На кого ты уповаешь?

23 октября, 2019
Статьи

Божий народ привык жить двойной
жизнью: и от Бога не отказывается, и грешить не стесняется. Обычные люди легко
все это совмещают. Да и цари в Иерусалиме не мечтали о большем, чем просто
продлить жизнь, избегая радикального выбора.

Но рано или поздно наше двоеверие
упирается в страшную развилку: окончательно отказаться от Бога ради здравого
смысла обычных людей либо же выбрать Бога и рискнуть всем, в том числе своей
жизнью.

Слуги царя Ассирийского осадили
Иерусалим и принародно передали царю Езекии простой вопрос: «Что это за
упование, на которое ты уповаешь? Я думаю, что это одни пустые слова, а для
войны нужны совет и сила: итак на кого ты уповаешь?» (Ис. 36:4-5).

Ассирийцы высмеяли Египет как
ненадежного союзника: «Вот, ты думаешь опереться на Египет, на эту трость
надломленную, которая, если кто опрется на нее, войдет тому в руку и проколет
ее! Таков фараон, царь Египетский, для всех уповающих на него» (6).

Но больше всего досталось вере и
упованию на Господа. Посол ассирийский намеренно обращается к народу по-иудейски,
парализуя волю к сопротивлению: «пусть не обнадеживает вас Езекия Господом,
говоря: «спасет нас Господь; не будет город сей отдан в руки царя
Ассирийского» (15); «да не обольщает вас Езекия, говоря: «Господь спасет
нас». Спасли ли боги народов, каждый свою землю, от руки царя
Ассирийского?.. Так неужели спасет Господь Иерусалим от руки моей?» (18-20).

Он утверждает, что Бог теперь на
стороне сильных, на стороне Ассирии: «Да разве я без воли Господней пошел на
землю сию, чтобы разорить ее? Господь сказал мне: пойди на землю сию и разори
ее» (10).

Можно представить себе смущение,
охватившее народ, если даже ближайшие слуги царя вернулись после переговоров в
разодранных одеждах. Всем предстояло ответить на простой и принципиальный
вопрос: «На кого ты уповаешь?».

На самом деле, этот вопрос дает
нам шанс одуматься и определиться.

Самое страшное происходит тогда,
когда этот вопрос уже не задают, когда им не задаются, когда потеряна
серьезность вопросов и ответов.

Иногда враги и трудности
оказывают нам огромную пользу: они вынуждают нас сделать тот самый радикальный выбор, которого
мы так долго и упорно избегали.

Возвращаясь на Сион

15 октября, 2019
Статьи

Библейские пророки возвещали две
простые, но жизненно важные истины. Во-первых, предупреждали о скором суде и
наказании за неверность Богу. В этом моменте они обличали всякий ложный
оптимизм, всех тех лжепророков, которые упорно повторяли, что «все будет хорошо».
Во-вторых, пророки предсказывали грядущее восстановление наказанного Израиля. И
здесь они спорили с теми пессимистами и реалистами, которые не видели никаких
шансов на возвращение рассеянного Божьего народа домой, на Сион.

Нам важно слышать оба послания.
Нам важно понять, что мы не вернемся на Сион раньше, чем вспомним о Боге в
земле нашего изгнания и плена. Даже если мы живем в Иерусалиме, но живем без
Него, мы еще не вернулись. Или же мы оказались не в том Иерусалиме.

Второе послание еще важнее – нельзя
ожесточиться на Бога. Он не оставил нас, Он ждет нашего возвращения и готовит
все, чтобы это возвращение стало вечным праздником.

В эпоху Нового завета
«возвращение на Сион» читается как символ возвращения к Богу. Это означает, что
мы можем «вернуться» прямо на своем месте, не меняя страны проживания. Это
означает, что каждое место может быть Сионом и каждый город – Иерусалимом. Это
означает, что на духовном «Сионе» всем найдется место, из какого бы народа мы
не пришли. Это означает, что настоящее восстановление Израиля будет
восстановлением всей земли и всего человечества, всеобщим возвращением к Богу.
Сион будет центром мира, а Бога Израиля – Богом всех людей, решившихся
«вернуться». Это восстановление будет поистину космическим, все творение будут
радоваться и веселиться.

Исаия прекрасно передает эту
картину восстановления:

«Возвеселится пустыня и сухая
земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс» (Ис. 35:1).

Вслед за исцелением пораженной за
грехи людей земли, Бог вылечит и всевозможные людские недуги:

«Тогда откроются глаза слепых, и
уши глухих отверзутся. Тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого будет
петь; ибо пробьются воды в пустыне, и в степи – потоки» (5-6). Я читаю это
ободряющее мессианское пророчество и думаю о себе: о, Боже, как мне нужно такое
исцеление – я хочу видеть ясно, как видишь Ты; я хочу слышать Тебя, слышать
Твой голос лучше всех иных голосов и шумов; так не хочу хромать на оба колена; так
не хочу сутулиться; так не хочу прятать от Тебя свои отвратительные шрамы и
болезни.

Но смогу ли я дойти туда? Хватит
ли мне сил с моими недугами? Бог поможет всем Своим раненными и больным. Он
проложит большую дорогу домой для всех тех, кто захочет вернуться. Он будет
направлять и оберегать их:

«И будет там большая дорога, и
путь по ней назовется путем святым: нечистый не будет ходить по нему; но он
будет для них одних; идущие этим путем, даже и неопытные, не заблудятся. Льва
не будет там, и хищный зверь не взойдет на него; его не найдется там, а будут
ходить искупленные. И возвратятся избавленные Господом, придут на Сион с
радостным восклицанием; и радость вечная будет над головою их; они найдут
радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся» (8-10).

Исаия повторяет, что возвращение
будет радостным, что слезы высохнут, а беды забудутся.

Как возможет такой быстрый
переход? Что изменится в них? «Они увидят славу Господа, величие Бога нашего»
(2), творящего чудеса и самое большое из чудес – чудо восстановления, воскрешения,
возвращения.

Пока еще мы не там, мы не на
Сионе.

Пока еще мы в Вавилоне. Но мы
предвидим тот славный и радостный день возвращения.

И мы говорим друг другу:

«Укрепите ослабевшие руки и
утвердите колени дрожащие; скажите робким душею: будьте тверды, не бойтесь; вот
Бог ваш, придет отмщение, воздаяние Божие; Он придет и спасет вас» (3-4).

На следующий год – в Иерусалиме!

Следуй за Мной. Три призвания

14 октября, 2019
Статьи

Задумываясь о призвании, я нахожу
его тройственным, т.е. я нахожу три в одном. Во-первых, это призвание вверить
себя Богу, родиться свыше, следовать за Ним и уподобляться Ему. Во-вторых, это
призвание стать частью Его народа, служить Его церкви и миссии. В-третьих, это
призвание служить Ему особыми способностями, преображая мир вокруг.

На самом деле эти три призвания –
лишь разные части одного и того же Божьего призыва к нам. Бог не только
спасает, но и приобщает к Своему народу. Он не только вводит в Церковь, но и
посылает в мир – свидетельствовать, служить, светить, преображать.

