Псалом 90: «Жизнь под кровом Сильного»

26 июля, 2017
Статьи

Псалом 90 – о жизни
среди опасностей, и о том, как можно ее прожить, не погибнуть, не отчаяться.

Предыдущий псалом
говорил о краткости, этот – об опасности. Ведь мало того, что жизнь коротка,
она еще и опасна. «Жизнь прожить – не поле перейти». Каждая опасность может ее
укоротить еще больше.

Как вопрошали
философы-экзистенциалисты, «Стоит ли такая жизнь того, чтобы жить»? Стоит ли
она всех опасностей, рисков, испытаний, ошибок, падений, сомнений, абсурдов?

Если она такая краткая,
что может оправдать ее?

Если она такая опасная,
то как ее пройти?

Есть ли что-то надежное
и безопасное, есть ли точка опоры? Чем держится, на чем стоит наш мир? Чем
отличается жизнь людей верующих? Какова надежда живущих в Боге? Куда мы идем,
точнее летим?

В детстве я учил этот
псалом на память. Его слова внушали веру, наполняли силой. Ты не один в этой
страшной жизни, Бог окружает тебя заботой и защитой.

Недаром Псалом 90
известен в народе как «живые помощи». Но во всем этом есть двусмысленность.
Кажется, что сами буквы этого текста способны спасать нас в трудных ситуациях.
Даже воины советской армии носили «живые помощи» с собой, веря, что в них есть
некая магия.

Но библейская вера не
имеет с магией ничего общего. Если ты не веришь в Бога и не живешь Им, то ты не
«под кровом Сильного», ты обречен на все ужасы жизни без Бога и без Его защиты.

Лишь «Говорящий о
Господе: «Он мой оплот, моя крепость, мой Бог, моя надежда!» может быть спокоен.

Бог знает Своих – тех,
кто знает Его. Он не обещает защиту, помощь, благополучие всем подряд.

У Бога особые отношения
со Своими, хотя Он очень хотел бы, чтобы Своими стали все.

«Он любит Меня, и Я
спасу его,

Я защищу его –

Ведь он знает имя Мое

Он призовет Меня, и Я услышу его,

Я с ним в беде, приду на помощь

И прославлю его!

Долгой жизнью его насыщу,

Явлю ему спасение Мое!».

Если мы выходим из-под
Его покрова, то обязательно попадаем в беду, и нам не на кого обижаться. Но в Нем мы можем быть спокойны. Он дает и
мир, и надежность, и даже долголетие.

Я люблю ходить под
дождем, если меня защищает зонт. Мне не страшно зло этого мира, пока я под
Божьей защитой.

Если опасности
заставляют меня держаться Бога и скрываться под Его покровом, то почему бы не
радоваться?

Если эта жизнь коротка и
мы летим навстречу жизни лучшей, то почему бы не петь?

Если мы с Ним и Его, то
наша жизнь все меньше остается «этой» и все больше становится «той»,
Божественной, вечной. Мы все больше выпадаем отсюда туда. Мы все меньше видим
зло и все больше – Бога.

Все было лишь приготовлением
и фоном, вот-вот Он «явит нам спасение
Свое».

***

Ты, живущий

Под сенью Вышнего,

Приют нашедший

Под кровом Сильного,

Говорящий о Господе:

«Он мой оплот,

моя крепость, мой Бог,

моя надежда!»

Господь спасет тебя

От сетей ловца,

От беды и погибели.

Он Своими крылами

Укроет тебя:

Его крылья – защита тебе.

Его верность – щит и броня.

Ни ужас ночной не страшен тебе,

Ни стрела, пущенная днем,

Ни чума, крадущаяся в ночи,

Ни мор среди бела дня.

Тысяча павших рядом с тобой,

Десять тысяч по правую руку твою,

Но тебя минует беда!

Ты всего лишь свидетель: смотри

И увидишь расплату грешных!

О, Господь, Ты прибежище мне!

Ты Вышнего выбрал

оплотом своим,

и горе к тебе не придет,

и беда не войдет в твой дом.

Он ангелам Своим повелит

оберегать тебя –

хранить тебя на всех путях твоих,

они на руках понесут тебя,

чтобы ты не споткнулся о камень.

Льва и гадюку ты будешь попирать;

Злого льва и дракона растопчешь.

—
Он любит Меня, и Я спасу его,

Я защищу его –

Ведь он знает имя Мое.

Он призовет Меня, и Я услышу его,

Я с ним в беде, приду на помощь

И прославлю его!

Долгой жизнью его насыщу,

Явлю ему спасение Мое!

0
0
1
549
3134
ASR
26
7
3676
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:»Table Normal»;
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-parent:»»;
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin:0cm;
mso-para-margin-bottom:.0001pt;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:12.0pt;
font-family:Cambria;
mso-ascii-font-family:Cambria;
mso-ascii-theme-font:minor-latin;
mso-hansi-font-family:Cambria;
mso-hansi-theme-font:minor-latin;}

Псалом 89: «Научи нас жить»

25 июля, 2017
Статьи

Мы любим жизнь, мы любим жить. Нам трудно
представить отсутствие жизни или конец жизни. Мы боимся этого конца больше
всего именно по причине его непредставимости. Невозможно разуму вместить
конечность жизни. Мы живем так, будто жизнь будет продолжаться. И как бы мы не
хотели осмыслить конечность жизни и подготовиться к ее концу, это вряд ли
возможно.

Как жить, трезво понимая временность,
скоротечность, хрупкость своей жизни?

Без Бога ответа нет. Без Бога жизнь как
жизнь временная остается абсурдом.

