Не погибнуть с этим миром, но наследовать новую землю

28 апреля, 2020
Статьи

В дни суда Божий гнев обращается не столько против неверующих грешников, сколько против верующих грешников, т.е. против тех, кто совмещает веру в Бога с богопротивными делами, кто продолжает приносить жертвы Богу и при этом продолжает идти своими собственными путями.

«Заколающий вола — то же, что убивающий человека; приносящий агнца в жертву — то же, что задушающий пса; приносящий семидал — то же, что приносящий свиную кровь; воскуряющий фимиам — то же, что молящийся идолу; и как они избрали собственные свои пути, и душа их находит удовольствие в мерзостях их, — так и Я употреблю их обольщение и наведу на них ужасное для них: потому что Я звал, и не было отвечающего, говорил, и они не слушали, а делали злое в очах Моих и избирали то, что неугодно Мне (Ис. 66:3-4).

Здесь мы видим, что самым страшным грехом оказывается совмещение старого и нового, человеческого и Божьего, греховного и святого.

Это смешение – типичный грех религиозных людей. Когда черное и белое смешивают, когда все закрашивают в серый цвет.

Бог любит ясность и требует этой ясности от Своих людей – или служить всем сердцем, или оставить Его совсем; или называться Его детьми и вести себя подобающим образом, или же пойти своими путями и сменить свое имя.

Бог требует не храма, но поклонения. Он ожидает не жертвы, но верности. И Его суды не столько карают людей, сколько проясняют, кто есть кто, кто принадлежит этому гибнущему миру, а кто наследует мир новый.

Господь напоминает через пророка, что нынешний образ мира уходит, что взамен Он творит новый мир – новое небо и новую землю (22).

И Он указывает на тех, которые наследуют эту новую землю: «Вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (2).

Здесь нет ни слова о религии, храме, жертвах, имени, звании. Здесь упомянуты внутренние качества, которые выделяют избранных Богом и избравших Бога, избранных для нового мира и избравших новый мир – смирение, сокрушение, трепет. Они не сохранили ничего своего, ничего не взяли с собой, ничего не добавили от себя. Они выбрали Бога и Его мир. Никакого смешения, никакого совмещения, никакой серости, никакой двусмысленности.

Я думаю, что это пророческое слово очень уместно в нашей нынешней ситуации. Нам очень нужна ясность и определенность в отношении к Богу. Иначе наш святой храм будет разрушен вместе с грешным городом, иначе мы погибнем вместе с этим миром.

Сегодня Бог продолжает собирать вместе «братьев из всех народов» (20), и мы все приглашены присоединиться к этому новому Божьему народу, если решимся быть смиренными и сокрушенными духом, трепещущими перед словом Бога.

Не язык и не национальность, не знания и не ритуал, но смирение, сокрушение и трепет — эти качества выделяют тех, которые наследуют новое небо и новую землю.

Вера и верность в эпоху Руины

27 апреля, 2020
Статьи

Мы живем в особо смутное, тревожное время. Но если присмотреться к истории внимательнее, то окажется, что мы все время двигались от кризиса к кризису. Можно сказать даже больше – вся история это сплошной кризис. Но это не кризис конца, это кризис перед торжеством Божьего Царства.

В моей новой книге библейских размышлений я приглашаю присмотреться к периоду руины, наступившему в Израиле после «золотого века» Давида и Соломона. Если мы будем внимательными, то найдем там много знаков надежды, много примеров веры и верности. Время руины – это время ожидания перед пришествием Мессии.

Разве не живем мы в ожидании Его возвращения? Разве не являются все нынешние события знаками Его скорого пришествия? Разве это не напоминает всем нам о нашем призвании, о вере и верности святого остатка?
В ожидании печатного варианта вы можете слушать книгу в аудио-формате:

LIVING, STUDYING, AND SERVING

24 апреля, 2020
Статьи

LIVING, STUDYING, AND SERVING

in a Hybrid Format: The Challenges and Opportunities Involved with Training Young Ministry Leaders in Post-Soviet Eurasia During the COVID-19 Pandemic

The COVID-19 pandemic took everyone by surprise, and now we find ourselves quarantined in our homes and apartments. We have practically no control over what is taking place beyond our windows. The world is rapidly changing, and our normal way of life is collapsing before our eyes.

We have already learned some new things. Many of us have had our first Zoom conference or online church service. But it’s hard to come to terms with the fact that these changes may be long-term. It is difficult for us to restructure our lives and break old, familiar patterns. This is not only difficult for families, but for churches, ministries, and educational institutions.

This raises the obvious question about which new formats should be used in the life of the church, ministry, and leadership training in Eurasia, which is now quarantined and behind closed borders. To answer this question, we should revisit the experience of the first house churches, supplementing and strengthening this with new forms of technology and online resources. This approach was clear to some in the past. Now it is even clearer to almost everyone.

Opportunities to train leaders for ministry in post-Soviet Eurasia have always been complicated by a host of local challenges including:

• Government restrictions placed on ministry activity and religious freedom

• Hostility from radical Muslims and the Orthodox Church

• Poverty and financial dependence

• The marginal social position of the evangelical church in most Eurasian countries.