Я не собираюсь говорить что-то
новое, лишь хочу связать эти части вместе, напомнить об их органическом
единстве.

Моя жизнь складывается из этих
частей, поэтому мои размышления будут носить форму свидетельства. Но начну с
конца и с общих размышлений.

Признаюсь честно, раньше я думал
больше о последнем пункте призвания – о себе и своей особой роли, о том, как я
буду спасать мир и удивлять его своими дарами.

Сегодня все больше думаю о том,
как важна последовательность, как важно начинать с начала.

Без новой жизни в Боге, без
следования за Ним, мы не можем ничем быть полезны миру.

Без того, чтобы быть частью
Божьего народа и служить Его церкви, мы бездомны и одиноки.

Вот почему так важно быть
скромными в наших попытках изменить мир. Вот почему так важно быть частью
нового Божьего народа и следовать за Божьим призванием, без самовольства и
мнимого героизма.

Знаю, что молодые поколения очень
мечтают изменить мир.

Девочка Грета Тунберг чувствует
себя уверенно на трибуне ООН. Она всех ругает и поучает. Она все уже знает и
учиться не собирается.

Но мы уже знаем из истории, как
многие попытки изменить мир к лучшему лишь ухудшали его, разрушали остатки хоть
какого-то порядка и ввергали все в хаос.

Сегодня мы рискуем разрушить все,
потому что не хотим быть связанными ничем – ни корнями, ни ценностями, ни
семьей, ни церковью.

Мы совсем перестали слушать Бога
и все больше мечтаем о себе и о желанном образе мира.

Мы забыли слово Призвание. Разве
нас кто-то зовет? Разве мы должны кому-то отвечать?

Поколение селфи привыкло
обходиться без посторонних. Сами себя фотографируем, сами с собой
разговариваем, сами себя развлекаем, сами собой управляем. Не нужна семья, не
нужна церковь, не нужен колледж. Мы и сами все знаем. Мы сами по себе. Мы сами
себе родители, проповедники и наставники. Мы цари, профессора и боги.

Как страшно, когда люди стремятся
изменить мир, но не хотят меняться сами. Как страшно, когда человек хочет быть
Богом или хотя бы божком.

Это как раз то, что происходит
сегодня с нами и нашим миром.

Когда капризные дети или такие же
незрелые взрослые пытаются присвоить этот мир и «преобразить» его. Когда целые
нации и поколения становятся жертвами пропаганды и манипуляции, безвольными
куклами и покорно марширующими толпами.

Но здесь я хочу остановиться,
чтобы остаться в рамках так называемой политкорректности. И сейчас я хочу
вернуть наш разговор в христианский контекст.

С чего все должно начинаться?
Если все делать правильно, по-христиански?

ПЕРВОЕ ПРИЗВАНИЕ – вручить свою
жизнью Богу. Все начинается с личного призвания. Христос встречает нас и
призывает: «Следуй за мной».

Пропустив этот призыв, не ответив
на это личное приглашение, я упуская свой шанс на настоящую жизнь, я даже не
узнаю, какой она должна и могла быть. Тем более, я никогда не смогу помочь
другим и сделать мир лучше. Меня не будет. Без Бога и без послушания Ему меня
просто напросто не будет.

Но если я отвечаю Ему «да», все
начинается. А без «да» — ничего не начинается.

Христос приглашает нас
последовать за Ним. Что означает это приглашение, в чему суть этого
предложения, какие последствия будет иметь наш ответ на этот призыв Христа?

Я думал об этих вопросах уже в
детстве. Сколько я себя помню, меня всегда мучил вопрос о смысле жизни – и
жизни в целом, и жизни лично моей. Я говорил об этом с соседями и друзьями,
христианами и атеистами. Почти все казалось странным, что я так рано и так
серьезно озадачился этим вопросом. Да, довольно рано. Мне было 10 лет, когда я
ответил ДА на первое призвание от Бога.

Я помню, как это было. Мы сидели
вокруг костра в темном ночном лесу, далеко от городов и дорог, от КГБ и милиции. Вокруг шумели деревья, над головой раскинулось звездное небо. И тогда
я подумал, что нет лучшего способа распорядиться своей жизнью, чем отдать ее
Богу и служить Ему. Перед этим мы слушали свидетельства наших старших друзей по
вере, которые прошли страдания и многие лишения ради Христа. И я понимал, что
мое решение будет иметь большие последствия.

Я уже тогда понимал, что речь
идет не только о спасении и духовной жизни. Речь идет о совершенно новой жизни
во всех ее измерениях, о радикальных переменах во всем.

Речь идет не только о приятных
преимуществах жизни с Иисусом. Речь идет о привилегиях страдать и трудиться
вместе с Иисусом.

Речь идет не только о Боге и Его
пути. Речь идет о нас, о том, как мы обретаем себя и свое призвание в
следовании за Богом.

Речь идет не только о религии. Речь
идет о том, что до встречи с Богом мы жить не начинали, что лишь теперь все
начинается.

Я сделал много ошибок, но я
никогда не жалел о том моем первом и главное решении. Мне страшно представить,
какой была бы моя жизнь без Бога. Бесцветной? Бессмысленной? Безнадежной? Не
хочу даже думать об этом.

Прошло несколько лет, прежде чем
я ответил на ВТОРОЕ ПРИЗВАНИЕ от Бога – я стал членом евангельской церкви и
активным молодым служителем. Я и раньше был активным, но больше по личной
инициативе. После моего присоединения к церкви я осознал себя ее частью. Первое
призвание было скорее индивидуальным, а второе связывало меня с другими
верующими людьми, соединяло в один Божий народ. Спустя годы я был рукоположен
на служение евангелиста. Ранее я сказал, что не мыслю своей жизни без Бога, но
также я не мыслю своей жизни без церкви. А еще не представляю себе жизни без миссии.
Ведь церковь существует лишь в движении – представляя Бога и Его Царство, неся
Благую Весть, проведуя и служа людям. Вот уже 17 лет я служу в международной
христианской миссии и нахожу в этом ни с чем несравнимую радость. Мое служение
охватывает 14 постсоветских стран и
фокусируется на воспитании молодых лидеров для развития инновационных и
творческих миссионерских инициатив. Это моя личная страсть – помочь молодым
людям найти себя в служении, помочь раскрыться их дарам, помочь сделать первые
практические шаги и увидеть большую перспективу. Мы называем нашу программу
подготовки лидеров Школой без стен, т.е. призываем и учим молодых христиан
выйти за рамки церкви и служить по ту сторону церковных стен. Многие наши
ученики основывают церкви с таким же названием – «Церковь без стен».

И здесь я должен сказать о
ТРЕТЬЕМ ПРИЗВАНИИ, которое продолжает и развивает то, чему мы учим в «Школе без
стен». Помимо личной веры и церковного служения у меня есть мой
профессиональный дар, мой университетский диплом, опыт работы, публичное имя и
статус. Это означает, что Бог призывает нас не только «верить в душе», «ходить
в церковь и всех туда зазывать», но
также проживать полноценную жизнь в обществе и выражать нашу веру в публичной
сфере, начиная со своего рабочего места или студенческой скамьи.

