На чем не стоит экономить
Хорошо и плохо, когда денег много. Хорошо, потому что на все хватает. Плохо, потому что привыкаешь тратить бездумно, на вещи не совсем нужные и на дела совсем не нужные. Когда же денег становится меньше и на все уже не хватает, люди поневоле начинают переоценку – отказываются от второстепенного, роскоши, непотребства. Кризис оказывается «моментом истины» для человека, в котором выясняются настоящие ценности и принципы, очищается ядро, суть личности.
Многие делают для себя страшные открытия. Так в ходу страшный анекдот о разговоре ребенка с отцом, потерявшим работу: «Папа, может, ты теперь будешь меньше пить?», «Нет, сынок, это ты теперь будешь меньше есть». Это отнюдь не смешно, имеем страшный диагноз: большинство готово экономить на самом «святом» и любимом, лишь бы только не менять привычный образ жизни.
Согласно опросам общественного мнения, 75% россиян начинают экономить на продуктах и предметах первой необходимости. А вот на сигаретах стали экономить лишь 21% граждан, на алкоголе — около 30%. Получается, что люди продуманно экономят на здоровье, на семье, на добрых и нужных вещах, и по-прежнему «тупо» тратятся на вредные и порочные удовольствия, т.е. в отношении себя экономить не хочется, калькуляция сбоит. Имея в виду это странное свойство человеческой природы, мой знакомый, едва получает в руки зарплату, сразу же раздает милостыню, жертвует в церковь, помогает родным, а уж потом думает о том, как можно приятно потратить остаток. Уместно сказать, что этот остаток, на счастье, такой минимальный, что его при всем желании не хватит на наркотики, ночной клуб, Мальдивы.., разве что на газеты и пару книжек.
Кризис – хорошая возможность упорядочить свои расходы, подчинить их определенным ценностям, распределить в соответствии с приоритетами. Во что мы верим, в чем видим смысл жизни — это определяет структуру наших расходов.
Славяне всегда хвастались широтой души, отзывчивостью, щедростью. Но почему-то самой жертвенной нацией стали американцы. При нашей доброте душевной мы смирились и даже не печалимся, что на улицах живут тысячи бомжей и беспризорных.
Сегодня на первых полосах столичных газет говорят о смерти благотворительности в России. Олигархи и чиновники, бизнесмены и филантропы отказываются от «лишних» расходов и приберегают деньги на черный день, в резервы, на покупку золота. Кажется, что экономить на «дальнем» инвалиде или сироте более правильно, чем на своих «ближних» интересах. Обитателям столицы не понятны беды простых людей из российской глубинки. Добропорядочные и благополучные господа не знают и не хотят знать страшную реальность голодающего, и при этом не понятно за какие деньги спивающегося общества. Несколько наивно об этом писал Гоголь: «Эти несчастия и ужасы, производимые голодом, далеки от нас; они совершаются внутри провинций, они не перед нашими глазами, — вот разгадка и объяснение всего! Тот же самый, кто заплатил…сто рублей за кресло в театре, продал бы свое последнее имущество, если бы довелось ему быть свидетелем на деле хотя одной из тех ужасных картин голода, перед которыми ничто всякие страхи и ужасы, выставляемые в мелодрамах» (Гоголь Н.В. Из письма к А. О. С……ой, 1844). Увы, знание о нужде более не пробуждает сочувствия.
Прагматизм овладел не только теми, кто не дает, сохраняя себе на всяк случай, но и теми, кто дает ради чувства удовлетворения, ради самоутверждения, а то и просто для «отмазки», чтобы отстали, не «мазолили» глаза, не «давили» на нервы.
Упомянутый Гоголь уверял христиан-филантропов, что помощь в виде одних денег «ровно ничего не будет значить и не обратится в добро. Если вы не обдумали прежде в собственной голове всего положения того человека, которому хотите помочь, и не принесли с собой ему наученья, как отныне следует вести ему свою жизнь, он не получит большого добра от вашей помощи… Объясните ему истинное значение несчастья, чтобы он видел, что оно послано ему затем, дабы он изменил прежнее житие свое, дабы отныне он стал уже не прежний, но как бы другой человек и вещественно, и нравственно».
Бросив рубль нищему, и машинально продолжив свой путь, мы тоже «экономим» – время, нервы, эмоции. Хотя, быть может, стоит потратить себя на лишнюю мысль, хоть слабое чувство, едва шевельнувшуюся совесть, увидев голодные и жалобные глаза. Любой добрый поступок связан с отдачей, жертвой, сознательной тратой себя. И все же эта отдача прекрасна. Никогда нельзя экономить на добродетели, на милосердии. Ведь это нужно не только просящему, но и дающему. Жертва смягчает сердце, пробуждает добрые чувства, воспитывает характер.
Есть и другая «выгода» добродетели. Бог, Который всегда на стороне сирот и вдов, т.е. нуждающихся в помощи и опеке, возмещает расходы добродетелей. Бог как бы гарантирует успешность инвестиций в добрые дела, избыток в жизни дающего. Интересно, что корень индоевропейского слова Бог связан с представлениями об изобилии, полноте. В санскрите bhagas — благосостояние, изобилие, счастье, податель. Отсюда Бог — наделенный всем, обладающий полнотой бытия, все в себе содержащий, все объемлющий. В русском языке это значение видно в словах бог-ат (имеет все) и у-бог (не имеет).
Получается, что по настоящему богат тот, кто живет для Бога и делится с убогим. Евангелист Лука (12:21) называет безумным богача, который радовался большим запасам, но неожиданно умер, не воспользовавшись ими, и делает вывод: «Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет». А Матфей предсказывает, что в конце времен Бог будет судить тех, кто не помогал бедным, больным, обиженным. Сам Бог представляется в образе убогого и испытывает человека, доброту его сердца. Религиозные люди, спешающие в храм, но прошедшие мимо нуждающегося бедняка, могут услышать: «Так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мтф. 25:45).
Вопрос на чем стоит или не стоит экономить предполагает вопрос более важный – для чего, для кого стоит экономить? Я уверен, что стоит ограничивать себя ради послушания Богу и любви к человеку. Если в моем сердце кроме эгоистичного «Я» есть место и другому человеку, если кроме своих желаний я не разучился слышать также голос совести, если Божьи заповеди важнее соображений выгоды, сам Бог воздаст за каждый добрый поступок и будет моим благодетелем в трудный час.