All these factors have contributed to the social isolation of the evangelical church in Eurasia, as well as the limitation of its ministry potential. And today, the COVID-19 pandemic has made things even more challenging, as we are unable to meet in person, carry out the ministry of the church into society, enjoy live fellowship, and participate in small group meetings. In addition, the free transfer and exchange of information has been severely limited.

At this time, we must review our approaches to ministry, given these circumstances, and return to almost forgotten and simpler forms of fellowship, training, and ministry. For this, it is important that we use the latest forms of internet communications. The link between simple forms of live fellowship and online resources is very important. Online formats, by themselves, (just like home groups that are isolated from the larger Christian world and its rich online resources) will not be effective. Online and offline formats must work together to complement each other. Here are some key examples of this simple model:

• Using home groups as places for training and fellowship

• Personal discipleship

• Special role of the family as a space and instrument for ministry

• Practicing hospitality, generosity, and sacrificial giving

• Remote training for leaders of small ministry groups

• Creation of small mobile ministry groups (up to 10 people).

• Develop online trainings that include instructions about conducting ministry amid social distancing

• Connect SWW coordinators so they can identify, develop, and present more strategic resources

• Focus on the key role of “live” coordinators, who oversee the ongoing, online training of groups and the organization of their offline ministry. Formal leadership will inevitably give way to actual leadership that recognizes the true role and calling of those in leadership, rather than careerism and bureaucracy.

• Activate each online and offline group member. In small groups, the role of each individual increases sharply and stimulates the personal growth of formerly passive and inactive members.

• Trust, mutual assistance, and unity as necessary conditions for Christian fellowship during a time of continued risk, suspicion, confusion, and fear.

These are just some of the elements with which we will formulate renewed approaches to the life, training, and ministry of evangelical churches. These are renewed approaches, rather than new approaches, because they combine the historical experience of the early persecuted church with new technological opportunities. These approaches must respond to the challenges of the extraordinary circumstances surrounding this global pandemic as well as observable, long-term regional trends related to the restriction of freedoms and rights of the church and ministry activity of evangelical churches in Eurasia. If we do not identify flexible forms of training and ministry for the leadership of evangelical churches, which would combine minimal social contact with a maximum use of technological advantages, then the life and ministry of the church will be paralyzed for a long time.

It is apparent that not all churches are prepared to sacrifice social interaction for virtual interaction, or that all churches even have access to quality internet connections and a wide array of online resources. Therefore, the combination of online and offline approaches will be diverse and dynamic and will depend on the pastor’s position, the age requirements of congregations and groups, the level of religious freedom, and financial and technological

opportunities. The life and ministry of the church will not be the same, but will inevitably become “hybrid” forms, which are even more dynamic.

It is becoming clearer even today that “hybrid” formats of interaction are more effective for the fellowship and training of young leaders. The accent here is on “online.” For older generations, the transition to technological ministry may be more difficult. This technological lag, or put another way, this technological conservatism of the older generation makes them more vulnerable.

From data collected about the spread of this pandemic, we know that older generations are at increased risk for infection. Young, stronger, and more technologically literate leaders could show more care for their elder spiritual brothers and pay more attention to their experience and wisdom. The older generations in the church represent an enormous wealth of spiritual, social and cultural capital, which cannot be replaced by online resources. The internet does not represent everything, only what’s new. If we want to know history and learn from it, it is worth speaking with those witnesses of the past who are still alive. By moving its activity online, the church risks losing other valuable resources. That’s why the older person should have the most respected seat at the table. Learning does not begin on the internet, but in the family, among friends, and fellow believers.

In conclusion, in church life and ministry, the emphasis on new technology is consistent with an emphasis on the new generation. However, not everything can be found on the internet and not everything can be done in an online format. Not everything is known and understood and not everything is within the power and ability of the young. Therefore, during these difficult conditions, the church will only be able to fulfill its mission if there is unity among its various generations, along with harmony among various approaches and forms of ministry. Perhaps during this time of quarantine, young people will find the time to connect with parents, grandparents, pastors, and mentors. Perhaps, this forced isolation will help us better realize the great value of home groups and Bible study groups. Perhaps through these simple forms of interaction we will be able to revive the values of hospitality, generosity, and trust.

All of this is in addition to the indisputable technological advantages of new online forms of communication, which the church is implementing right now in masse.

While it is true that life will never be the same after the pandemic, much depends on external factors, which are beyond our control. But we can still learn from this experience and balance it with those things that are already true and validated. We can creatively and responsibly combine the simplicity and spontaneity of small groups with technological innovation, and the wisdom of older generations with the ingenuity of the young.

This strategy is not meant to just get us through the pandemic. Rather our current efforts are helping us to prepare ourselves and the mission of the church for more relevant and effective ministry in that new world that will appear after the pandemic is over.

СВІТ ПІСЛЯ ПАНДЕМІЇ

24 апреля, 2020
Статьи

Слово про Слово, 24 квітня 2020

Сьогодні важко сказати щось конкретне про завтрашній день, але про нас самих дещо прояснюється. У суспільстві відбувається поступова переорієнтація. Спостерігаючи за нею, ми можемо помітити кілька цікавих знаків, які говорять якщо не про майбутнє, то про наш спосіб ставлення до нього, наші нові підходи до реальності, яка виникає «після пандемії».