Часто я сам удивляюсь свой жизни.
Я не столько выбирал свой путь, сколько просто следовал за ним, за причудливыми
поворотами, подъемами и спусками. Сегодня я хочу сказать так: не думайте
слишком много о выборе и свободе выбора, лучше думайте о верности своему пути,
о том, как став на него однажды, доверять ему и идти до конца.

Вот как было у меня. Я очень
хотел стать богословом, но такой возможности не было. Поэтому я оказался в сфере,
наиболее близкой к богословию. Я изучал историю, философию и культуру. Мне
казалось, что университет забирает слишком много моего времени и я теряю свое
церковное призвание и даже теряю свою веру.

Но Бог послал мне ангела, который
утвердил меня в том, что три призвание неделимы. Почти каждую неделю я встречал
преподавателя семинарии, который говорил мне: «Я знаю, что ты переживаешь. Тебе
кажется, что надо делать выбор – или служить Богу в церкви или служить карьере
в университете. Но поверь, это части одного и того же призвания. Учись хорошо,
приобретай знания и опыт. Потому что потом придет время все это вернуть Богу и
Его Церкви. Придет время, когда ты понадобишься».

Я сомневался и грешил, бунтовал и
экспериментировал. Меня не устраивала церковь с ее консерватизмом и университет
с его релятивизмом. То были тяжелые годы для моей души. Я полюбил тогда
философию больше богословия, потому что она оправдывала мою личную
неопределенность. Тогда мне казалось, что быть умным и радикальным важнее, чем
быть добрым и верным. Мне нравилось смотреть в бездну. Я полюбил опыт
пограничных состояний. Я жил в постоянной неопределенности, в невесомости
вечных вопросов.

И все же жить постоянно вот так,
в позе вопроса было нельзя, нужно было определяться. И было время, когда я
вновь подтвердил свой выбор в пользу Бога, Церкви и миссии. Я понял, что Богу
принадлежит не только моя душа, но и мой разум, не только Церковь, но и
университет. Я отдал Богу всего себя и обрел столь желанную целостность.

Мое профессиональное образование,
моя докторская степерь и профессорский статус открыли новые возможности для
миссии в сфере образования. Десять лет назад мы разработали новую миссионерскую
инициативу, которую назвали «миссия в профессии». За прошедшие годы мы провели
множество форумов и семинаров для молодых профессионалов, помогая им найти свое
миссионерское призвание в профессиональной сфере. Возникли десятки
профессиональных христианских ассоциаций в сфере образования, искусств,
бизнеса, журналистики, медицины.

И сегодня я здесь, чтобы сказать
вам: друзья, берегите себя для Господа и следуйте за Божьим призванием. Отдайте
Богу свое сердце. Но также отдайте свой ум и все свои дары. Служите Ему в
церкви и за пределами церкви. Посвятите Ему свои стихи и свои деньги, свои мечты
и свою карьеру. Не делите свою жизнь: это мне, а это, Боже, тебе. Только отдав
Богу все без остатка, можно увидеть, как все кусочки, все паззлы складываются в
чудесную картину, как проясняется Божий чудесный и добрый замысел о нас и нашей
жизни.

Подходя к концу, хочу вернуться к
началу. Церковь будет скучной. Карьера будет бессмысленной. Если не ответить на
первый призыв, не отдать себя полностью Богу и не последовать послушно за Ним.
Если вы проскочили этот поворот, этот поворотный момент, вернитесь туда и
начните все с начала, в правильном порядке. Сегодня Христос призывает нас:
«Следуй за Мной». Если ты не начала, сегодня твой шанс начать настоящую жизнь,
жизнь по призванию. Если ты начал, но остановился, но сегодня твой шанс обрести
дальнейшую перспективу, продолжить путь и выйти на новый уровень, следуя за
Христом и только за Христом. Только тогда мы можем знать всю картину мира и
принимать участие в чудесном Божьем плане, понимая Его призвание и следуя за
Ним все дальше и выше.

День мщения

10 октября, 2019
Статьи

Бог не охотится на нас и не готовит неожиданной расправы.

Он не скрывает от нас ничего плохого. Он открывает нам Свою волю, в том числе Свой план относительно будущего. Он предупреждает всех нас, что грядет день мщения.

Рано или поздно все беззаконники пожнут гроздья гнева, узнают на себе силу карающей Божьей руки.

Пророк призывает слушать и внимать, пока еще не поздно исправиться, пока еще не поздно восстановить справедливость и правду.

«Приступите, народы, слушайте и внимайте, племена! Да слышит земля и всё, что наполняет ее, вселенная и всё, рождающееся в ней! Ибо гнев Господа – на все народы, и ярость Его – на все воинство их» (Исаия 34:1-2).

Исаия рисует страшные картины всемирной катастрофы, когда «горы размокнут от крови их», «небеса свернутся, как свиток книжный», а звезды опадут как листья.

Рушатся не только царства, рушатся основы мира. Шатаются престолы и падают звезды. «Ибо день мщения у Господа, год возмездия за Сион» (8).

Бог знает грехи Своего народа, но также помнит все обиды, нанесенные Его детям жестокими соседями. В преступлениях против Своего народа Он усматривает покушение на Свою верховную власть. Поэтому дворцы гордых и сильных зарастут колючками, крапивой и репейником. Вместо сильных царей и князей там будут жить дикие животные и привидения, лешие и драконы.

В конце времен, в день мщения мы видим пустые дворцы некогда великих царей, опустошение и смерть среди некогда могучих народов. Но в тот же день мы видим торжество на Сионе, радость среди малого остатка.

День мщения обязательно придет, его никто не в силах отменить. Но для тех, кто слушал и внимал, кто сделал нужные выводы, тот день мщения будет днем избавления и спасения.

Пусть осыпаются звезды – Бог сотворил их, и Он может обновить их, вернуть на место старые или сотворить новые. Пусть рушатся царства земные – Он строит Свое Царство, которому не будет конца.

Пророчество Исайи исполнится. Но внутри этого сценария мы можем выбрать свое место и свою роль. В этом особенность библейских пророчеств. Они не о том, что будет с нами. Они о том, что будет с миром. А что будет с нами – это зависит от нас. Мы можем быть в меньшинстве на стороне Бога и ждать день мщения как день избавления. Или же можем быть гордыми князьями и жестокими обидчиками, можем дополнять меру своих грехов и пренебрегать предупреждением пророков.

Задача пророка – предупредить о том, что будет. Но где мы будем в день мщения? Кем мы будем в день мщения? На эти вопросы предстоит ответить нам, и только нам.