Эти философские вопросы способны любого
повергнуть в отчаяние, от которого исцеляет лишь вера.

Моисей поет Богу, доверяя ответы Ему.
Моисей знает то, что не проходит и не разрушается, что остается надежной
основой жизни. Он знает Того, Кто дал жизнь и может научить жить.

В детстве меня очень заинтересовала
история Джима Эллиота, американского миссионера, убитого дикарями в Эквадоре.
Его жизнь была короткой, но яркой.

Он помолился молитвой покаяния в шесть (!)
лет. Он не мог откладывать, у него было мало времени и много дел впереди.

В двадцать один год он обратился к Богу с
такими словами: «Господи,
воспламени бесполезную кучу хвороста моей жизни, даруй мне воспылать и сгореть
для Тебя. Употреби мою жизнь, Господи, ибо она — Твоя, Подобно Тебе, Господи
Иисусе, я ищу жизни не долгой но полноценной».

В
двадцать девять он погиб мученической смертью.

Его
пример вдохновил тысячи молодых людей отдать себя на служение Богу.

Его жена
Элизабет осталась служить в племени аука, удивляя дикарей своим прощением и
любовью Христовой.

«Я ищу жизни не долгой, но полноценной».
Эти слова двадцатилетнего студента были записаны в моем детском блокноте
красным цветом. Они не давали мне покоя тогда, не дают и сейчас.

Моисей прожил больше – сто двадцать лет.
Но что такое числа, что такое годы?

«Для Тебя тысяча
лет –

день вчерашний,

что промелькнул и
ушел, —

или смена стражи
в ночи.

Ты смываешь
людей, как дождем,

они уходят, как
сон поутру,

как трава, что
утром растет,

цветет, а под
вечер сохнет».

Чем наполнить такую краткую жизнь? Как
оправдать ее? Только Богом, Который «насыщает нас милостью Своею» так, что
жизнь переполняется смыслом, благодатью и благостью, добрыми делами, Его живым
присутствием.

Но если мы живем без Него, мы ничего не получаем,
все теряем. «Наши дни сокращаются гневом Твоим»

«Лови момент» — советовали мудрые римляне.
Но как его поймать? «Все проходит» мимо, да и «мы отлетаем».

В соседской комнате общежития, где я жил в
студенческие годы, на стене красовалась культовая надпись: «Здесь зверски
убивали время». Так оно и было, убивали время, убивали себя.

Начиная так свою жизнь, мало кто доживает
до «срока нашей жизни — семидесяти лет».

Но не все потеряно. Бог щедрый. Моисей
говорит, что за «годы горя», за убитое время, за растраченную жизнь Бог может
помиловать.

Он готов «насытить милостью», «даровать
радость» и «явить величие Своих дел», «славу Свою».

И тогда оставшееся время будет последним
подарком, последней возможностью насладиться полнотой, богатством, щедростью.
Мы поздно начали жить, но остаток жизни может быть с избытком. Мы больше не
будем тратить время, мы отдадим его Богу, будем трудиться с Ним и для Него. А
потому последними словами псалма становится просьба о благословении в делах:

«Укрепи наши руки

во всех делах
наших,

направь, помоги».

Мы уже не так сильны и уверены, поэтому
просим: направь, помоги, укрепи.

То, что сказал Джим Эллиот в двадцать один
год, не поздно сказать никогда:

«Господи,
воспламени бесполезную кучу хвороста моей жизни, даруй мне воспылать и сгореть
для Тебя. Употреби мою жизнь, Господи, ибо она – Твоя”.

***

«Господи! Ты –
наше прибежище

из поколения в
поколение.

Прежде чем
родились горы,

и Ты сотворил
землю и мир,

От века и до века

Ты – Бог.

Ты возвращаешь
человека в землю,

говоришь людям:

«В прах
возвращайтесь!»

Для Тебя тысяча
лет –

день вчерашний,

что промелькнул и
ушел, —

или смена стражи
в ночи.

Ты смываешь
людей, как дождем,

они уходят, как
сон поутру,

как трава, что
утром растет,

цветет, а под
вечер сохнет.

Так и мы исчезаем
от гнева Твоего,

Твоя ярость
приводит нас в ужас.

Ты грехи наши

выложил перед
Собой,

наши тайны –

пред светом лица
Твоего.

Наши дни
сокращаются

гневом Твоим;

наши годы
пролетают как вздох.

Срок нашей жизни
–

семьдесят лет,

для того, кто
крепок, —

восемьдесят;

и большая часть
их – мука и труд;

и все проходит, и
мы отлетаем.

Кто может постичь

силу гнева
Твоего?

Но страх пред
Тобою

удержит ярость
Твою.

Научи нас жить
так,

чтобы сердце
обрело мудрость.

Обернись,
Господи! Доколе?

Смилуйся над
рабами Твоими.

Каждое утро
насыщай нас

милостью Своею,

чтобы мы
радовались и ликовали

Всю жизнь.

Даруй нам радость
– за все дни,

что Ты карал нас,

за годы горя.

Яви нам, рабам
Твоим,

величие Твоих
дел,

Сынам рабов Твоих
– славу Твою!

Да будет милость
Господа,

Бога нашего, с
нами!

Укрепи наши руки

во всех делах
наших,

направь, помоги!

0
0
1
737
4201
ASR
35
9
4929
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Псалмы Моисея

24 июля, 2017
Статьи

Читая Книгу Псалмов, мы видим их частью
большей традиции, к которой помимо Давида приложились и Асаф, и сыны Кореевы, а
возможно и такие легендарные личности как Адам, Авраам, и даже загадочный Мелхиседек.
Хотя Давиду принадлежит особое место, книга псалмов — часть коллективного
творчества, продолжающегося из поколения в поколение, передающего нам эстафету
хвалы и поклонения Богу.

