Христианской религии приходится смиряться с новым статусом: христиане оказываются в положении меньшинства во многих регионах мира. У нас на глаза происходит радикальное изменение в оценке христианских прав и возможностей на присутствие и влияние в обществе. Лозунги христианизации в смысле воинственного захвата власти во всех сферах и всех регионах уступили место более трезвому анализу – не только статистики, которая последние десятилетия начала беспокоить миссиологов, но и богословских оснований для претензий на место и роль главной религии в мире.
За последние сто лет в миссиологии и миссионерских планов относительно глобального влияния произошли головокружительные перемены. Всемирная миссионерская конференция, состоявшаяся в Эдинбурге в 1910 году, дала старт экуменическому движению за глобальную евангелизацию и провозгласила лозунг о «евангелизации всего мира уже в этом поколении». Председательствовал на ней американский методист Джон Мотт, лидер христианской молодежной ассоциации (YMCA) и Всемирной студенческой христианской федерации (WSCF), за деятельность которых он впоследствии станет лауреатом Нобелевской премии мира.
Спустя сто лет в Эдинбурге подобную юбилейную конференцию завершал англиканский архиепископ Джон Сентаму родившийся в Уганде и бежавший оттуда от преследований.
Организаторы конференции Эдинбург-2010 сознательно противопоставили это событие Эдинбургу-1910: конференция прошла одновременно в нескольких местах, Эдинбург был лишь одним из них; отказывась от привязки к региону Северной Атлантики, они признали смещение центра христианской гравитации на Юг; целенаправленно был расширен круг участников, включая католиков, православных, пятидесятников; соблюден гендерный и возрастной баланс. Эдинбург-2010 стал событием смиренного прославления Бога за успехи миссии и спокойного осмысления ее новых контекстов. Никто больше не предлагал лозунги о «евангелизации уже в этом поколении».
В том же году в Кейптауне состоялся третий Лозаннский конгресс, в его программе встречались формулировки о «христианском меньшинстве», «положении меньшинства» как новом статусе, который надлежит принять как новую реальность.
Статус «меньшинства» обязывает к серьезному переосмыслению христианской идентичности в современном мире, поскольку затрагивает не только миссиологию, но и многие другие разделы богословия – экклезиологию, богословие культуры, политическое и социальное богословие. Вполне возможно, что известные неудачи миссии, которые привычно списываются на слабую активность христиан, отсутствие дерзновения и изобретательности в миссионерской практике, проистекают из более глубоких и серьезных богословских ошибок относительно миссии Церкви в мире.
Одной из таких ошибок может быть представление о «Великом поручении» как Божьем мандате для социального и культурного господства, для претензий на особый статус главной, «культурообразующей» религии мира. За свою долгую историю христиане привыкли считать себя самой авторитетной общественной силой и самой крупной почти политической партией; в их глазах границы цивилизации совпадали с границами христианского влияния. Рецидивы этих представлений встречаются и в постсоветских церквах – в учениях о «новом мировом порядке» или «христианской политике», в наивной радости от фотографий с президентами и патриархами, в стремлении быть причисленными к «традиционным конфессиям», в амбициозных планах «удвоения численности».
«Программа максимум», предполагавшая зримое и бесспорное покорение мира Евангелию, сегодня сменяется «программой минимум», предлагающей смиренное и в то же время щедрое свидетельство «влиятельного меньшинства».