В цілому можна сказати, що ми спостерігаємо перехід від світу постійного ускладнення до світу простоти, від схеми нескінченного прогресу до балансування на краю прірви, від історії поетапного розвитку до історії катастроф. Змінюється і ставлення до майбутнього: ми переходимо від передбачуваної картини майбутнього, яку ми проектуємо і готуємо, – до несподіваного майбутнього, яке розгортається не як наш власний план, але як Боже одкровення.

Все це означає, що нам доведеться жити у світі постійної невизначеності й уразливості, мислити про себе і досягнення нашої цивілізації набагато скромніше, при цьому більше цінувати духовні традиції (найголовніше в них) і спиратися на них.

ОСЬ ЛИШЕ КІЛЬКА ЗНАКІВ ПЕРЕОРІЄНТАЦІЇ ЩО ВІДБУВАЄТЬСЯ

По-перше, стає все більш очевидним і сильним запит на мінімалізм. В умовах соціальної дистанції й економічної кризи потрібні найпростіші, доступні й ефективні речі. Кому зараз потрібен шикарний італійський костюм або дорогий швейцарський годинник? Їх нікому показувати; ними нікого вражати.

Розкішні бізнес-центри сьогодні пустують. Попит на них навряд чи повернеться. Слово «нерухомість» буде звучати сумно і порожньо. Багато майстерно роздутих потреб здуються і забудуться.

Час запитати себе: наскільки те, що я роблю, є життєво важливим? Чи буде мені що запропонувати в умовах, коли у людей не буде вистачати на хліб? Чи буде у мене таке слово, заради якого слухачі погодяться пожертвувати хлібом?

Після COVID-19 світ вже ніколи не буде таким, як раніше

Політики піддадуться жорстокій критиці, бізнес – погромам. Дістанеться і церкві. До неї будуть пред’являти все більш жорсткі вимоги. Перелякані й голодні люди навряд чи будуть дивитися шоу мегацерков. Від проповідників чекатимуть правди, чесності, відвертості, особистої гідності, сили духу, віри й вірності.

Втратять значення статус і місце сидіння, будуть оцінювати по суті.

Від розваг досить скоро втомляться, так само як від байдикування. Настане насичення інформацією, втома від «онлайну», а потім сформується попит на короткі списки достовірних джерел і експертів, гідних уваги церков і священнослужителів.

Перепробувавши багато, люди виберуть найголовніше.

По-друге, великий плюралістичний глобальний світ звужується до недалекого кола знайомих, рідних, однодумців, одновірців – «братів і сестер». Жага спілкування наростає. Але наростає і страх щодо незнайомих, інших, чужих.

Люди закриваються в малих групах. Будинок стає фортецею. Сім’я – замкнутим життєвим світом. При цьому церква – в її різних форматах – з’єднує людей набагато краще, ніж будь-які інші суспільні зв’язки.

Церква може бути простою, домашньої, або ж мережевою, децентралізованою. Але вона повинна давати реальне відчуття зв’язку, приналежності, спорідненості, спілкування. Я боюся, що мегацеркви на цей запит відповісти не в змозі. Нас чекає повернення церкви до найпростіших форм в поєднанні з новітніми технологіями. Величезні церковні будівлі й офіси для цього навряд чи потрібні.

По-третє, постійна невизначеність зажадає від нас високого рівня мобілізації, готовності працювати з різноманітними ризиками й можливостями все нових і нових змін. Головне питання буде не про те, чим ми володіємо, що знаємо і вміємо; але в тому, наскільки швидко ми можемо адаптуватися до нових умов, до нескінченної серії несподіваних змін: перенастроювати виробництво, знаходити актуальні формати служіння, відповідати на мінливу структуру потреб і цінностей.

Нам потрібно буде заново освоювати, обживати світ, вибудовувати зв’язки, облаштовуватися. І це належить робити не один раз. Ніхто не знає, яким буде світ після пандемії, тому зміни будуть швидкими й стихійними, посадка буде жорсткою. Але складність не тільки в цьому. Складність ще й у тому, що ніхто не знає, як довго проіснує той новий світ з його відносним порядком, поки не трапиться інша катастрофа і відповідна перебудова. Потрібно готуватися до серії катастроф.

По-четверте, нам доведеться вчитися жити з загостреним розумінням нашої вразливості перед можливими катастрофами. Вперше з часів «холодної війни» і її атомних загроз людство відчуло реальну можливість глобальної загибелі. Відповідно до цієї глобальної та екзистенціальної загрози будуть змінюватися пріоритети в усіх сферах життя. Якщо все може закінчитися в будь-який момент, то більше немає часу на все або багато, тільки на найголовніше.

Це нове світовідчуття поміняє акценти в освіті, релігії, економіці й політиці. Обговорюватимуться питання про найголовніше: без чого ми ніяк не можемо жити й гідно померти, без чого ми перестаємо бути людьми ще до того, як станемо жертвою вірусу або ядерного удару.

