Вчерашний
разговор с другом вызвал из памяти интересный образ – образ разбитой
вазы. В детстве это был не образ, это был предмет. Сейчас стал образом –
образом разбитой жизни, личных падений, трещин, осколков. Но также –
восстановления и продолжения.
разговор с другом вызвал из памяти интересный образ – образ разбитой
вазы. В детстве это был не образ, это был предмет. Сейчас стал образом –
образом разбитой жизни, личных падений, трещин, осколков. Но также –
восстановления и продолжения.
В далеком детстве,
в родительском доме, в зале на столе стояла не очень приметная ваза. Часто во
время наших игр под столом, вокруг стола или даже на столе, она падала и
разбивалась. Иногда мы разбегались, иногда пытались ее склеить. Даже если
склеить удавалось, новые трещины выдавали нас. Но ваза стояла и служила. Тогда
это была просто ваза. Никакой философии. Простая интуиция: вещи ломаются, мы
совершаем ошибки, но жизнь должна склеиваться и продолжаться.
в родительском доме, в зале на столе стояла не очень приметная ваза. Часто во
время наших игр под столом, вокруг стола или даже на столе, она падала и
разбивалась. Иногда мы разбегались, иногда пытались ее склеить. Даже если
склеить удавалось, новые трещины выдавали нас. Но ваза стояла и служила. Тогда
это была просто ваза. Никакой философии. Простая интуиция: вещи ломаются, мы
совершаем ошибки, но жизнь должна склеиваться и продолжаться.
Да, только сейчас
вспомнил еще одно: мы читали рассказ с таким же названием – «Разбитая ваза». Не
помню, о чем он был. Но образ тот же, значит – не случайный.
вспомнил еще одно: мы читали рассказ с таким же названием – «Разбитая ваза». Не
помню, о чем он был. Но образ тот же, значит – не случайный.
Правда жизни в
том, что мы все разбиты и сломаны. И живем с трещинами. Но вазу можно склеить.
Нам придется доживать со шрамами, они будет напоминать о прошлом, может даже
болеть.
том, что мы все разбиты и сломаны. И живем с трещинами. Но вазу можно склеить.
Нам придется доживать со шрамами, они будет напоминать о прошлом, может даже
болеть.
Но мы снова и
снова должны склеивать себя, должны возвращаться на место – на столе, в зале.
Чтобы кто-то мог поставить цветы.
снова должны склеивать себя, должны возвращаться на место – на столе, в зале.
Чтобы кто-то мог поставить цветы.
0
0
1
212
1210
ASR
10
2
1420
14.0
Normal
0
false
false
false
EN-US
JA
X-NONE
/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:»Table Normal»;
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-parent:»»;
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin:0cm;
mso-para-margin-bottom:.0001pt;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:12.0pt;
font-family:Cambria;
mso-ascii-font-family:Cambria;
mso-ascii-theme-font:minor-latin;
mso-hansi-font-family:Cambria;
mso-hansi-theme-font:minor-latin;}
Моменты жизни
дискретны. Каждый миг все начинается заново. Бог собирает нас вновь и вновь. Он
плачет о наших трещинах и шрамах, но любит старые родные вещи, потому они, то
есть мы, для Него – единственные.
дискретны. Каждый миг все начинается заново. Бог собирает нас вновь и вновь. Он
плачет о наших трещинах и шрамах, но любит старые родные вещи, потому они, то
есть мы, для Него – единственные.