Среди ста пятидесяти канонических
псалмопений есть и две песни Моисея. Псалом 89 назван именем Моисея, а псалом
90 приписывается ему традицией. Оба достаточно хорошо известны, но
редко рассматриваются вместе, как две части одного целого и две песни одного
автора.

Псалом 89 мы знаем как песнь о краткости
жизни и мудром отношении к ней. Псалом 90 – как обещание Божьей защиты среди
житейских трудностей и опасностей.

Между тем стоило бы читать их вместе. Они
объединены одной темой – как наша хрупкая и краткая жизнь может быть наполнена
Богом и Его смыслом. Бог, Который, согласно Псалму 89, «смывает людей как
дождем»; в конце Псалма 90 обещает «насытить долгой жизнью». Если в первом
псалме «мы исчезаем от гнева» Его, то во втором Он же «являет спасение».

Если первый рисует нам скоротечность
жизни, то второй – ее постоянные опасности. Но оба псалма прославляют Бога,
присутствие Которого все меняет – краткая жизнь становится долгой, под Божьим
покровом мы недосягаемы для бед.

Если Бог все может изменить – если с Ним
жизнь становится насыщенной и мирной, то единственной просьбой остается молитва Моисея: «Научи нас жить».

Не измени нашу жизнь, но научи правильно жить.

Не долгой жизни просит Моисей, но Божьей,
радостной и полноценной.

Не так важно, сколько раз взойдет солнце,
главное, чтобы в каждом из оставшихся дней был Бог – милующий и радующий.

«Каждое утро
насыщай нас

милостью Своею,

чтобы мы
радовались и ликовали

Всю жизнь» (Пс.
89).

Вся жизнь должна быть с Ним.

Насколько она
будет долгой? – Не важно. Ведь с Ним она будет вечной.

Не так важно,
сколько опасностей подстерегают нас днем и ночью, ведь

«Он Своими крылами Укроет тебя:

Его крылья –
защита тебе.

Его верность –
щит и броня» (Пс. 90).

0
0
1
336
1920
ASR
16
4
2252
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Краткая и опасная
жизнь видится совсем иначе, если смотришь из-под Божьего покрова.

Моисей знал Бога и знал жизнь в Боге. Жизнь в пустыне была насыщенной.

«Для початку змін в Україні достатньо впливової меншості»

24 июля, 2017
Статьи

r500.ua

Доктор філософських наук, професор Михайло Черенков розповідає про свій шлях у науці, про філософію та Реформацію, а також дає поради щодо особистісного розвитку.

Бесіду вела Ольга Романенко

Михайле, хто надихнув Вас до науки? Як Ви вирішили стати вченим?

Думаючи про своє життя, я бачу його не стільки автодорогою, скільки потоком. Якщо ти ідеш сам, то маєш обирати маршрут і стежити за знаками. Якщо ж довіряєш потоку життя, то він сам тебе несе. Я рухався у потоці, віддаючись своєму покликанню.

Коли мені було 10 років, я відчув у собі запрошення від Бога довіритися Йому і прожити життя з Ним. Я тоді мало чого розумів, але відчував, що це головний вибір у житті. Після того я наробив чимало помилок, але продовжував рух у цьому потоці Божого покликання і ніколи не шкодував про те.

Вже тоді я приблизно відчував, до чого саме кличе мене Бог: займатися так званими “філософськими питаннями”. Чому саме філософією — не знаю, адже серед віруючих людей завжди було упередження щодо гуманітарних наук. Я виріс у сім’ї християн-баптистів і часто чув слова про філософію як суперницю віри. Мама закінчила фізичний факультет і завжди казала, що краще займатися математикою чи фізикою — тримати розум в інтелектуальній дисципліні. Про філософію вона говорила як про ідеологію чи демагогію. Але я вже тоді говорив, що це несправжня філософія, що радянська філософія бідна й нецікава, що філософія може бути іншою.

Отже, мною рухала спрага за чимось справжнім. Я хотів бути богословом, вчився на історика, а став філософом, тобто майже богословом. Тобто врешті решт я став тим, ким хотів, але шлях був не таким коротким і прямим. Тепер я думаю, що чистих богословів у природі мало, більшість — філософи, історики, соціологи, фізики, математики, тобто працюють за сумісництвом.

Ви навчалися і за часів СРСР, і за часів незалежної України. Чи змінилася освітня система? Які переваги та недоліки кожної з них Ви б визначили?

Радянська наука пропонувала готові схеми. В них не було місця для творчого пошуку, критичного мислення, альтернативних підходів. Але був певний порядок, який стримував разом із здоровими силами також сили деструктивні. Всі були забезпечені мінімальним пакетом компетенцій. Сьогодні кожен відповідає за себе, за свій вибір із безлічі можливостей. Мало хто готовий до такої свободи й відповідальності.

Ваші наукові дослідження стосуються переважно галузі філософії. Чи впливала Біблія на українську інтелігенцію, філософів і університетську еліту? Як би Ви визначили: більше чи менше, ніж у сусідніх європейських країнах чи Росії?

Біблія була основним текстом, фундаментом нашої культурної традиції. В цьому плані дореволюційна Україна мало чим відрізнялася від Росії чи Європи. Проте характер звернень до біблійного тексту був специфічним: зверталися за цитатами, якими підкріплювали, санкціонували, освячували підходи, малосумісні з біблійними принципами. Сьогодні ми повернулися до такої практики. Якщо в радянські часи Біблію цитували лише для того, щоб покритикувати, то сьогодні цитують, не осмислюючи, не сприймаючи серйозно її питань та викликів.