Який він – наш базовий набір цінностей, ідей, речей? Що потрібно згадати, а що – забути? Що зберегти за всяку ціну, а що потрібно залишити в минулому, у світі «до пандемії»?

Очевидно, що церква також повинна відповісти собі й світу на питання про суть Євангелія, відмовитися від суперечок на другорядні теми й зробити своє основне послання більш помітним і сильним. Якщо раніше ми думали про те, як привернути увагу людей нудьгуючих, то сьогодні варто подумати про те, як втішити людей які страждають, як дати надію зневіреним, як підготувати до смерті вмираючих.

По-п’яте, ситуація невизначеності загострює запит на сильну владу і магічні рішення. Політика, економіка і релігія в їхніх звичайних формах більше «не працюють». Народу потрібно набагато більше – «чудо, таємниця і авторитет», про спокусу яких так добре писав Достоєвський. Тут потрібен не президент і не генеральний секретар, тут потрібен «рятівник».

Сьогодні ми бачимо проміжний етап в глобальному переформатуванню влади. За відсутності дієвої міжнародної структури держави повертають собі повноваження. Але коли вони не впораються, на порядку денному знову виникне тема глобального нового порядку, вже не бюрократичного, а магічного.

У світі, де старі структури не працюють, а нові ще не виникли, антихристові пропозиції, магічні рецепти будуть вельми спокусливими.

Завдання церкви не в тому, щоб переграти Антихриста в рекламі, шоу, фокусах й лайках. Церква буде торжествувати в іншому: в силі свідоцтва і вірності Богу, жертовної любові й посвяченому служінні.

***

Час невизначеності буде часом великої духовних жнив. Раніше людям здавалося, що вони знають закони розвитку світу і можуть управляти історією, тому Біблія припадала пилом на полицях або читалася як корисна на ніч казка. Сьогодні вона повинна і може стати головною книгою в кожному будинку, центром сімейного спілкування, першим і останнім джерелом розради.

Я не думаю, що християни можуть багато чого сказати про завтрашній день «після пандемії». Але вони знають важливішу інформацію – про день останній і перший, про кінець історії й початку Царства.

Знаючи фінал, знаючи останнє, ми не повинні захоплюватися і губитися в передостанньому, «задихатися від страху й чекання цього» (Лк. 21:26). У нас немає часу на ностальгію про минуле і на гадання щодо майбутнього Ми знаємо, що повинні робити.

У нас є Велике доручення. У нас є Христова жива присутність. У нас є сила й одкровення Духа Святого. Тому час невизначеності неодмінно стане часом великого церковного оновлення в простоті, вірі й вірності, любові й єдності, ну і, звичайно ж, в активній місії.

После пандемии. Знаки нового времени

23 апреля, 2020
Статьи

МИРТ, 23 Апреля 2020

Мир после пандемии будет другим. Опыт затянувшейся и все более усиливающейся неопределенности изменит всех нас. Как именно изменит?

Сегодня трудно сказать что-либо определенное о завтрашнем дне, но о нас самих кое-что проясняется. В обществе происходит постепенная переориентация. Наблюдая за ней, мы можем заметить несколько интересных знаков, которые говорят если не о будущем, то о нашем способе отношения к нему, наших новых подходах к возникающей реальности «после пандемии».

В целом можно сказать, что мы наблюдаем переход от мира постоянного усложнения к миру простоты, от схемы бесконечного прогресса к балансированию на краю пропасти, от истории поэтапного развития к истории катастроф. Меняется и восприятие будущего: мы переходим от предсказуемой картины будущего, которое мы проектируем и готовим, – к неожиданному будущему, которое разворачивается не как наш собственный план, но как Божье откровение.

Все это означает, что нам придется жить в мире постоянной неопределенности и уязвимости, мыслить о себе и достижениях нашей цивилизации гораздо скромнее, при этом больше ценить духовные традиции (самое главное в них) и опираться на них.

Вот лишь несколько знаков происходящей переориентации.

Во-первых, становится все более очевидным и сильным запрос на минимализм. В условиях социальной дистанции и экономического кризиса нужны самые простые, доступные и эффективные вещи. Кому сейчас нужен шикарный итальянский костюм или дорогие швейцарские часы? Их некому показывать; ими некого впечатлять.

Роскошные бизнес-центры сегодня пустуют. Спрос на них вряд ли вернется. Слово «недвижимость» будет звучать грустно и пусто. Многие искусно раздутые потребности сдуются и забудутся.

Время спросить себя: насколько то, что я делаю, является жизненно важным? Будет ли мне что предложить в условиях, когда у людей не будет хватать на хлеб? Будет ли у меня такое слово, ради которого слушатели согласятся пожертвовать хлебом?

Политики подвергнутся жесточайшей критике, бизнес – погромам. Достанется и церкви. К ней будут предъявлять все более жесткие требования. Испуганные и голодные люди вряд ли будут смотреть шоу мегацерквей. От проповедников будут ожидать правды, честности, откровенности, личного достоинства, силы духа, веры и верности.