N. Saloff-Astakhoff and Russian Tent Missions: Reflections on History That Unites

3 октября, 2019
Статьи

EMQ » April–June 2019 » Volume 55 Issue 3

These reflections contribute to the history of missions in the former Soviet Union during a very difficult time. They connect with Mennonite and Baptist and mission efforts. I will present seven characteristics of the tent-mission style of Nikita Ignatievich Saloff-Astakhoff to illustrate how it operated and especially how it brought diverse Christian groups together.

Few examples of mission strategies that brought different traditions together can be found in the evangelical movement to unreached Eurasia in the second half of the nineteenth century and the beginning of the twentieth century. This history presents an important lesson in new attempts to unite fragmented evangelical churches. However, unity can be found when churches participate in something that is greater than themselves, in something that belongs to God. When churches and individual believers come together for missions, they unexpectedly find the unity they desire. But when they seek it any other way, the path is endlessly long and confusing. Missions is the only way churches can be united, and the most important way the church remains active and effective.

I have professed this relationship between the unity of the church and missions for a long time: the church becomes unified through its engagement in missions. Historical examples make this point clear, understandable, and inspiring.

The Russian Tent Mission

One example is the Russian Tent Mission (1918-1923) that mainly spread around eastern Ukraine, known then as “south of Russia” (currently the Kharkiv, Donetsk, Dnipropetrovsk, and Zaporizhia oblasts of Ukraine). It was a time of civil war in the former Russian empire, a bloody and devastating war between “red” communists, “white” monarchists, and “green” anarchists.

The Russian Tent Mission was founded by Jacob Dyck who grew up in the church but experienced new birth through faith after joining with the Mennonites. He was then called to missions. After Dyck was killed by the Makhnovists in 1919, Nikita Saloff-Astakhoff took over the ministry. This Russian young man grew up in an Orthodox environment. After being born again he joined the Mennonites. Even though Dyck and Saloff-Astakhoff came from different countries and grew up in different kinds of churches, the experience of the new birth and a calling to missions brought them together. Much has been written about Dyck in detail[i]. For personal reasons, I am more interested in Saloff-Astakhoff – a Russian who joined with a German mission movement going into Russian cities and Ukrainian villages. The ministry eventually expanded beyond the Mennonite world and was supported by the leaders of evangelical Christians and Baptists.

Saloff-Astakhoff ‘s ministry, including his tent mission, is a good example of unity in missions. Personally, this example is clear, understandable, and inspiring for three reasons.

First, I grew up in the region of eastern Ukraine where tent mission evangelists preached sixty years ago. This is my home, and I know many of the cities and villages there firsthand. For this reason I am interested in the history of the church and missions in this area.

Secondly, Saloff-Astakhoff was my childhood hero. My parents and I read his books, which had been printed illegally in the USSR. The stories in them were exciting, scary, and inspiring. They were etched into my mind and became a guide to me.

Thirdly, tent missions began in a time of civil war. This is very relevant, today, as the eastern portion of Ukraine is again engulfed in the Russian-Ukrainian conflict. A kind of “Makhnovists” (anarchists) has arisen once more forming the Donetsk People’s Republic and Luhansk People’s Republic (pro-Russian quasi states on the occupied territories of Ukraine). Evangelicals are banned in these areas as extremists and sectarians. Only atheistic Moscow communists and old style Russian Orthodox monarchists are allowed.

So the story (or history) is repeating itself. In fact, it continues. Our predecessors offer good examples and valuable lessons that show us the possibility of missions which can unite nationalities, cultures, churches, and traditions. We cannot repeat their experience, but we can creatively build on it.

Uniting the Incompatible – Lessons from Nikita Saloff-Astakhoff

Nikita Saloff-Astakhoff serves as an example of how Christ reconciles and unites the people who wouldn’t otherwise connect. He grew up Orthodox, worked with Mennonites and served as a Baptist pastor. He remained a committed pacifist through two world wars. He studied at the university but spent his life preaching the Gospel. He served on the streets of Moscow and New York. He preached to embittered military men, rebellious metropolitan youth, and hungry villagers.

Today, we lack an understanding of how missions unites Christians of different traditions, that confesses the supremacy of Christ over our differences, and shows God’s healing love in our conflicts. The ministry of Saloff-Astakhoff and Tent Mission teaches us important lessons.

Mission is a Testimony

Mission is not an organization or a strategic plan. It is a movement of living witnesses who are ready to die for the cause of Christ. They do not conform to the demands of society but boldly proclaim the radical truth of the Gospel. For modern Christians it is important to hear the resolve of those in past years: “It turned out that there is a place on the cross for truth, and not in the center of society.”[ii]

Missions is not for conformists but for Christian radicals. At the end of his book Tent Mission,Saloff-Astakhoff seems to address modern Christians who face few hardships:

Sheep of Christ, if you are wearing a wolf’s mask, take it off! During our time, an open confession of Christ is needed. “For whoever is ashamed of me and of my words in this adulterous and sinful generation, of him will the Son of Man also be ashamed when he comes in the glory of his Father,” says the Lord. There are now many wolves who are wearing sheep’s clothing in order to be in a sheep’s flock. Quite often those wolves preach from the pulpits of Christian churches. Give up your brazen hypocrisy and do not create an easy profession from the Blood of Christ, from the blood of His followers and martyrs.[iii]

This appeal is not addressed to an individual church or organization, but to all believers. Christianity is not divided into Orthodox, Baptist, Mennonite, and others, but into two categories: conformists or radicals; “easy believism” or martyr-witnesses.

Mission is Not a One-time Phenomena

Mission is ongoing. It continues under different conditions, responding to the new needs of people and new assignments from God. The Mennonite initiative has continued in new forms of ministry:

A group of soldiers (Soldier’s Circle) could not be a lasting organization; it could exist only as long as the war continued and the army existed. At one of the last meetings of the Board of the Circle in Moscow, the question was posed: “How can this organization be preserved and how can its work for Christ continue in peaceful times?” One of the zealous workers of the circle expressed this desire: “If the Lord gave us a tent, we could continue our work, traveling around the country and carrying the Gospel to places where it has not yet been preached.”[iv]

In other words, missions is a movement that constantly expands, embraces new groups of people, and responds to their changing needs.

Missions Unites Individual Churches Within the Universal Church

Of this Saloff-Astakhoff says the following:

Missions worked exclusively in the religious context; it was interdenominational and international. By their nationality, the co-laborers were Russians, Germans, Jews, Finns, and Latvians. By their religious beliefs: they were Mennonites, evangelical Christians, Baptists and Lutherans. They were of different nationalities, different religious backgrounds, different classes and positions, but all were striving for the same goal in the person of Jesus Christ, who was number one for all of them. Ahead were Christ and His Calvary and all around were perishing souls. Therefore, there was no time for disputes about opinions, about the correctness of this or that religious trend. No one even thought about arguing. We were all aware that the Lord had not called us to that. He did not shed His blood so that the members of His church would spend time arguing. We are all saved by Him in order to, in turn, save others. This is our calling here on earth; this is our mission. The hearts of co-laborers were filled with the awareness that the coming of the Lord is near. We knew that our world did not need our opinions or theoretical Christianity. The world is suffocating amidst doctrines and human institutions. The world is looking for life, simplicity, and light. During our work, we did not organize individual communities but sent converts to already existing communities of believers. Our goal was not to baptize but to preach the crucified Christ; not to organize visible churches, but to reach souls for Christ and to add them to the universal Church.[v]

Tent Mission was interconfessional; it was not a substitute for the church but brought together different groups who served together as diverse members of a united family.