Тож для сучасних інтелектуалів залишається відкритим найважливіше питання: як змінилися б наші наука, культура, етика, політика, якби в їх основу була покладена Біблія — не одні біблійні цитати, але біблійні принципи, цінності, сенси.

Українські науковці-педагоги стверджують, що в українських школах завжди вивчали Закон Божий, окрім 70-літнього правління СРСР на її теренах. Вважаєте, варто в сучасних умовах запроваджувати вивчення біблійних законів у школах та університетах чи ні? Якщо так, то в якій формі?

Християнство можна вивчати в рамках різних наукових дисциплін. Але викладання його окремим курсом провокуватиме конфлікт із іншими релігійними традиціями. Я за те, щоб насичувати християнством всі сфери науки й суспільного життя, але робити це не прямими посиланнями на Біблію чи Церкву, але формами, прийнятними для науково-освітньої сфери.

Мартін Лютер, Жан Кальвін, Ян Гус — реформатори Європи. Вони були професорами, людьми з університетського середовища. Як думаєте, чи здатна сьогодні українська «університетська еліта» також вплинути на духовне відродження країни? Яким чином?

Справа в тому, що «університет» і «еліта» переживають розлучення. Сучасні еліти мало пов’язані з університетами. Тому виникає цікаве питання: якби Лютер жив сьогодні, ким би він був?

Тоді університет був центром культурного життя. Більшість сучасних університетів залишились на узбіччі. Тож моя відповідь така: для того, щоб університети могли впливати на перебіг суспільних подій, їм треба змінитися самим. Наразі університети — частина застарілої системи, яку вони мали б змінити. І справа не тільки у культурно-ціннісно-світоглядній застарілості, але й у власне професійних стандартах, зміні поколінь, витравленні радянсько-атеїстичного і командно-бюрократичного духу. Елітою мають стати люди персональної віри й непохитної волі до змін.

Багато хто з науковців секулярних вузів не вважають теологію наукою. Як би Ви їм на це відповіли?

Треба хоч трішки знати історію університету, а також своє місце у ній. Теологія була там від початку. Решта інших прописалися потім. Якщо ми хочемо зберегти університет, то маємо дбати до тяглість цієї традиції, осмислити її невипадковість. Нагадаю: університет — це сукупність, співдружність наук та науковців, і якщо теологія була там від початку, як камінь наріжний, то без неї наука й наукова картина світу втрачають цілісність.

Євген Головаха, відомий соціолог в Україні, вважає, що в Україні спостерігається «феномен аморальної більшості». Згідно з дослідженнями Інституту соціології НАНУ, більшість українців готові сказати неправду заради підвищення по кар’єрних сходах, привласнити чуже тощо. Як вважаєте, чи можна змінити цю ситуацію? Це має бути адміністративна дія влади чи добровільна зміна свідомості народу? Які є приклади в історії? Як це відбувалося під час Реформації в Європі?

Нам слід більше думати не про «феномен аморальної більшості», а про «культуру впливової меншості». Біблія закликає нас не слідувати за більшістю (Вих.23:2). Реформації відбувалися тоді, коли окремі лідери чи групи кидали виклик «аморальній більшості». Ті, хто здатні піти проти течії, рано чи пізно здобудуть визнання й змінять уявлення про належне.

Дзеркалом світогляду народу є парламент. Адже люди обирають владу згідно зі своїми цінностями. Чи вважаєте цю тезу правдою в українських реаліях? Як Реформація впливала на парламентаризм і закон в європейських країнах?

Наш парламент віддзеркалює не стільки світогляд чи цінності народу, скільки плутанину щодо них. Проте я впевнений, що навіть наївні й заплутані люди віддають належне відповідальним, послідовним, чесним обранцям. Реформація в Європі привела в політику людей віри. Вони були у меншості, але час працював на них. Сьогодні не треба мріяти про християнську більшість у парламенті — достатньо буде для початку впливової меншості, хоча б кількох гідних для наслідування прикладів.

Реформація вплинула на особисту відповідальність людей перед Богом. Це вплинуло і на особисту відповідальність городян за свою церкву, місто, країну. Як в Україні руйнувати патерналістські ідеї, що насаджені за часів СРСР, і сформувати особисту відповідальність людей за свою родину, церкву, місто, країну?

Руйнувати не варто: це викликатиме спротив. Краще показати у чесній конкуренції їх відсталість та неадекватність. Особисту відповідальність треба пропагувати й демонструвати в усіх сферах і режимах життя, особливо сімейного і повсякденного. І починати слід із церкви, де така відповідальність народжується з особистої віри.

Як Ви радите студентам розвиватися особистісно? Яких класиків читати? Влаштовувати дебати? Їздити на конференції? Що є найбільш ефективним?

Читати кожного дня, щоб це стало інтелектуальною дисципліною. Можна не тільки далеких класиків. Якщо комусь «Сповідь» Августина буде малозрозумілою, то можна читати «Семиярусну гору» Томаса Мертона. Але слід зрозуміти: без знання Біблії вся європейська культурна традиція зависає у повітрі. Для обговорення важливих інтелектуальних тем раджу формат літніх школ — філософських чи богословських.

Ви — батько чотирьох дітей. Наразі серед науковців таке рідко зустрінеш. Як вдається поєднувати науку і родину? Як порадите знаходити баланс для молоді між роботою і особистим життям? Які закони успіху родини? Як знання філософії впливає на рівень щастя людей?