Потеряют значение статус и место сидения, будут оценивать по сути.

От развлечений довольно скоро устанут, так же как от ничегонеделания. Настанет насыщение информацией, усталость от «онлайна», а затем сформируется спрос на короткие списки достоверных источников и экспертов, достойных внимания церквей и священнослужителей.

Перепробовав многое, люди выберут самое главное.

Во-вторых, большой плюралистичный глобальный мир сужается до обозримого круга знакомых, родных, единомышленников, одноверцев – «братьев и сестер». Жажда общения нарастает. Но нарастает и страх по отношению к незнакомым, другим, чужим.

Люди закрываются в малых группах. Дом становится крепостью. Семья – замкнутым жизненным миром. При этом церковь – в ее разных форматах – соединяет людей гораздо лучше, чем любые другие общественные связи.

Церковь может быть простой, домашней, или же сетевой, децентрализованной. Но она должна давать реальное чувство связи, принадлежности, родства, общения. Я боюсь, что мегацеркви на этот запрос ответить не в состоянии. Нас ожидает возвращение церкви к простейшим формам в сочетании с новейшими технологиями. Огромные церковные здания и офисы для этого вряд ли нужны.

В-третьих, постоянная неопределенность потребует от нас высочайшего уровня мобилизации, готовности работать с всевозможными рисками и возможностями все новых и новых перемен. Главный вопрос будет не о том, чем мы владеем, что знаем и умеем; но в том, насколько быстро мы можем адаптироваться к новым условиям, к бесконечной серии неожиданных перемен: перенастраивать производство, находить актуальные форматы служения, отвечать на меняющуюся структуру потребностей и ценностей.

Нам нужно будет заново осваивать, обживать мир, выстраивать связи, обустраиваться. И это предстоит делать не один раз. Никто не знает, каким будет мир после пандемии, поэтому перемены будут быстрыми и стихийными, посадка будет жесткой. Но сложность не только в этом. Сложность еще и в том, что никто не знает, как долго просуществует тот новый мир с его относительным порядком, пока не случится другая катастрофа и соответствующая перестройка. Нужно готовиться к серии катастроф.

В-четвертых, нам придется учиться жить с обостренным пониманием нашей уязвимости перед возможными катастрофами. Впервые со времен «холодной войны» и ее атомных угроз человечество почувствовало реальную возможность глобальной гибели. В соответствии с этой глобальной и экзистенциальной угрозой будут меняться приоритеты во всех сферах жизни. Если все может закончиться в любой момент, то больше нет времени на все или многое, только на самое главное.

Это новое мироощущение поменяет акценты в образовании, религии, экономике и политике. Будут обсуждаться вопросы о самом главном: без чего мы никак не можем жить и достойно умереть, без чего мы перестаем быть людьми еще до того, как станем жертвой вируса или ядерного удара.

Каков он – наш базовый набор ценностей, идей, вещей? Что нужно вспомнить, а что – забыть? Что сохранить любой ценой, а что нужно оставить в прошлом, в мире «до пандемии»?

Очевидно, что церковь также должна ответить себе и миру на вопрос о сути Евангелия, отказаться от споров на второстепенные темы и сделать свое основное послание более заметным и сильным. Если раньше мы думали о том, как привлечь внимание людей скучающих, то сегодня стоит подумать о том, как утешить людей страдающих, как дать надежду отчаявшимся, как подготовить к смерти умирающих.

В-пятых, ситуация неопределенности обостряет запрос на сильную власть и магические решения. Политика, экономика и религия в их обычных формах больше «не работают». Народу нужно гораздо большее – «чудо, тайна и авторитет», о соблазне которых так хорошо писал Достоевский. Здесь нужен не президент и не генеральный секретарь, здесь нужен «спаситель».

Сегодня мы видим промежуточный этап в глобальном переформатировании власти. В отсутствие действенной международной структуры государства возвращают себе полномочия. Но когда они не справятся, на повестке дня снова возникнет тема глобального нового порядка, уже не бюрократического, а магического.

В мире, где старые структуры не работают, а новые еще не возникли, антихристовы предложения, магические рецепты будут весьма соблазнительными.

Задача церкви не в том, чтобы переиграть Антихриста в рекламе, шоу, фокусах и лайках. Церковь будет торжествовать в другом: в силе свидетельства и верности Богу, жертвенной любви и посвящённом служении.

***

Время неопределенности будет временем большой духовной жатвы. Раньше людям казалось, что они знают законы развития мира и могут управлять историей, поэтому Библия пылилась на полках или читалась как полезная на ночь сказка. Сегодня она должна и может стать главной книгой в каждом доме, центром семейного общения, первым и последним источником утешения.

Я не думаю, что христиане могут многое сказать о завтрашнем дне «после пандемии». Но они знает более важную информацию – о дне последнем и первом, о конце истории и начале Царства.

Зная финал, зная последнее, мы не должны увлекаться и теряться в предпоследнем, «издыхать от страха и ожидания бедствий» (Лк. 21:26). У нас нет времени на ностальгию о прошлом и на гадания относительно будущего. Мы знаем, что должны делать.