Missions Must be Non-partisan

More simply stated: missions should be outside politics. Even during the conditions of the civil war, Tent Mission workers appealed to the authorities, completed all the paperwork, referred to laws, and sought legal solutions. At the same time, they clearly understood that any political power during those years – Red, White, or Green – was anti-national and anti-evangelical.

Being non-partisan, the leaders of Tent Mission exercised the important gift of spiritual discernment and discrimination in political matters. That is why Saloff-Astakhoff wrote a letter to Prime Minister Chamberlain in 1938, warning of the terrible consequences of the “appeasement” policy, i.e., concessions and sacrifices to Hitler in exchange for “peace:”

Hitler will start treating nations at his own will; people will have to fulfill his will unquestioningly, for no one will have the moral or physical strength to resist him. As soon as Hitler cleanses the countries of the Jews, he will begin destroying Christianity with fire and sword. You avoided the war in which several millions could have died, but you have prepared the ground for the death of tens of millions. Judas betrayed Christ once with a kiss, a sign of love. You have betrayed the nations with the kiss of peace, betrayed Christianity and the people of Israel. Woe to the world from the maniac who appeared, who infected tens of millions of people in his country with his mania, but sad will be the memory of those who helped the maniac acquire strength and power at a decisive moment.[vi]

It is curious that the author of this political statement identifies himself not as a citizen or a public figure but as a “servant of Christ and His church.” This document compels us to be more careful in our understanding of pacifism during those terrible years. As we see, a personal pacifist position did not rule out appealing to the state to defend the international order, particularly in regard to Jews and Christians.

Missions Continued Into the Next Generation and Grew With New Leaders

In the midst of a terrible time, God called young people who were poorly trained and entrusted them with ministry. Here is what Saloff-Astakhoff writes about his leadership calling:

The summer of 1920 was the time of intense trials for the author. In the autumn of 1919, seven co-workers from the Mission were killed while preaching the Gospel in the south. Among those killed was the organizer and the head of the Mission, Jacob Dyck. At the general meeting of the remaining staff, future leadership was conferred on the author. This decision was such a heavy burden for a young man who had converted only three years ago and did not have the proper experience.[vii]

Missions does not belong to individuals; it continues with new leaders. And here experience and giftedness are not as important as a simple willingness to take the place of one’s slain brethren and continue the mission.

Missions is Following the Voice of God

This is living beyond the material world and accepting the miraculous. The main characters in the Tent Mission story constantly heard voices and responded to them. They heard God say things like: “Get up and walk,” “Get up now or never,” “Go immediately to Chicago,” or “Go immediately or the disease will return.”

During my childhood, Saloff-Astakhoff’s books interested me because of the miraculous stories. This was not very common for my native Baptist tradition, so I was curious This shows us that missions is not so much the realization of a deliberate plan, or “religious activity’’ according to rules; rather it is obedience to the Word, wherever it calls you. It is full of uncertainty and trust and always has room for a miracle or surprise.

Authentic Missions is Holistic

It is a place not only for Tent Mission but also for work with the hospital orderly, the soldiers’ circle, the youth union, and the soup kitchen. It includes the distribution of spiritual-moral literature, the care of the sick and courses about preaching. Holistic care for people during the war is what distinguished Tent Mission from the programs of competing religious groups, including proud Orthodox traditionalism and various sectarian approaches, which offered easy, one-sided solutions. Unfortunately, these lessons have not yet been accepted and understood. The history of Tent Mission is not well-known among modern churches.

My older friend, Johannes Reimer, is one of the few who has tried to apply the experiences of Tent Mission to our current time. He understands the special value of missions seeing how Mennonite Germans served Russians and Ukrainians sacrificially. Perhaps the persecution by the Reds, Whites and the Greens was the payment for the rich past of the Mennonite colonies and “unfair treatment of Russian servants.” Even so, we can agree with Reimer’s point of view that:

“the Mennonites went through a deep, divine purification. They accepted their destiny with words of repentance. But at the same time they did not abandon their mission among Russians; quite the contrary. The Mennonite’s guilt before the Russians could be blotted out only in this way – by evangelism.”[viii]

We know from the writings of Saloff-Astakhoff that there were various types of Mennonites. Some of them obstructed missions and even made armed threats. Others zealously evangelized neighboring nations. But the personal story of Nikita Ignatievich Saloff-Astakhoff shows that missions changed the life of Mennonite communities, opened them to the outside world, and brought them closer to other evangelicals. It was no coincidence that German Mennonite Jacob Dyck’s initiative was continued by the Russian Baptist Saloff-Astakhoff. This missionary brotherhood has withstood the test of fire and today serves as a example for us.

I conclude my reflections on the lessons OF Russian tent missions with a quote from Reimer’s book. It is helpful because it comes from the “Russian” German, the heir of the tradition I’ve written about here:

Today we live in a time of terrible individualism, and we talk about the tolerance of peoples. But this is still far from being a brotherhood. Here we can learn a lesson from Russian tent missionaries. Among the children of Russian Protestantism today there is no more relevant topic than unity. Missions, which counts on the blessing of God, advances such unity. May this passionate example of Russian tent missions help us comprehend again the truth of these words![ix]

The accounts of Nikita Saloff-Astakhoff and Mennonite tent missions show that unity in missions is possible, even in the hardest times. It is through missions that national and social conflicts can be reconciled. Born-again Mennonites and born-again Orthodox can serve together. In the end there could be no Mennonite missions or Baptist missions. Rather there could only be partnership and participation in God’s mission. Our churches and traditions become alive every time there is a desire to cooperate in God’s mission. We see that our part is small while the possibilities are great.

Conclusion

At times our task as founders might be to simply pass the mission on to the local leaders and celebrate their success. Mennonite Jacob Dyck was pleased with “Orthodox Baptist” Nikita Saloff-Astakhoff. If we want to restore the history of cooperation in mission between “Russian” and “German” Christians, and between “evangelical” and born-again “Orthodox,” then we need to draw lessons from what was done in the past and follow good examples.

Dr. Michael (Mykhailo) Cherenkov is visiting professor of Philosophy and Religious Studies at Tabor College (Hillsboro, KS) and Executive Director of Mission Eurasia Field Ministries (Kyiv, Ukraine).

[i] Johannes Reimer, Evangelism in the Faith of Death (Kyiv: LKS, Visson, 2002). In Russian: Раймер Й. Евангелизация перед лицом смерти. – К.: ЛКС, Виссон, 2002.

[ii] N. I. Saloff-Astakhoff, Tent Missions (Irpin, Ukraine: Irpin Bible Seminary, 2000). In Russian: Салов-Астахов Н.И. Палаточная миссия. – К.: Ирпенская библейская семинария, Центр христианского сотрудничества, 2000.