Балансу в житті не існує. Завжди треба комусь чимось жертвувати. Але тим самим ти набуваєш цікавий досвід, без якого філософія буде пустопорожньою. Сімейне життя дає такий досвід. Моя віра створює цілісну картину, в якій філософія і церква, праця і служіння Богу, дружина і діти знаходять відповідні місця. Між ними буває напруження, але це напруження є джерелом творчої й життєвої динаміки. Коли ти розумієш, що все це тобі подаровано Богом невипадково, приходить щастя.

Від Лютера до Баха

15 июля, 2017
Статьи

Від
Лютера до Баха — один крок. Розділені двома століттями, вони жили в одній і тій
же картині світу, живилися одними і тими ж духовними джерелами. Зрештою, у них
на столі лежала одна і та ж Біблія (навіть дві — латиною і німецькою).

Об’єднувала
їх не тільки віра, а й любов до музики. Ця любов була пов’язана з вірою в Бога,
Котрий щедро обдарував людину і долучив до Своєї творчості.

Лютер
не тільки любив музику як «безцінне, цілюще, радісне Боже творіння», а й
створював її сам. Особливо він любив хорали і написав близько тридцяти власних,
найвідоміший з яких — «Ein feste Burg ist unser Gott» ( «Господь наш —
оплот»).

У
передмові до «Вітенберзького пісенника» Лютер писав: «Те, що
спів духовних пісень є справою доброю і богоугодною, є очевидним для кожного
християнина <…> Тому для початку, щоб заохотити тих, хто може зробити
це краще, я разом з кількома іншими [авторами] склав кілька духовних пісень.
<…> Вони покладені на чотири голоси тому, що я дуже хотів, щоб молодь
(якій так чи інакше доведеться навчатися музиці та іншим справжнім мистецтвам)
знайшла щось, за допомогою чого вона могла б відставити геть любовні серенади і
хтиві пісеньки (bul lieder und fleyschliche gesenge) і замість них навчитися
чомусь корисному, і до того ж щоб благо поєднувалося з такою бажаною для
молодих приємністю «.

Відомо,
що Бах зберігав у себе і богословські твори Лютера, і колекцію його хоралів.
Для Баха, як і для Лютера, музика була частиною богослужіння, одкровення і
богопізнання, духовної праці, співтворчості людини і Бога.

Бог
присутній в житті і творчості Баха як джерело натхнення і живий співрозмовник:
«Де є благочестива музика, Бог завжди тут же з його люб’язною присутністю».

Бог
же був і кінцевим адресатом музики: «Кінцевою метою і причиною будь-якої
музики повинно бути тільки прославляння Господа і зміцнення духу. Якщо це не
беруть до уваги, виходить не музика, а диявольські крики і монотонне пхикання».

Його
лякала як монотонність, так і какофонія. Він любив поліфонію, складну гармонію,
в якій кожному голосу є своє унікальне місце. Він любив порядок, але порядок
складний, багатий.

Музика
Баха — це вища математика духу. До сих пір його звинувачують в математичності,
холодності, занудній розумності. Але сам він не бачив протиріччя між гармонією
чисел і душі, розуму й віри. Адже він вірив в Бога, Який все вчинив прекрасним
і розумним, залишаючись при цьому добрим, щедрим і милосердним. Тут немає
випадковостей, але є свобода, життя, глибина, багатовимірність. Тому музика
Баха — це не музика мертвих формул, це хвала живому Богові. «Одному Богу слава»
(Soli Deo gloria), «Ісусе, допоможи» (Jesu, juva), — ці авторські написи на
партитурах говорять багато про що, говорять про все, це кращі і найкоротші
пояснення всієї його творчості.

Божественна
гармонія не нудна і не жорстока. У ній не тісно. Музика нагадує про справжнє
життя, про гармонію раю, яку ми втратили через наслідки свого гріховного
вибору. Шлях назад лежить через серце. І музика відкриває двері серця. Тому Бах
підкреслює: «Мета музики — торкатися сердець».

І
знову хочеться нагадати: музика Баха — не проста музика, музика Баха — не
просто музика. Її складність не тільки математична, але духовна. Вона нагадує
про серйозність, якою ми нехтуємо; про висоту, наразі не доступну; про красу,
ще не зрозумілу.

Ось
чому в цій музиці потрібно чути і бачити щось більше, ніж геніальні твори, або
як кажуть в музичній школі, «речі». Тут потрібна участь усіх органів усіх
почуттів, в тому числі органів духовних. «Музична сприйнятливість до певної
міри є здатністю звукового бачення, якого б роду воно не було: бачення ліній,
ідей, образів або подій. І навіть там, де ми не підозрюємо, присутні асоціації
ідей <…> Так у Баха. Він найбільш послідовний представник живописної
музики», — писав протестантський теолог, лікар і органіст Альберт Швейцер.

У
музиці Баха можна бачити цілий світ, точніше цілісний образ Божого світу. Те,
що в звичайному житті ми бачимо розірваним і спотвореним, музика Баха збирає в
гармонію.

Про
іконопис прийнято говорити як про богослов’я у фарбах. Це богослов’я зриме. Про
музику Баха можна сказати як про богослов’я у нотах, звуках, паузах. Тут ми
чуємо музику про Бога, музику від Бога, музику Бога. Але слухаючи цю музику, ми
починаємо також бачити, бачити світ інакше, бачити його таким, як його бачить
Бог; бачити Бога в ньому.

Ця
музика народжується з досвіду зустрічі і спілкування з Богом, а тому здатна
передавати цей досвід, точніше шлях до цього досвіду, іншим. «Бах майже змушує
мене повірити в Бога», — зізнавався художник Роджер Фрай.

