На своем месте
Не так важно, насколько высоко ты взобрался и чего ты добился. Важнее всего – знать свое место, быть благодарным и верным в следовании своему призванию, искать Божьей воли и быть послушной ей на всяком месте.
У Израиля было свое представление о хорошей жизни и своем месте в мире. В этом мировоззрении ключевую роль играли цари и боги других народов. Живому Богу здесь места не было. Почему? Потому что живой Богу не вмещается в наши картины и схемы, потому что Он ожидает от нас, что мы займем свое место в Его картине. И в этом смысле Он – неудобный и неугодный для наших планов, потому что разрушает их, освобождая нас для Своего плана.
Он определяет наше место и меняет его, Он помещает и перемещает нас. Все, в чем мы свободны, — в том, как мы воспринимаем Его волю, насколько мы послушны ей. Если мы принимаем свое место покорно и благодарно, то все наши трудности оборачиваются новыми благословениями и ценными уроками. Если же противимся Богу, то теряем свое, теряем себя.
В мире, где все нестабильно, где все меняется местами, самое важное – не безопасное или лучшее место, но спокойствие и уверенность на своем месте. В принятии своего места выражается наше доверие Богу, согласие с Его волей, преклонение перед Его властью помещать и перемещать нас куда угодно.
В этом мире все относительно и переменчиво. Но это не мир хаоса. Это мир Божьего порядка:
«Я, Господь, высокое дерево понижаю, низкое дерево повышаю, зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим: Я, Господь, сказал, и сделаю» (Иез. 17:24).
Израиль хотел быть высоким и зеленым, но вопреки Божьему порядку. Он считался с Вавилоном и Египтом, пытался найти себя между ними. В результате потерял себя, свое особое место в истории, стал разменной монетой в поединке мировых империй, в жестокой игре чужих престолов.
Израиль давно перестал слушать проповеди, поэтому Господь через пророка Иезекииля предлагает загадку об орле и виноградной лозе:
«Большой орел с большими крыльями… взял от семени этой земли, и посадил на земле семени, поместил у больших вод, как сажают иву. И оно выросло, и сделалось виноградною лозою, широкою, низкою ростом, которой ветви клонились к ней, и корни ее были под нею же, и стало виноградною лозою, и дало отрасли, и пустило ветви. И еще был орел с большими крыльями и пушистый; и вот, эта виноградная лоза потянулась к нему своими корнями и простерла к нему ветви свои… Скажи: так говорит Господь Бог: будет ли ей успех?» (3-9).
Судя по всему, эта загадка вызвала недоумение слушателей, потому что за ней следует довольно недвусмысленное истолкование:
«Скажи мятежному дому: разве не знаете, что это значит? —Скажи: вот, пришел царь Вавилонский в Иерусалим, и взял царя его и князей его, и привел их к себе в Вавилон. И взял [другого] из царского рода, и заключил с ним союз, и обязал его клятвою, и взял сильных земли той с собою, чтобы царство было покорное, чтобы не могло подняться, чтобы сохраняем был союз и стоял твердо. Но тот отложился от него, послав послов своих в Египет, чтобы дали ему коней и много людей. Будет ли ему успех?» (12-15).
Итак, Израиль обвиняется в том, что вместо смирения перед Вавилоном и Богом (иногда это одно и то же, поскольку речь идет о Божьей плане, в котором Вавилон играет плохую, но важную роль), он обратился за помощью к Египту, торгуя собой и Богом, верой и свободой.
Поэтому здесь мы видим странный союз Бога и Вавилона против не менее странного союза Израиля и Египта.
Интересно, что вероломство Израиля против Вавилона толкуется здесь как вероломство против Бога:
«И закину на него сеть Мою, и пойман будет в тенета Мои; и приведу его в Вавилон, и там буду судиться с ним за вероломство его против Меня» (20).
Если принять свое место как данное Богом, то Вавилон будет не таким уж плохим, наказание покажется справедливым, урок окажется поучительным, а плен — временным. Если смириться, то можно выжить в плену, чтобы жить после плена. Если же спорить с Богом, то будущего нет, ни в Вавилоне, ни в Египте, ни в Иерусалиме.
