дефiцит слiв; криза молитви; єресь «євангелiя помiрного процвiтання»; катастрофу у стосунках мiж сусiдами; фальшивi форми церковного єднання; споживацьке ставлення до церкви Христа як «нашої церкви»; наївнi тлумачення Бiблiї стосовно «полiтики». Цi переживання позбавляють нас спокою, але водночас нагадують про сутнiсть i мiсiю церкви. Уникаючи цих викликiв, iгноруючи заклик українських братiв i сестер про допомогу, ми перестаємо бути церквою. Проходячи через труднощi разом з ними, ми вчимося бути церквою – по-справжньому єдиною, стражденною i спiвчутливою. Сьогоднi бути церквою означає бути церквою на вiйнi.

Михайло Черенков

Переклад з Iрини Кархут, надруковано в Часописі «Вимоги часу»

Шум и Слово

Задолго до наших дней, когда Европа еще тешилась научным прогрессом, Фридрих Ницше записал свое мрачное пророчество: «Бог умер. Мы убили Его». По мнению философа, это страшное убийство бросает тень на будущее нашего мира, так что последние люди будут жить во мраке и холоде, в отчаянии и потерянности.

Сегодня, учитывая успехи технологий в создании информационного шума, он мог бы сказать несколько иначе: «Бог не умер, но Он нам больше не мешает, мы заглушили Его».

Ницще давно мертв, а Бог жив, и Он не молчит. Он говорит к людям через природу, пророков, события истории, чудеса, священные книги. Суммой всего Божьего откровения стало явление Иисуса Христа как воплощенного Слова.

В Своих притчах Иисус разъяснял людям, как Бог сеет Свое слово, а дьявол ворует добрые семена (Лук. 8:11-12). Также он напоминал о нашей человеческой ответственности за то, как мы слушаем (Лук. 8:18).

Служение и проповедь, смерть и воскресение Иисуса изменили жизни многих людей того времени, но не всех. Все «имели уши слышать» (Лук. 8:8,15), но не все услышали, не все настроили свой слух, не все приняли Слово в сердце.

Шум народов и империй, войн и восстаний, праздников и оргий, монет и песен, казней и зрелищ заглушал Божественное Слово. Хотя кто хотел слышать – слышал и принимал. Реакция людей определялась не качеством звука и не способностью уха, но состоянием сердца. Одни ожесточали сердца и закрывали уши, другие слушали во все уши и открывали свои сердца.

С тех пор Евангелие было проповедано до края земли, стало доступным для большинства людей. Даже в нашу секулярную эпоху Библия остается самой популярной книгой.

Радио, телевидение и интернет помогли донести Божье Слово в самые темные уголки нашего мира. Трудно найти человека, который не слышал бы о Боге и Библии. Но большинство так и не услышало Бога и не приняло Божье Слово.

Почему же люди не слышат Слово? В поисках оправданий своей глухоты они ссылаются на «объективные факты», в том числе на недостаток или избыток информации. Раньше говорили, что информации мало, а сегодня все чаще говорят о том, что информации слишком много, что информационный шум мешает слышать Божье Слово, путает, сбивает, отвлекает, утомляет.

В самом деле, современные люди знают очень много, настолько много, что легко теряются и тонут в потоках информации. Хотя будет правильно сказать иначе: они имеют доступ к информации и потому считают, что знают много. Они мало запоминают, еще меньше осмысливают. Но при необходимости могут скопировать и вставить все, что нужно. Эти два клика – скопировать и вставить – дают уверенность, что все доступно, понятно и легко решается.

Технологические преимущества создают иллюзию того, что мы управляем информацией, а с помощью ее и своей жизнью. На самом же деле информацией управляем не мы. Кто-то заботится о том, чтобы мы услышали, увидели, прочитали именно это, а не что-то другое. Кто-то предвидит нашу реакцию и последующие действия. Кто-то распоряжается нашим временем, кредитными карточками, контактами, событиями, решениями.

То, что нам кажется информационным пространством, представляет собой поле духовной войны. Информационный шум – это звуки невидимой битвы за сердца и умы людей.

В то время как Добрая Весть продолжает звучать, далеко не каждый способен найти ее волну, расслышать то самое спасительное Слово.

Я помню, как в советское время приходилось ловить нужную радиоволну, чтобы услышать далекие голоса проповедников Божьего Слова. Их глушили, их было непросто расслышать.

Радио почти в прошлом. Хотя даже сегодня, теряя время в пробках, мы ищем любимую волну среди сотен других. Так что эта аналогия все еще работает.