Бах
продовжує справу Лютера. Він стверджує особисту віру в Бога і висловлює її в
творчості. Він вірить в Бога, Який вражає нашу уяву, примирюючи протиріччя в
гармонії; Який є близьким і великим, милостивим і суворим, мудрим і
справедливим.

Бог
Лютера і Баха любить людину і запрошує її до спільної творчості, щоб разом відновити зруйновану гармонію
життя, слів і звуків. Відкриваючись до цієї гармонії, ми можемо вигукнути:
«Якщо є Бах, значить є Бог!». Хоча насправді порядок є зворотним: є Бог, а
тому, і тільки тому, є Бах. Без Бога не було б і Баха. І якщо гармонія Баха так
дивує нас, то наскільки дивною є гармонія, задумана Богом для нас і нашого
світу.

0
0
1
854
4871
ASR
40
11
5714
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

При
всій величі свого дару й подвигу, Бах залишався скромним: «Мені довелося багато
працювати. Той, хто буде таким само працьовитим, доб’ється такого ж
успіху». Тут ми знаходимо прекрасний приклад протестантської етики праці —
в кожній справі потрібно бачити покликання від Бога, тоді музика буде більше
ніж музика. У цьому весь секрет Баха — багато працювати з вірою і смиренням,
кожним звуком своєї музики повертаючи світу гармонію і дякуючи Богові за Його
чудовий дар.

Песнь паломничества. Подыму взоры

15 июля, 2017
Статьи

Отрываясь от
земли, отправляясь навстречу Богу, нужно выбрать некий ориентир. Бога еще не
видим, но горы напоминают о Нем. Они зовут поднять взоры и все наше естество
выше и выше.

Чтобы не
оступиться, мы советуем друг другу смотреть под ноги. Но псалмопевец смотрит
вверх. Лишь так можно пройти свой путь – устремляясь ввысь.

Мы устаем и
теряем бдительность. Но Хранитель верно сопровождает нас.

Мы не видим Его,
но чувствуем прохладу от Его тени. Чувствуем Его крепкую руку, но также Его
заботу и нежность.

Подыму взоры мои
к горам –

Оттуда придет
помощь ко мне.

От Господа помощь
мне,

от Создателя
небес и земли!

Он не даст
оступиться твоей стопе,

не забудется
дремотой Хранитель твой;

о, не задремлет,
не уснет,

Кто Израиля
хранит!

Господь хранит
тебя, от Господа тень

осенит десницу
твою.

Не будет тебе
днем от солнца вреда, ни от луны в ночи.

Господь хранит
тебя от всякого зла,

хранит душу твою.

Выходишь иль
входишь – с Тобою Господь,

отныне и вовек.

(Перевод С.
Аверинцева)

Теряя из виду
горы, теряя измерение высоты, мы забываем про Создателя большого и прекрасного
мира, устраиваемся в своем малом мирке, прячемся в своих шатрах, отсиживаемся в своих укромных местах.

Паломнику тесно.
Он помнит, что он нездешний. Его зовет высота.

В любое место он
входит не надолго. Он выходит и продолжает путь – днем и ночью, под палящим
солнцем, средь опасностей «всякого зла».

0
0
1
239
1367
ASR
11
3
1603
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Если мы идем к
Богу, то Бог идет с нами. Мы только выходим к Нему, а Он уже с нами. Мы только
подымаем взоры к горам, как вдруг оказываемся там, наверху.
Все высокое
оказывается близким.

Храни завет

14 июля, 2017
Статьи

«Приблизилось
время» (3 Царств 2:1).

Давиду – умереть,
Соломону – царствовать.

Время передачи
дел и власти.

Время итогов,
завещаний и наставлений.

Давид прошел
через кровь и войну. Ему царство никто не завещал. Он был помазан пророком, но
трон ему не уступили. Он всего добился сам.

Теперь все иначе.
Отец расширил пределы и укрепил власть. Он приготовил для сына все, что смог.
Ему есть, что передавать. Он передает сыну, чтобы тот передал своему сыну,
чтобы династия продолжалась вечно – во исполнение обещания Божьего.

Умирающий Давид
повторяет обычные благословения: «Я отхожу в путь всей земли, ты же будь тверд
и мужествен» (3 Царств 2:2). В самом деле, чтобы сохранить и утвердить царство
нужно быть решительным и мудрым. Это понятно всем.

Но затем царь
говорит о главном – о том, чего другие «твердые и мужественные» были лишены. О
том, что стало причиной гибели Саула. Было много сильных и храбрых. Но лишь у
Давида был завет с Богом. И этот завет был секретом его успеха.

Потому главное
для Соломона – не удержать власть, но сохранить верность Богу. «Храни завет
Господа, Бога твоего, ходя путями Его и соблюдая уставы Его…. Чтобы Господь
исполнил слово Свое» (2:3-4).

Царство Давида
строилось на завете с Богом. Если потомки не будут верны завету, Божье
благословение превратится в проклятие.

Это главное, о
чем нам всем стоит переживать – чтобы сохранить верность завету Божьему и
научить этому завету наших детей.

Тогда царству не
будет конца, потому что это будет не наше царство, но Божье. Царство Давида
было лишь частью продолжающейся истории Божьего Царства. Давид готовил трон не
для Соломона, Давид готовил царство для Христа.

Сегодня наше
время послужить Царю царей, продолжая эту великую эстафету, сохраняя преемственность
и верность.

0
0
1
273
1561
ASR
13
3
1831
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

«Ибо Твое есть
Царство, и сила, и слава. Вовеки. Аминь».