[iii] Ibid.

[iv] Ibid.

[v] Ibid.

[vi] N. I. Saloff-Astakhoff, The Secret and Power of Prayer (Cherkassy, Ukraine: Smirna, 200). In Russian: Салов-Астахов Н.И. Секрет и сила молитвы. – Черкассы: Смирна, 2000.

[vii] Ibid.

[viii] Johannes Reimer, Evangelism in the Faith of Death.

[ix] Ibid.

Сила благовестия

1 октября, 2019
Статьи

Обычно мы говорим о благовестии в категориях долга, поручения,
труда.

И если мы этим ограничиваемся, то рано или поздно
приходит усталость от трудов и подвигов, когда начинает казаться, что наша миссия
просто-напросто невозможна и невыполнима.

Вот почему очень важно понимать и принимать «Великое
Поручение» в свете новых полномочий и возможностей, новой власти и силы, которые
мы обретаем в Иисусе.

Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда
повелел им Иисус, и, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились. И
приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак
идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их
соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века.
Аминь (Матф. 28:16-20).

Если бы Иисус не обладал «всякой властью на небе и на
земле», если бы Он не делился ею с нами, посылая нас как Своих полномочных
представителей, то миссия была бы и в самом деле невыполнимой.

Лишь принимая Его власть и силу, мы можем «идти и учить».

Даже те, что «усомнились», получают эту власть и силу.
Даже они посланы покорять народы и весь мир.

Мы можем делать это и многое другое лишь тогда, когда Он
с нами во всем дни, когда с нами Его власть и сила. Иначе не нужно никуда идти
и не стоит пытаться кого-то учить.

Без Него и Его силы лучше оставаться на месте и «ждать
обещанного». Почему? Потому что если мы отправимся выполнять Великое Поручение
без Него и Его силы, мы будем выглядеть слабыми перед миром и, что гораздо
хуже, будем представлять Бога слабым; мы будем пытаться учить истинам, которые
не пережили сами; мы будем требовать от других соблюдать то, что не соблюдаем
сами.
Иногда мне кажется, что самом лучшее, что мы можем сделать для миссии –
просто перестать делать вид, что мы ее выполняем, перестать ходить и учить
неверным представлениям о Боге, перестать распространять нашу слабую веру и
сомнения, перестать мешать Богу в Его миссии.

Мы ничего не можем сделать для Него без Него, без Его
власти и силы, без Его живого присутствия, без послушного исполнения всего
того, что Он повелел нам. Тогда и только тогда мы можем идти, учить и крестить.

Глаза мои видят Царя

26 сентября, 2019
Статьи

Пророк Исаия обладает особым даром. Он видит не одно
время, но сразу несколько. Он будто меняет очки или телескопы – чтобы видеть
перспективу разной глубины.

Ближайшая перспектива – война и разруха, торжество
грабителей, наказание избранного народа за неверность.

«Вот, сильные их кричат на улицах; послы для мира горько
плачут. Опустели дороги; не стало
путешествующих; он нарушил договор, разрушил города, — ни во что ставит людей»
(Ис. 33:7-8).

Среднесрочная перспектива – наказание обидчиков и
грабителей. «Горе тебе, опустошитель,
который не был опустошаем, и грабитель, которого не грабили! Когда кончишь
опустошение, будешь опустошен и ты; когда прекратишь грабительства, разграбят и
тебя» (1).

Наконец, дальняя перспектива показывает времена изобилия
и безопасности: «И настанут безопасные времена твои, изобилие спасения,
мудрости и ведения; страх Господень будет сокровищем твоим (2).

Для понимания происходящего во всей последовательности,
для понимания полного масштаба истории важно удерживать все три перспективы. В
них открывается полнота Божьего плана.

Бог не скрывает будущее от Своего народа, Он не скрывает
Своего плана даже от язычников. Если внимательно слушать, то и ближний, и дальний
смогут понять смысл происходящего. «Слушайте,
дальние, что сделаю Я; и вы, ближние, познайте могущество Мое» (13).

Более того, Бог как-бы уравнивает всех грешников.
Грешники одинаковы – что на Сионе, что в Вавилоне. «Устрашились грешники на
Сионе; трепет овладел нечестивыми: «кто из нас может жить при огне
пожирающем? кто из нас может жить при вечном пламени?» (14).

И так же Он уравнивает всех, желающих правды, из какого
бы они рода не вышли, в какой бы земле не жили: «Тот, кто ходит в правде и
говорит истину; кто презирает корысть от притеснения, удерживает руки свои от
взяток, затыкает уши свои, чтобы не слышать о кровопролитии, и закрывает глаза
свои, чтобы не видеть зла; тот будет обитать на высотах; убежище его —
неприступные скалы; хлеб будет дан ему; вода у него не иссякнет» (15-16).

В конце концов, Бог будет Царем для всех, для ближних и
дальних, для всех народов и племен.

И эта дальняя перспектива будет перспективой вечной. Ее
нужно удерживать во времена трудные и смутные, чтобы не потерять ориентацию в
истории и надежду на завтрашний день.

Что бы мы не переживали сейчас, мы должны помнить обетование
лучшего: «Глаза твои увидят Царя в красоте Его… сердце твое будет только
вспоминать об ужасах» (17-18).

Иерусалим будет восстановлен в небывалой красе. И наши
сердца будут восстановлены во всей чистоте: «И ни один из жителей не скажет:
«я болен «; народу, живущему там, будут отпущены согрешения» (24).

Без этой перспективы жизнь будет невыносимой, наши
наказания и беды будут непонятными, а грабители и обидчики останутся
безнаказанными.

Если я верю и вижу, что Бог уже царствует и Его Царство вскоре
наступит во всей полноте, я не буду переживать о наказании грабителей и
обидчиков – они свое обязательно получат, я не буду отчаиваться от временных
бедствий – они скоро закончатся. Глаза мои будут видеть дальше, будут смотреть
выше. Глаза мои будут видеть Царя

Вера и верность в смутное время

25 сентября, 2019
Статьи

В Библии есть немало
печальных страниц, которые хотелось бы перелистнуть поскорее. Но не стоит
спешить. На каждой странице, в каждом моменте истории Бог присутствует и
торжествует.

Мы все хотели бы
жить во время великих геров, славных событий и невиданных чудес. Но наша
история – это череда кризисов. Царства рушатся один за другим. Герои
оказываются самыми обыкновенными грешниками. Народ остается неверным и
продажным — молит Бога о помощи в беде, но уже день спустя возвращается к
идолам и распутству.

Так было и после
смерти царя Давида. Его царство разделяется, его наследие приходит в
упадок.

И все же дом
Давида стоит. И все же Божье Царство растет.

Я очень хотел бы,
чтобы этот период истории был кратким, чтобы между царством Давида и царством
Божьим был быстрый переход. Но эта история оказывается очень долгой, и мы никак
не можем из нее выбраться, пока не извлечем нужные уроки и не примем свою Богом
данную роль.