Но гораздо чаще люди ищут нужные слова в интернете — набирают в поисковике слово и отправляются по ссылкам. Далеко не всегда эти ссылки ведут в нужную сторону. Многие сайты звучат похоже, но не имеют ничего общего с искомым ресурсом.

Сегодня враги Благой Вести не столь агрессивны, но как никогда изобретательные на ложь и манипуляции, хитры и коварны. Они предлагают слова вместо Слова – сладкие, обольстительные, пустые, обманчивые. На ту же тему, но другого происхождения. Это слова о Боге, но не от Бога. Эти слова оправдывают любой путь к Богу, любой образ жизни, любое желание и знание. Эти слова повторяют то, что древний змей сказал Еве: «Вы будете как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:5). Эти слова приглашают вкусить запретные плоды, узнать темное и опасное, насладиться тайнами и острыми впечатлениями. Клик – и ты узнаешь то, что Бог тебе не скажет. Это пьянящее чувство всезнания делает Бога не нужным, делает нас самих «богами».

Вот почему люди предпочитают купаться в «информационном шуме» и не слышать Божье Слово.  Информационный шум служит нашим претензиям быть «как боги», он приятен и вожделенен, он заглушает чувство вины и тревоги, притупляет сознание и расслабляет волю. А Божье Слово возвращает к реальности, называет все своими именами, призывает к ответственному решению. Сладкий шёпот змея сладок, но губителен. Голос Божий серьезен, временами строг, но зато спасителен.

Иисус не был удивлен тому, что Его не слышали. Он знал, что эта глухота к Божественному Слову была не случайной, но типичной, особенно для религиозных людей, считавших себя экспертами в данной теме. Поэтому Иисус ссылается на пророка Исаию, описывая

эту ситуацию невнимания и непонимания: «Они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют; и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: «слухом услышите — и не уразумеете, и глазами смотреть будете — и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих» (Матф. 13:13-15).

Если обратиться к тексту, на который ссылается Иисус, мы увидим, что обличение глухоты было основной задачей пророка. Причем причина этой глухота была связана не с болезнью уха, но с болезнью сердца, которое огрубело, ожирело, стало нечувствительным.

«И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдёт для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня. И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. И сказал я: надолго ли, Господи? Он сказал: доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет» (Ис. 6:8-11).

Для того, чтобы вернуть людям слух, Господу придется лишить их благ обычной жизни и уверенности в себе. Шум веселия и торговли прекратится, города опустеют. Мы видим здесь, что внимание и восприимчивость к Божьему Слову возвращаются через боль, потери, плен, разруху.

Людям комфортно жить в духовной глухоте. Это их выбор. Так что невосприимчивость к Божьему Слову вряд ли можно списать на информационный шум.

Шум позволяет делать вид, что ты ничего не слышишь. Но если ты хочешь услышать, ты найдешь место, где шума будет меньше. Ты придумаешь способ, как настроиться на нужную волну, как выключить ненужное, как уменьшить помехи.

«Я тебя не слышу, шумно вокруг», — кричат люди в телефон, не желая продолжать разговор. Мы делаем то же самое в отношении к Богу, окружая себя шумовой завесой. Тот, кто не хочет слышать Бога и отвечать на вопрос «Где ты?», всегда может спрятаться в интернете.

Но что делать тому, кто хочет услышать Бога, но не может распознать Его голос, не может понять смысл Его слов на фоне усиливающегося информационного шума?

Во-первых, нужно знать, что ты ищешь, какую волну. Пытаясь прорваться через глушилки на христианскую радиоволну, я ловил голоса проповедников, я знал их и различал, я был готов потратить много времени и усилий для настройки. Если ты хочешь услышать Божий голос, сосредоточься на нем, настрой свой слух на слышание Слова, подчини все свои силы и способности этой цели. Регулярная молитва и ежедневное чтение Библии помогут тебе в этом.

В-вторых, не нужно размениваться на всевозможные другие и чужие голоса. Не отвлекайся и не увлекайся. Это вопрос духовной дисциплины.

В-третьих, нужно открыть свое сердце Богу и Божьему Слову, чтобы ум и уши могли функционировать должным образом. Прежде, чем наши уши вновь обретут свою способность слышать; прежде, чем наш ум начнет вновь понимать, наше сердце должно быть открыто и направлено к Богу. Это вопрос нашего посвящения и любви. То, что мы любим, привлекает нас, перенастраивает нас на себя. Полюби Господа Бога всем сердцем, всею душою и всем разумением (Матф. 22:37), и тогда ты будешь слышать Его.