От Лютера до Баха

14 июля, 2017
Статьи

От Лютера до
Баха – один шаг. Разделенные двумя столетиями, они жили в одной и той же
картине мира, питались одними и теми же духовными источниками. В конце концов,
у них на столе лежала одна и та же Библия (даже две – на латыни и на немецком).

Объединяла
их не только вера, но и любовь к музыке. Эта любовь была связана с верой в
Бога, который щедро одарил человека и приобщил к Своему творчеству.

Лютер не
только любил музыку как «бесценное,
врачующее, радостное Божье творение”, но и сочинял ее сам. Особенно он любил хоралы и написал около тридцати собственных, известнейший из которых – “Ein feste Burg ist unserGott» («Господь наш — оплот»).

В предисловии
к “Виттенбергскому песеннику” Лютер писал: “То, что пение духовных песен
хорошее и богоугодное дело, очевидно всякому христианину <…> Поэтому для
начала, чтобы поощрить тех, кто может сделать это получше, я вместе с
несколькими другими [авторами] составил несколько духовных песен. <…> Они
положены на четыре голоса потому только, что я очень хотел, чтобы молодежь
(которой так или иначе придется обучаться музыке и другим подлинным искусствам)
обрела нечто, с помощью чего она могла бы отставить прочь любовные серенады и
похотливые песенки (bul lieder und fleyschliche gesenge) и вместо них научиться
чему-то полезному, и притом чтобы благо сочеталось со столь желанной для
молодых приятностью”.

Известно,
что Бах хранил у себя и богословские сочинения Лютера, и собрание его хоралов. Для
Баха, как и для Лютера, музыка была частью богослужения, откровения и
богопознания, духовного труда, сотворчества человека и Бога.

Бог присутствовал в жизни и творчестве Баха как источник
вдохновения и живой собеседник: «Где есть благочестивая музыка, Бог всегда тут
же с его любезным присутствием».

Бог же был и конечным адресатом музыки: “Конечной целью и
причиной всякой музыки должно быть только прославление Господа и укрепление
духа. Если это не принимают во внимание, получается не музыка, а дьявольские
вопли и монотонное хныканье”.

Его страшила
как монотонность, так и какофония. Он любил полифонию, сложную гармонию, в
которой каждому голосу есть свое уникальное место. Он любил порядок, но порядок
сложный, богатый.

Музыка Баха
– это высшая математика духа. До сих пор его обвиняют в математичности, холодности, скучной разумности. Но сам он не
видел противоречия между гармонией чисел и души, разума и веры. Ведь он верил в
Бога, который все соделал прекрасным и разумным, оставаясь при этом добрым,
щедрым и милостивым. Здесь нет случайностей, но есть свобода, жизнь, глубина,
многомерность. Потому музыка Баха — это не музыка мертвых формул, это
приношение живому Богу. «Одному Богу слава»
(Soli Deo gloria), «Иисус, помоги» (Jesu, juva), — эти авторские надписи на
партитурах говорят о многом, говорят обо всем, это лучшие и кратчайшие
пояснения всего его творчества.

Божественная
гармония не скучная и не жестокая. В ней
не тесно. Музыка напоминает о настоящей жизни, о гармонии рая, которую мы
утратили из-за своего греховного выбора. Путь назад лежит через сердце. И
музыка открывает дверь сердца. Поэтому Бах подчеркивает: «Цель
музыки — трогать сердца”.

И вновь хочется напомнить: музыка Баха – не
простая музыка, музыка Баха – не просто музыка. Ее сложность не только
математическая, но духовная. Она напоминает о серьезности, которой мы
пренебрегаем; о высоте, пока не доступной; о красоте, еще не понятной.

Вот почему в этой музыке нужно слышать и
видеть нечто большее, чем гениальные произведения, или как говорят в
музыкальной школе, «вещи». Здесь требуется участие всех органов всех чувств, в
том числе органов духовных. «Музыкальная восприимчивость до известной степени
есть способность звукового видения, какого бы рода оно ни было: видение линий,
идей, образов или событий. И даже там, где мы не подозреваем, присутствуют
ассоциации идей <…> Так
поступает Бах. Он наиболее последовательный представитель живописной музыки», — писал протестантский теолог, врач и
органист Альберт Швейцер.

В музыке Баха можно видеть целый мир, точнее
целостный образ Божьего мира. То, что в обычной жизни мы видим разорванным и
обезображенным, музыка Баха собирает в гармонию.

Об иконописи принято говорить как о
богословии в красках. Это богословие зримое. О музыке Баха можно сказать как о
богословии в нотах, звуках, паузах. Здесь мы слышим музыку о Боге, музыку от
Бога, музыку Бога. Но слушая эту музыку, мы начинаем также видеть, видеть мир
иначе, видеть его таким, как его видит Бог; видеть Бога в нем.

Эта музыка рождается из опыта встречи и
общения с Богом, а потому способна передавать этот опыт, точнее путь к этому
опыту, другим. «Бах почти заставляет меня поверить в Бога», — признавался
художник Роджер Фрай.

Бах продолжает дело Лютера. Он утверждает
личную веру в Бога и выражает ее в творчестве. Он верит в Бога, Который
потрясает наше воображение, примиряя противоречия в гармонии; Который близок и
велик, милостив и строг, мудр и справедлив.

Бог Лютера и Баха любит человека и
приглашает его к совместному творчеству, чтобы вместе восстановить разрушенную
гармонию жизни, слов и звуков. Открываясь этой гармонии, мы можем воскликнуть:
«Если есть Бах, значит есть Бог!». Хотя на самом деле порядок обратный: есть
Бог, а потому, и только потому, есть Бах. Без Бога не было бы Баха. И если
гармония Баха так удивляет нас, то насколько чудесна гармония, задуманная Богом
для нас и нашего мира.