На фоне Руины, на
обломках царств Бог продолжает строить Свое Царства с помощью верных Ему людей.
Мы можем быть в их числе.

Не так то просто
найти героев для смутного времени. После Давида не стоит ждать ничего хорошего.
От царства Давида до Царства Мессии – эпоха Руины. Но насколько же велика в эти
смутные времена роль верующих и верных хранителей завета!

Мы все еще здесь
— между царством Давида и Царством Божьим.
Мы свидетели того, как рушится все вокруг, как шатаются троны и стены. И
мы свидетели того, как как Бог остается верным и хранит Своей малый остаток для
великого и вечного Царства.

Ukrainian Evangelical Community in the USA: Carrying out Holistic Mission, Establishing International Partnerships, Seeking Inter-Christian Unity

24 сентября, 2019
Статьи

“Ukrainian Historical Encounters Series”

Special Event:

Celebrating the 125th Anniversary of the Organized Ukrainian American Community

September 21 2019/New York NY

Forum Venue: Princeton Club of New York

Today we celebrate our freedom, freedom to be different in terms of ethnicity, culture, religion. And for us as Ukrainian-American Evangelicals religious freedom seems to be the cornerstone of all other freedoms and rights. We are minority without illusions or ambitions to change this status. But we want to be influential minority and fulfill our specific mission.

The combination of these words “Ukrainian-American Evangelicals” is rather complicated. Ukrainian evangelical community integrates well into American life, accepts and respects spiritual and political culture of their new homeland, and at the same time doesn’t forget about Ukraine. I must say that the key word for evangelical Christians is not culture but mission. We define ourselves in terms of mission, not culture or ethnicity. Without denying our ethnic identity we are focusing on our mission. In this way we recognize our responsibility before God and people to fulfil our Christian mission and through it – fulfil the moral and historical duty to the people that share our land, blood, language and faith.

I represent the evangelical community here in three ways: as a preacher of a Ukrainian Baptist Church, as international director of Mission Eurasia, and as a theologian and professor.

Already, this list contains something typical for us as evangelical believers. We profess the principles of holistic mission of the church in the world – when preaching the Gospel, church pastoral care, diaconal ministry and Christian education complement each other.

Ukrainian churches used to focus on the first point. They preached Gospel of personal salvation without engaging public sphere. Revolution of Dignity brought a lot of changes. Churches got rid of their self-focus, self-absorption in their own world and acquired a new impulse, new understanding of their mission in ministry in their distant homeland. Mission Eurasia that I work for, sent hundreds of containers with clothes and food, most of which were collected by local church communities and delivered by young volunteers from evangelical Churches.

But we understand it now that it’s only part of a bigger holistic mission. We can distribute millions of food packages but sooner or later we’ll have to ask ourselves a question, why did this all happen and how can it be ended? It’s essential here to raise Christian awareness. During the Revolution of Dignity we distributed over half a million of copies of Scripture and other Christian literature. But not everyone can read, understand or implement these sacred texts. We need to provide training programs for a widest possible range of people so that Christian values and principles, and overall understanding of Christian worldview would become an asset of our entire nation. Of course, we have to teach how to be a patriot, but first of all we have to learn and teach what does it mean to be a good Christian.

The same applies to humanitarian aid. Not only do we need to distribute aid, but integrate these people into communities. Not only do we need to extend a hand of help but a hand of fellowship. First of all, to children, teenagers, and young generation. I have just returned from Eastern Ukraine and can say that our most successful projects are children’s clubs. These are communities where they help each other and grow together.

We need to have more projects that bring people together. When we show compassion, solidarity and cultural engagement through these projects, old traumas and divisions will be healed. First Ukrainian evangelical Christians in the US opposed traditional religions, especially Orthodox. They still remembered the persecutions that they suffered in Ukraine from the imperial church of MP. But they – Ukrainian evangelical Christians – had more fellowship and understanding with the churches that were independent from Moscow. I remember when during Ukrainian prayer breakfast in Washington a leader of Ukrainian Baptists called the head of the UOC KP “Our Patriarch.” By the way, this prayer breakfast is a wonderful platform for meeting people, being in a fellowship and praying together. A new community springs up there – a community that is united in their Christian care for Ukraine. Every year we help honorable delegates from Ukraine and diaspora to participate in the Presidential breakfast in Washington. Part of this program is the Ukrainian prayer breakfast. All our guests say that the Ukrainian prayer breakfast is more interesting than the presidential one.

As for “our” “patriarch.” Back then, in the period after Maidan, we all thought that all Ukrainian Christians are brothers and sisters. We thought we entered a new phase in the relationship of protestants with the Orthodox Church and Ukrainian Greek Catholic Church. We still live with that sentiment. At the same time, we have become more careful in our attempts to draw closer. As you know, the relations between Ukrainian churches have entered a new phase that can be conditionally called “after Tomos.” This is the time when many things have been revealed, including unhealthy ambitions of well-known church leaders. But at the same time, new possibilities of closer ties between churches and their joined ministry to our people open up.

Our churches are called evangelical. And this expresses our main value – we don’t want to only believe but also live according to the gospel. If each church tradition can set an example of living faith and faithfulness to the gospel we will be closer to each other and will be able to serve our people better. We believe that only when we turn to the gospel, its truths and values, our nation will truly be free and unified.

Yes, we build international partnerships and try to serve our country with a wide range of resources, but above all, we remain faithful to our Christian mission. Church should be the heart of public life for Ukrainians and the gospel should be the heart of personal life.

Alas, but I don’t believe in merely political ways of resolving the military conflict in the east of Ukraine. In spring of 2015 a Ukrainian politician called me and said, “Michael, we need to call for international protestant diplomacy. Something needs to be done. It smells like disaster.” And we called for diplomacy and gathered not only politicians but primarily leaders of public opinion, intellectuals, and moral leaders in London, Istanbul, Kyiv, and Washington. And all of them told us the same thing, that confrontation lines lie in religious breaches; that it will be very hard to heal the wounds of conflict in Eastern Ukraine because this region is nominally religious and people don’t truly know the Gospel and its values. And then we used local protestant and Orthodox churches to get help to people and make churches the centers of help and hope. All of that caused such hatred of MP that a number of local protestant leaders were tortured to death and their churches lost their premises and all other possessions. For example, combat units from Russia are placed at the campus of Donetsk Christian University. They set up cells for prisoners-of-war in the basement of the dormitories. And they destroyed the university collection of English books on theology as incompatible with “Russian world” and its Orthodoxy.

Thinking about all this I think not as much about our enemies but rather about spiritual state of our people. It would be hard to help people who lost their faith. If our people stop reading the Bible and forget how to pray, all other traditions will lose meaning and their spiritual foundation.