У нас есть Великое поручение. У нас есть Христово живое присутствие. У нас есть сила и откровение Духа Святого. Поэтому время неопределенности непременно станет временем большого церковного обновления в простоте, вере и верности, любви и единстве, ну и, конечно же, в активной миссии.

Новый народ для новой земли и нового неба

20 апреля, 2020
Статьи

Переживая трудности этой жизни и мечтая о лучшем мире, мы любим читать библейские слова о новом небе и новой земле.

Сам Господь обещает, что наступает новое время, время нового творения:

«Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце.

А вы будете веселиться и радоваться вовеки о том, что Я творю: ибо вот, Я творю Иерусалим веселием и народ его радостью.

И буду радоваться о Иерусалиме и веселиться о народе Моем; и не услышится в нем более голос плача и голос вопля» (Ис. 65:17-19).

Это красивая, желанная картина. Но если мы будем читать книгу пророка Исаии внимательнее, чем обычно, то увидим, что помимо нового неба и новой земли там говорится о новом народе. То есть, новое небо и новая земля принадлежат новому, а точнее обновленному народу.

Господь «всякий день» простирает руки к избранному народу, но не встречает ответа (2). Тогда Он открывается не вопрошавшим и не искавшим (1). По Своей бесконечной милости Господь делает чужих родными, приобщает язычников к святому наследию.

При этом Он очищает и обновляет избранный народ:

«Когда в виноградной кисти находится сок, тогда говорят: «не повреди ее, ибо в ней благословение «; то же сделаю Я и ради рабов Моих, чтобы не всех погубить. И произведу от Иакова семя, и от Иуды наследника гор Моих, и наследуют это избранные Мои, и рабы Мои будут жить там. И будет Сарон пастбищем для овец и долина Ахор — местом отдыха для волов народа Моего, который взыскал Меня» (8-10).

Таким образом, Бог производит новый народ из святого остатка, дополняя его привитыми лозами.

Новая земля и новое небо будут населены новым народом. Новый мир наследуют лишь избранные из избранных. Там будет место лишь для того народа, который взыскал Бога.

Там не будут вспоминаться прежние дни, прежние имена и титулы. Избранный народ создается, избирается, отбирается прямо сейчас. Каждый, кто взыщет Господа, может стать частью этого нового народа, чтобы наследовать новую землю и новое небо. Божье приглашение остается в силе.

Сегодня возможно все — последние могут стать первыми, а первые – последними. Можно забыть и потерять. А можно взыскать и найти. Сейчас происходит отбор и сортировка. Нет никаких приготовленных списков. Все уточняется с учетом наших решений и нашей верности сделанным решениям.
Избранный это не тот, кого избрали. Избранный это тот, кто избрал и взыскал Господа.

Блажен, кто услышит призыв, забудет «прежнее» и взыщет Господа, чтобы присоединиться к избранному народу и стать частью нового Божьего творения.

Він воскрес! Згадайте, як Він говорив вам!

19 апреля, 2020
Статьи

Читаючи про великодні події, ми природним чином фокусуємося на порожньому гробі. Вся наша увага прикута до цієї картини. При цьому ми ризикуємо не помітити найважливіше.
Ми поспішаємо до місця поховання Ісуса, ніби Він там. Ми несемо наші аромати, нашу повагу Богу як потерпілому і померлому. Ми ніби погоджуємося з думкою більшості, що Ісус зазнав невдачі, що Він приречений страждати і вмирати в цьому світі, що зло і гріх сильніше добра і правди. У нас немає віри, у нас є аромати. Це все, що ми можемо дати нашому Господу.
Але Він в черговий раз здивовує нас. Його немає серед мертвих. Йому не потрібні наші сльози, Він хоче подарувати нам радість. Він переможець, який не програв.
Як же так? Ми бачили Його мертвим. Ми знаємо силу смерті, її невблаганні закони. А тепер ми чуємо: «Нема Його тут, бо воскрес » (Луки 24:6).
Ми не віримо своїм очам і вухам. Хоча ангели не говорять нічого нового, вони лише нагадують про те, що ми чули від Ісуса раніше: «Згадайте, як Він говорив вам»!
І «згадали вони ті слова Його». І коли згадали, то більше не затримувалися у порожній гробниці, але поспішили поділитися радісною звісткою з апостолами, хоча ті не повірили і лише Петро побіг до гробу перевірити дивні чутки.
Навіть порожній гріб не робить нас віруючими. Ніякі аргументи і факти не здатні відкрити нам очі на очевидне диво. Нам скрізь ввижаються фейки і маніпуляції.
Лише слова Ісуса повертають нам дар віри, оживляють наші порожні серця, відкривають наші власні гробниці для нового життя. Він не тільки передбачив, що «засудять на смерть Його, але третього дня Він воскресне» (Матв. 20: 18,19). Він сказав набагато більше: «Я є воскресіння і життя» (Ів. 11:25).
Іноді ми так захоплюємося подіями і переживаннями, що забуваємо слова Ісуса. А без Його живих слів ми втрачаємо орієнтацію і розуміння того, що відбувається, піддаємося впливу людських емоцій і пристрастей. Тоді навіть явні чудеса не переконують.
Але для тих, хто пам’ятає слова Христа, майбутнє ніколи не буде страшним і дивним. Вони знають, що страждання і смерть будуть короткочасними епізодами перед Воскресінням і життям вічним.
Коли ми в розпачі, коли вороги торжествують, коли все говорить про смерть, нехай в нашій пам’яті оживуть слова Ісуса, нехай вони повернуть нам віру.
Нічого не сталося дивного і непоправного. Він сказав, що це буде — кара і смерть. Але потім буде Воскресіння. Пам’ятаючи про це, ми не будемо втрачати час у порожній гробниці, ми будемо спішити, щоб поділитися цією Радісною звісткою з тими, хто досі перебуває у розгубленості.
Давайте будемо пам’ятати слова Ісуса, довіряти їм і жити ними.
Його слова важливіше здорового глузду, думки більшості і найочевидніших фактів. Ісус — Господь над життям і смертю.
Все буде так, як Він сказав, і не інакше.
Згадайте і не плачте, згадайте і не бійтеся, згадайте і не забувайте.

