В Киеве идет настоящая война. Орудуют банды нанятых властью бандитов-«титушек». В больницах арестовывают раненных протестантов. Войска пытаются наступать, разбирают баррикады. Я прошу проснуться всех тех, в ком еще есть совесть! Решается будущее каждого из вас, будущее всей страны! Делайте то, что можете — нужна пища, теплая одежда, медикаменты. Нужно простое присутствие. С каждым новым человеком на Майдане, с каждым добрым словом, с каждой искренней молитвой зло становится слабее, зло боится солидарности. Не можете ничего делать — молитесь. Но не спите!..
На Hromadske.tv выступают избитые Беркутом журналисты. Они пострадали за свое профессиональное освещение событий — проще говоря, за правду. За журналистами идет охота, снайперы метят в голову, в глаза. Эта власть боится правды, потому что ее темная история — и так секрет полишинеля… И каждый новый луч света режет глаза морлокам. Но почему боятся правды миллионы на Востоке и Юге страны? Не потому ли, что правда окажется страшной — у людей нет ни смысла, ни веры, ни правды, ни свободы. И они боятся в этом признаться. Признаться, что вся история про великие победы, братские народы, духовность и всемирную значимость — плохо слепленный миф. Что осталось — вчерашний день, советское похмелье, разбитое корыто, дырявая кастрюля, отупевшие лица, страх перед будущим, звериная загнанность. Конфликт в стране — не между президентом-диктатором и народом-вольнолюбом, а между прошлым и будущим, живым и отжившим, светлеющим и беспросветным…
Власть не считается с мнением людей, будто это восставшие рабы, а не содержащие ее налогоплательщики. Милиция защищает не народ, а преступников в законе. Государство — на службе у криминальных элементов. Государство — это «они». Они молчат. За них говорят гранаты и пули.
Раненых — уже многие десятки. Исчезают люди, их хватают на улицах и в метро. Войска получили разрешение стрелять.
Власть не только лишила людей свободы, но и объявила им войну. Я против наскоков на беркут. Но не могу не признать право людей на оборону.
Сегодня против беркута вышли не ребята Правого сектора. Вышли женщины. Десятки женщин — матерей и бабушек — бьют в бочки, стучат палками по листьям металла. Они готовы защищать своих детей и внуков. И это переломный момент. Мужчины могут сравнивать силы и отступать. Женщины отступать не будут. Еще долго они будут молиться о наказании и рассказывать своим внукам истории о народной войне.
Я видел пару пожилых людей. Сгорбленная русскоговорящая старушка интеллигентного вида говорила своему супругу: «Чем я могу им помочь? Просто буду здесь стоять и бить в бочки, пусть меня слышат…» И если ее назовут экстремистом, то и мне не стыдно будет так назваться