0
0
1
888
5068
ASR
42
11
5945
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

При всем величии своего дара и подвига, Бах
был скромным: «Мне пришлось
много трудиться. Тот, кто будет так же трудолюбив, добьётся такого же успеха”. Здесь
мы находим прекрасный пример протестантской этики труда – в каждом деле нужно
видеть призвание от Бога, тогда музыка будет больше музыка. В этом весь секрет
Баха – много трудиться с верой и смирением, каждым звуком своей музыки
возвращая миру гармонию и благодаря Бога за Его чудесный дар.

Песнь восхождения. Прочь от Мешеха

13 июля, 2017
Статьи

Давиду довелось
много странствовать – не по своей воле.

Он был беглецом, странником и
пришельцем.

Он часто жил у врагов.

Он привык быть своим среди чужих и чужим
среди своих.

Быть на чужбине –
это скорбь. Слушать ложь и коварные планы. Видеть идолопоклонство. Поневоле
участвовать во всем этом. Чувствовать себя в постоянной опасности за свою
инаковость. Привыкать к лжи и коварству, насилию и жестокости, кощунству и
мерзким культам.

Душа странника
рвется домой, к родным и святым местам, в присутствие Божье.

Об этом – песня
восхождения, песня паломника, который поднимается со своего временного места и
направляется к Богу, к тому месту, где он может встретить Бога.

«К Господу в
скорби моей я воззвал,

И на зов мой
ответил Он.

Господи, спаси
мою жизнь

От лживых уст,

От коварного
языка.

Какая плата ждет
тебя, коварный язык?

И что будет
прибавлено к плате?

—
Стрелы
воина острые!

—
Стрелы
с углями горящими!

Горе мне: я в
стране Мешеха,

Среди кедарских
шатров.

Долго живу среди
тех,

Кто не любит жить
мирно!

Я говорю им о
мире,

Они – о войне».

(перевод
РБО=2015)

Псалмопевец
просит о том, чтобы Бог сохранил его среди чужого народа – грешного и
воинственного. Чтобы его уста не стали такими же лживыми и коварными, как у
окружающих. Чтобы он не стал одним из них.

Он долго жил и
мучился среди них. Но теперь он хочет встать и выйти – навстречу своим,
навстречу Богу.

Он переживает, не
стал ли он другим за время странствия на чужбине. Он не уверен ни в чем. Потому
просит: «Господи, спаси жизнь мою». Он не забыл как молиться. Значит, не все
потеряно.

0
0
1
261
1489
ASR
12
3
1747
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Если мы привыкнем
к этому миру, мы станем такими же, как все.

В стране Мешеха, в шатрах кедарских
мы лишь временно.

Мы не свои среди своих. Мы паломники.

Кто сядет на престоле?

12 июля, 2017
Статьи

Давид состарился
и утратил интерес к происходящему вокруг. Его жены и дети жили своей жизнью.
Лишь молодая Ависага прислуживала ему.

Видя слабость
отца, Адония, родившийся после Авессалома и такой же красивый, видный и дерзкий
как его старший мятежный брат, решил сделать себя царем. На его стороне Иоав, и
даже священник Авиафар. Народ уже собрался и праздник в честь Адонии вот-вот
начнется.

Верными Давиду
остались вновь немногие, среди них – священник Садок, Ванея и пророк Нафан. Они
решают спасти не столько царя, сколько его сына Соломона.

Вирсавия и Нафан
напоминают Давиду о его клятве сделать Соломона царем. Давид мог сделать это
раньше, он засиделся на троне. Но слушая пророка и Вирсавию, он приходит в себя
и понимает, что рискует нарушить не только обещание жене, но и договор с Богом.
Он обещает сегодня же выполнить клятву, что означает одно: свой престол он
должен освободить, все регалии передать, с властью — попрощаться.

«Жив Господь,
избавляющий душу мою от всякой беды! Как я клялся тебе Господом, Богом
Израилевым, говоря, что Соломон, сын твой, будет царствовать после меня и он
сядет на престоле моем вместо меня, так я и сделаю сегодня» (3 Царств 1:29-30)

Интересен ответ
Вирсавии. Он поклонилась и сказала: «Да живет господин мой, царь Давид, вовек»
(1:31). Царь может передать свое царство сыну, но в глазах людей останется
царем, т.е. почтенным и влиятельным. Жизнь после передачи царства не
заканчивается. Не обязательно умирать на троне. Нужно жить ради детей, помогая
им. Нужно вновь пожить обычным человеком, снять с себя тяжелую корону.

Вирсавия
напоминает о том, ради чего живут – чтобы передать наследие сыну, чтобы дело
продолжалось в будущем и после нас. Как говорили слуги Давида, это уже не о
нас, но о деле, которое Бог продолжит через наших потомков:

«Бог твой да
прославит имя Соломона более твоего имени и да возвеличит престол его более
твоего престола» (1:47).

Царь почти забыл
о сыне. Мать – не забыла. Без Вирсавии царство могло бы рухнуть. Без пророка Нафана
царь бы не проснулся.

Да и сам Соломон
троном мало интересовался. В отличие от Адонии он не переживает и не ревнует.
Он не спешит к отцу в слезах, не требует короны.

Но когда царь
увидел Соломона на престоле, он поклонился и прославил Бога:

«Благословен
Господь, Бог Израилев, Который сегодня дал сидящего на престоле моем, и очи мои
видят это!» (1:48).

0
0
1
362
2067
ASR
17
4
2425
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Блажен тот, чьи
очи видят преемника.