Вспомните, как Он говорил

16 апреля, 2020
Статьи

Его нет здесь: Он воскрес; вспомните, как Он говорил вам (Лук. 24:6)

Читая о пасхальных событиях, мы естественным образом фокусируемся на пустой гробнице. Все наше внимание приковано к этой картине. При этом мы рискуем упустить самое важное.

Мы спешим к месту захоронения Иисуса, будто Он там. Мы несем наши ароматы, наше почтение Богу как пострадавшему и умершему. Мы будто соглашаемся с мнением большинства, что Иисус потерпел неудачу, что Он обречен страдать и умирать в этом мире, что зло и грех сильнее добра и истины. У нас нет веры, у нас есть ароматы. Это все, что мы можем дать нашему Господу.

Но Он в очередной раз удивляет нас. Его нет среди мертвых. Ему не нужны наши слезы, Он хочет подарить нам радость. Он победитель, не проигравший.

Как же так? Мы видели Его мертвым. Мы знаем силу смерти, ее неумолимые законы. А теперь мы слышим: «Его нет здесь. Он воскрес». (Луки 24:6).

Мы не верим своим глазам и ушам. Хотя ангелы не говорят ничего нового, они лишь напоминают о том, что мы слышали от Иисуса ранее: «Вспомните, как Он говорил вам»!

И «вспомнили они слова Его». И когда вспомнили, то больше не задерживались у пустой гробницы, но поспешили поделиться радостной вестью с апостолами, хотя те не поверили и лишь Петр побежал ко гробу проверить странные слухи.

Даже пустой гроб не делает нас верующими. Никакие аргументы и факты не способны открыть нам глаза на очевидное чудо. Везде чудятся фейки и манипуляции.

Лишь слова Иисуса возвращают нам дар веры, оживляют наши пустые сердца, открывают новой жизни наши собственные гробницы. Он не только предсказал, что «осудят Его на смерть» и «в третий день воскреснет» (Матф. 20:18,19). Он сказал гораздо больше: «Я есть воскресение и жизнь» (Иоан. 11:25).

Иногда мы так увлекаемся событиями и переживаниями, что забываем слова Иисуса. А без Его живых слов мы теряем ориентацию и понимание происходящего, поддаемся человеческим эмоциям и страстям. Тогда даже явные чудеса не убеждают.

Но для тех, кто помнит слова Христа, будущее никогда не будет страшным и странным. Они знают, что страдания и смерть будут кратковременными эпизодами перед Воскресением и жизнью вечной.

Когда мы в отчаянии, когда враги торжествуют, когда все говорит о смерти, пусть в нашей памяти оживут слова Иисуса, пусть они вернут нам веру.

Ничего не случилось странного и непоправимого. Он сказал, что это будет – казнь и смерть. Но затем будет Воскресение. Помня об этом, мы не будем терять время у пустой гробницы, мы поспешим поделиться этой Радостной вестью с теми, кто в печали и растерянности.

Давайте будем помнить слова Иисуса, доверять им и жить ими.

Его слова важнее здравого смысла, мнения большинства и самых очевидных фактов. Иисус – Господь над жизнью и смертью.

Все будет так, как Он сказал, и не иначе.

Вспомните и не плачьте, вспомните и не бойтесь, вспомните и не забывайте.

МОЛИТВА В СПОРОЖНІЛИХ МІСТАХ

13 апреля, 2020
Статьи

Слово про Слово

Вчора ми всією сім’єю дивилися короткий пасхальний концерт Андреа Бочеллі. Він виконав кілька молитовних співів в порожньому храмі, а потім вийшов на вулиці спорожнілого Мілана, щоб заспівати «О, благодать! Спасенний я».

Цей онлайн-концерт дивилися десятки мільйонів людей. Упевнений, вони були вражені не тільки прекрасним голосом і серйозною музикою, але також порожнечею – храмів, вулиць, площ. Музика звучала на тлі спорожнілих, мертвих мегаполісів – Рима, Лондона, Нью-Йорка. На цьому тлі музика звучала як покаяння.