Along with this, our churches are quite conservative and respectful of traditions. This is our positive distinction from most modern Western protestant movements. We are characterized by the fear of God, awe and reverence before God, deep commitment to the mission of God in the world and His Holy Church. I think that this brings all Ukrainian denominations closer and makes them stand out amid others. I so wish this would be kept and passed on to our nation as a beautiful heritage. I wish that our long-suffering people would not merely receive some help from church but a good pastoral admonition; that they would not merely live on bread alone but on God’s Word; that they would not merely receive from Church but would go to church; that they would not merely remember about God at times of need but would make faith and church as the center of their life – both personal and public. Ukrainian diaspora, as well as Ukraine, lives its Christian faith, its Christian mutual support and its Christian unity. And in all of this evangelical Christians have a special mission – and that is to keep the gospel as the core of our faith, teach it to simple people and demonstrate it in deed, through charity and enlightenment. In comparison with Orthodox and Greek Catholic traditions, we are not as rich in history and culture but we know and keep the living Gospel, we remember and value our special mission. And we are happy to use this precious gift to serve God and our nation.

ПІСЛЯ ТОМОСУ ВЧІМОСЯ ЖИТИ РАЗОМ

24 сентября, 2019
Статьи

РІСУ

Після Томосу Україна вчиться жити в нових умовах — коли проблему канонічності начебто усунуто, але суспільство і церква не стали менш розділеними. І виникає питання: як жити в умовах непереборного поділу, в умовах складного різноманіття?

Для багатьох православних виявилося сюрпризом, що Православна Церква не одна і не буде одна. Те, що для таких православних уявлялося проблемою, яку потрібно вирішити, насправді виявилося незаперечною реальністю, яку потрібно прийняти. Навіть за канонічної ПЦУ не всі православні християни погодяться бути разом, в одній структурі. І це їх право — бути окремо.

Різноманітність в православ’ї — лише частина ширшої і ще більш строкатою картини релігійного життя.

Нагадаю, що Україна не є православною країною. У сучасному світі не можна називати країни і народи «християнськими», а тим більше звужувати цю християнську ідентичність до однієї з багатьох традицій.

Тому ПЦУ не стала і не стане подією, значущою для всіх. Якщо тільки всі інші релігійні конфесії не отримають явні переваги від нової ситуації.

Набуття Томосу само по собі є внутрішньоцерковною подією і значення цієї події для багатоконфесійного українського суспільства залишається малозрозумілим. Очевидно, що воно не зводиться до протистояння з Росією і російською імперською Церквою. Воно змінює докорінно структуру релігійного життя та сформованого балансу стримувань і противаг, закладає потенційні ризики і водночас відкриває нові можливості для мирного релігійного різноманіття України.

Що змінюється крім відокремлення від Росії — на це питання ще належить відповісти. Очевидно, що з Томосом відкриваються нові можливості для консолідації українського Православ’я та українського християнства в цілому. Але використовувати ці можливості поки не вдається. Та й не зовсім ясно, чи збираються їх використовувати. Тим часом в християнському світі виникли нові поділи.

Хочу накреслити дві лінії, за якими вже виникла певна напруга.

По-перше, це непорозуміння між ПЦУ і УГКЦ. Поки що напруга локалізована навколо храму Святої Софії, але вона може проявитися і в інших місцях і формах.

Ось свіжа заява глави УГКЦ:

«У разі відкриття для богослужінь найдавнішого храму України — собору Святої Софії в Києві — жодна церква не має отримати на це ексклюзивне право. Свята Софія є нашим материнським кафедральним храмом. І це було своєрідним відкриттям для українського суспільства, що УГКЦ також має відношення до Софії Київської. Оскільки храм Святої Софії у Києві є материнським храмом для усіх гілок українського християнства, усіх дітей Київської Церкви Володимирового Хрещення. Ексклюзивне посідання цього храму лише однією частиною колись єдиної, а нині поділеної київської Церкви є недоречним і навіть небезпечним. Тобто ми не проти того, щоб цей храм був відкритим для богослужінь. Але ми за те, щоб українське суспільство усвідомлювало, що він є святинею усього народу. Я б хотів згадати про статус-кво, який існує у храмі Гробу Господнього в Єрусалимі. Це місце святе для всіх християн. І сьогодні є алгоритм, щоб забезпечити доступ до нього всіх. Його ніхто не може ексклюзивно посідати – ні католицька, ні православна, ні вірменська сторона, ні коптська. Але храм є відкритим для всіх. Я думаю, що цей приклад Єрусалима є дуже важливий для Києва, який називають Другим Єрусалимом”.

По-друге, протестантські спільноти, вітаючи в цілому здобуття Томосу, висловлюють своє занепокоєння можливим перерозподілом релігійної карти.

У 2018 році євангельські протестанти влаштували свій «Собор». Про початок об’єднання релігійних та громадських організацій у “Всеукраїнський Собор” з метою консолідації християнської спільноти України було оголошено під час масштабного святкування Дня подяки у вересні 2018 року на Хрещатику в Києві. Ініціаторами створення “Всеукраїнського Собору” стали релігійні організації, відомі релігійні та громадські діячі. Координатором обрано Олександра Турчинова.

У День Соборності 22 січня 2019 року Міністерство юстиції України зареєструвало громадську спілку «Всеукраїнський Собор». Це є результатом спільного рішення християн об’єднати зусилля для збереження та поширення біблійних цінностей у суспільстві.

Очевидно, що Томос і відповідна реструктуризація всередині православного світу викликають більш масштабні зміни в українському суспільстві і навіть за його межами. Інші християнські конфесії України захищатимуть свої права і свободи, виступаючи з власними громадськими ініціативами, претендуючи на своє особливе місце в загальній історії українського християнства. У довгостроковій перспективі виграє той, хто зможе запропонувати найбільш загальне, широке і об’єднуюче бачення історії і майбутнього.

Результати останніх парламентських і президентських виборів в Україні говорять про зростаючий запиті на гранично широкі об’єднуючі проекти, як би нас не дратував їх цинічний популізм і наївний утопізм. Де в усьому цей Церква? Чи залишиться вона з меншістю, для яких головне — «Армія. Віра. Мова»? Або спробує запропонувати більш інклюзивне бачення для більшості? І чи зможе вона запропонувати щось об’єднуюче для суспільства, якщо не покаже успіх в міжцерковному об’єднанні і примиренні?

І тут важливо зрозуміти одну просту річ: в претензіях на об’єднуючу роль потрібно залишатися скромними. Зараз не час вимагати «патріархат» і почесніше місце у диптиху. Не час на тлі конфлікту втішатися панегіриками про велич і унікальність українського християнства. Не час переймати риторику «Третього Риму».

Не можна примирити і об’єднати українське суспільство в ізоляції від світового християнства і в невиправдано високих претензії на винятковість.

Слава Богу, що Україна не отримала патріархат. Буде більше шансів спокійно і скромно інтегруватися в світове православ’я. І зовсім непогано, що роль Константинополя виявилася настільки важливою — при нашій незрілості нам просто необхідна батьківська турбота Церкви-матері. Справжні Собори — ще попереду, і для православних, і для греко-католиків, і для протестантів. Томос — лише початок великого шляху, на якому Церква у взаємодії з громадянським суспільством і світовим християнством знаходить свою зрілість і право на духовне лідерство.