Постсекулярность как состояние культуры
Современная миссиология находит себя в странном, невиданном ранее социальном контексте. Нынешняя ситуация не вырастает из прошлого, не следует из предыдущего опыта, а разрывает преемственность, отрицает свои же корни. Философы и социологи не нашли ничего лучшего, чтобы описать это странное состояние мира и его восприятие через приставное слово «после» («пост»). Все стало определяться через призму «пост-» — будто общество перестало стремиться к чему-то, и находит себя уже после чего-то, после некоего судьбоносного рубежа, точки невозврата, непоправимой утраты.
Известный философ Чарльз Тейлор описывает произошедшие перемены через понятие секулярного: «Перемена, которую я хочу определить и отследить, ведет нас от общества, где было практически невозможно не верить в Бога, к такому, где вера, даже для самого стойкого верующего, является лишь одной из возможностей среди других» [«Секулярна доба», c. 17].
Впрочем, последние десятилетия религиоведы и социологи говорят о конце секулярного. Хотя мир никогда и не был секулярным, чтобы перестать им быть. Также как не был христианским. Мир не стал несекулярным или нехристианским. Но сегодня ни секулярное, ни христианское более не могут реализовать претензии на мета-позицию или мета-мировоззрение. Такое ограничение в притязаниях, добровольно-вынужденное смирение бывших метанарраций передается понятиями постсекулярности и постхристианства.
Именно постсекулярность представляется наиболее адекватным концептом для разговора о глобальных религиозных трендах. Призрак агрессивной секулярности еще бродит миром, но большинство не верит в призраки и предпочитает с ними не встречаться – не потому что боится, а потому что это лишь тени прошлого, никому не интересные и не нужные.
Мир живет не по закону исключения, а по принципу сочетания того, что еще вчера сочетанию не подлежало. Постсекулярное общество – общество, в котором секулярное и религиозное существуют вместе и лишь благодаря друг другу. Аналогичным образом, глобальное и локальное принадлежат другу другу в связке глокального. Ничто не исключается, но все ограничивается в своих претензиях на универсальность и окончательность. Кажется, что ни агрессивная евангелизация, ни насильственная секуляризация более не возможны, потому что их цели утрачены и обесценены, ведь, в конце концов, крайности никому не нужны. Но при этом возникает глобальный порядок, огранивающий все, кроме себя.
Глобализация как всеобщая связь
Не только секуляризация – как внутренняя логика цивилизационного развития, но и глобализация – как всемирная взаимосвязь всех со всем, работает на разрушение границ, внутренних правил, закрытых традиций, их ярко выраженной специфичности и убедительной исключительности.
Стирая грани, глобализация разрушает локальные структуры ради создания одной единой структуры, всеохватной и всепроникающей. Недаром это слово (и связанный с ним символ земного шара) находит завершающее понимание через другие слова-символы – «сеть» и «паутина». Net и Web стали, вероятно, самыми «глобальными» словами, известными по всему миру и явно соревнующимися со словами «Иисус Христос» и «Церковь». Новый «глобальный» словарь ставит на первые позиции слова компьютер, демократия, рынок, постмодернизм. Эти слова стали важными факторами, сопутствующими секулярной глобализации.