Те, що сталося з нашими серцями і містами, не можна пояснити одним вірусом. І не можна зцілити, змінити, відновити однією рятівною вакциною.

Порожні міста – знак того, що ми втратили Божу присутність. Можливо, пандемія – це наш порятунок, тому що нагадує про Бога краще, ніж музика Бочеллі і проповіді Біллі Грема.

Пророк Ісая звертає своєї волання до Бога зсередини схожій ситуації:

«Не гнівайся, Господи, сильно, і не пам’ятай повсякчасно провини! Тож споглянь, ми народ Твій усі! 10Святі міста Твої стали пустинею, Сіон став пустелею, степом став Єрусалим… Дім святощі нашої й нашої слави, в якім батьки наші хвалили Тебе, погорілищем став, а все наше любе руїною стало… Чи й на це ще Себе будеш стримувати, Господи? Будеш мовчати, й занадто карати нас будеш?» (Іс. 64: 9-12).

Він точно називає причину того, що сталося руйнування і запустіння:

«Ти стрічаєш того, хто радіє та праведність чинить, отих, що вони на дорогах Твоїх пам’ятають про Тебе. Та розгнівався Ти, бо ми в тому згрішили навіки та несправедливими стали! І стали всі ми, як нечистий, а вся праведність наша немов поплямована місячним одіж, і в’янемо всі ми, мов листя, а наша провина, як вітер, несе нас… І немає нікого, хто кликав би Ймення Твоє, хто збудився б триматися міцно за Тебе, бо від нас заховав Ти обличчя Своє й через нашу вину Ти покинув нас нидіти…» (5-7).

Пророк не зупиняється на плачі про минулі гріхи, він фокусується на сьогодення і майбутнє.

«Нині» можливо все, – зцілення і відновлення, повернення до Бога й оновлення світу. Якщо тільки ми погодимося під Його міцну руку і довіримося Його керівництву:

«Тепер же, о Господи, Ти наш Отець, ми глина, а Ти наш ганчар, і ми всі чин Твоєї руки!» (8).

Якщо Бог повернеться до нас, міста оживуть.

Тому ми повинні мріяти не про повернення до «нормального життя», але про повернення Бога в наші серця і міста, будинки й храми.

За прикладом пророка ми повинні молитися і благати:

«О, коли б небеса Ти роздер і зійшов» (1).

Молитва в опустевших городах

13 апреля, 2020
Статьи

Вчера мы всей семьей смотрели короткий пасхальный концерт Андреа Бочелли. Он исполнил несколько молитвенных песнопений в пустом храме, а затем вышел улицы опустевшего Милана, чтобы спеть «О, благодать! Спасен тобой».
Этот онлайн-концерт смотрели десятки миллионов людей. Уверен, они были впечатлены не только прекрасным голосом и серьезной музыкой, но также пустотой – храмов, улиц, площадей. Музыка звучала на фоне безжизненных мегаполисов — Рима, Лондона, Нью-Йорка. На этом фоне музыка звучала как покаяние.

То, что случилось с нашими сердцами и городами, нельзя объяснить одним вирусом. И нельзя исцелить, изменить, восстановить одной спасительной вакциной.

Пустые города – знак того, что мы утратили Божье присутствие. Возможно, пандемия – это наше спасение, потому что напоминает о Боге лучше, чем музыка Бочелли и проповеди Билли Грэма.

Пророк Исайя обращает своей вопль к Богу изнутри похожей ситуации:

«Не гневайся, Господи, без меры, и не вечно помни беззаконие. Воззри же: мы все народ Твой. Города святыни Твоей сделались пустынею; пустынею стал Сион; Иерусалим опустошен. Дом освящения нашего и славы нашей, где отцы наши прославляли Тебя, сожжен огнем, и все драгоценности наши разграблены. После этого будешь ли еще удерживаться, Господи, будешь ли молчать и карать нас без меры?»

(Ис. 64:9-12).

Он точно называет причину случившегося разорения и запустения:

«Ты прогневался, потому что мы издавна грешили; и как же мы будем спасены? Все мы сделались — как нечистый, и вся праведность наша — как запачканная одежда; и все мы поблекли, как лист, и беззакония наши, как ветер, уносят нас. И нет призывающего имя Твое, который положил бы крепко держаться за Тебя; поэтому Ты сокрыл от нас лице Твое и оставил нас погибать от беззаконий наших» (5-7).

Пророк не останавливается на плаче о прошлых грехах, он фокусируется на настоящем и будущем.

«Ныне» возможно все, — исцеление и восстановление, возвращение к Богу и обновление мира. Если только мы смиримся под Его крепкую руку и доверимся Его руководству:

«Но ныне, Господи, Ты — Отец наш; мы — глина, а Ты — образователь наш, и все мы — дело руки Твоей» (8).

Если Бог вернется к нам, города оживут.

Поэтому мы должны мечтать не о возвращении к «нормальной жизни», но о возвращении Бога в наши сердца и города, дома и храмы.

По примеру пророка мы должны молиться и молить:

«О, если бы Ты расторг небеса и сошел!» (1).