В конце пути
Моисей поет. Он впитал закон в себя, усвоил его, и теперь этот закон уже не на скрижалях
каменных, но звучит песней сердца. Если быть точным, то звучал дуэт – Моисею
подпевал его преемник, Иисус Навин.
Моисей поет. Он впитал закон в себя, усвоил его, и теперь этот закон уже не на скрижалях
каменных, но звучит песней сердца. Если быть точным, то звучал дуэт – Моисею
подпевал его преемник, Иисус Навин.
Они пели о
верности Божьей и неверности людей: «Бог верен… Но они развратились пред Ним»
(Втор. 32:4), о гневе Божьем и Его же милости: «Господь будет судить народ Свой
и над рабами Своими умилосердится» (36).
верности Божьей и неверности людей: «Бог верен… Но они развратились пред Ним»
(Втор. 32:4), о гневе Божьем и Его же милости: «Господь будет судить народ Свой
и над рабами Своими умилосердится» (36).
И это было
больше, чем песня, это был разговор сердец. Эти слова выходили из сердца Моисея
и стучали в сердца израильтян: «Положите на сердце ваше все слова… и завещайте
их детям своим.., ибо это не пустое для все, но это жизнь ваша» (46-47).
больше, чем песня, это был разговор сердец. Эти слова выходили из сердца Моисея
и стучали в сердца израильтян: «Положите на сердце ваше все слова… и завещайте
их детям своим.., ибо это не пустое для все, но это жизнь ваша» (46-47).
С этой песней
Моисей отдавал свою жизнь. Жизнь уходила, выходила из него песней. Ибо «в тот
же самый день… говорил Господь Моисею: взойди на гору Аварим… и умри на горе»
(48-50).
Моисей отдавал свою жизнь. Жизнь уходила, выходила из него песней. Ибо «в тот
же самый день… говорил Господь Моисею: взойди на гору Аварим… и умри на горе»
(48-50).
Эта песня –
прославление Бога и плач о людях. Разительный контраст между величием Божьей
любви и низостью людей делает песню эмоциональной насыщенной и противоречивой,
временами песня переходит в молитву-хвалу, местами – в гневный крик: «Имя Бога
прославляемо… но они не дети Его по своим порокам, род строптивый и
развращенный» (3, 5); «Он нашел его в пустыне, в степи печальной и дикой,
ограждал его, смотрел за ним, хранил его, как зеницу ока Своего… вознес на
высоту.., и утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и
оставил он Бога» (10-15).
прославление Бога и плач о людях. Разительный контраст между величием Божьей
любви и низостью людей делает песню эмоциональной насыщенной и противоречивой,
временами песня переходит в молитву-хвалу, местами – в гневный крик: «Имя Бога
прославляемо… но они не дети Его по своим порокам, род строптивый и
развращенный» (3, 5); «Он нашел его в пустыне, в степи печальной и дикой,
ограждал его, смотрел за ним, хранил его, как зеницу ока Своего… вознес на
высоту.., и утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и
оставил он Бога» (10-15).
Иногда звучит такое, после чего, казалось бы, говорить уже не о чем, можно смело ставить крест: «Они народ, потерявший рассудок, и нет в них смысла» (28).
Но очень важен
финал этой песни: «Веселитесь… Он отомстит за кровь рабов Своих.., и очистит
землю Свою и народ Свой!» (43).
финал этой песни: «Веселитесь… Он отомстит за кровь рабов Своих.., и очистит
землю Свою и народ Свой!» (43).
По делам мы
— «не дети Его», по неверности – «род развращенный». Но Он – по
величайшей любви и милости — все же называет нас Своими.
— «не дети Его», по неверности – «род развращенный». Но Он – по
величайшей любви и милости — все же называет нас Своими.
Лишь Ему
постижимым чудом Он превращает трагедию наших отступлений в драму очищения и
примирения.
постижимым чудом Он превращает трагедию наших отступлений в драму очищения и
примирения.
Не должны ли мы
веселиться, празднуя Божью верность вопреки всему?
веселиться, празднуя Божью верность вопреки всему?
0
0
1
311
1779
ASR
14
4
2086
14.0
Normal
0
false
false
false
EN-US
JA
X-NONE
/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:»Table Normal»;
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-parent:»»;
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin:0cm;
mso-para-margin-bottom:.0001pt;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:12.0pt;
font-family:Cambria;
mso-ascii-font-family:Cambria;
mso-ascii-theme-font:minor-latin;
mso-hansi-font-family:Cambria;
mso-hansi-theme-font:minor-latin;}
Не должна ли эта торжественная тема звучать в конце всех наших песен и проповедей, да и в конце нашей противоречивой
жизни?
жизни?
