Царь Езекия -потомкам: «да будет мир во дни мои!», а потом «ничего не останется»

26 февраля, 2018
Статьи

«После нас хоть потоп», — так маркиза де Помпадур утешала короля Людовика
XV. Они проигрывали войны и расточали казну, утешаясь текущим моментом. Их мало
беспокоило, какой будет Франция завтра и что скажут «благодарные» наследники.

Подобное поведение свойственно не только французскому двору. Так говорили и
греки, и римляне: «когда умру, пускай земля огнём горит».

Удивительно, но так же вели себя и библейские герои. Царь Езекия доверял
Богу, молился и получал ответы, но не видел дальше своих дней.

Когда угрожали полчища захватчиков или когда подступала смертельная
болезнь, он искренне и сердечно молился, уединялся и плакал «сильно». И Бог
жалел его: «Прибавлю ко дням твоим пятнадцать лет, и от руки царя Ассирийского
спасу тебя и город сей, и защищу город сей ради Себя» (4 Царств 20:6).

Езекия не верит своему везению. Он просит знамения и получает знамение. Все складывается чудесно.

Он снова здоров и весел. Он снова чувствует уверенность. Больше не
требуются молитвы. Больше не нужно плакать. Больше не нужно слушать грозного пророка
Исаию.

Езекия в силе и здравии. Он принимает послов царя Вавилонского. Показывает
им с гордостью свои богатства. Гордится собой и своим царством. Производит
впечатление. Ищет благосклонности Вавилона.

Он не говорит Вавилонским послам о своем Боге, об источнике своей силы, о
секрете своих побед, о чудесном спасении от смертельной болезни.

Он хвалится и блистает. Он, царь Езекия, получает подарки от самого царя
Вавилонского. Он принят в клуб сильнейших.
Теперь он докажет всем, теперь он покажется себя.

Но пророк Исаия приносит плохие вести: «Вот придут дни, и взято будет все,
что в доме твоем и что собрали отцы твои до сего дня, в Вавилон; ничего не
останется, говорит Господь. И сынов твоих возьмут и будут они евнухами во
дворце царя Вавилонского».

Эти слова поражают. В разгар праздника, на фоне дипломатического успеха.

Но еще больше поражает реакция Езекии: «Благо слово Господне, которое ты
изрек! Да будет мир и благосостояние во дни мои!».

Трудно понять, что он имел ввиду. Может быть то, что любое слово Господне
благо и его нужно принять, его нельзя не принять.

А может быть и то, что царь радуется, что сможет дожить спокойно, что беда
придет не сейчас, а после его смерти.

Царь Езекий продолжил заботиться о стране и городе. Провел воду в город,
сделал пруд и водопровод..

0
0
1
382
2182
ASR
18
5
2559
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:»Table Normal»;
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-parent:»»;
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin:0cm;
mso-para-margin-bottom:.0001pt;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:12.0pt;
font-family:Cambria;
mso-ascii-font-family:Cambria;
mso-ascii-theme-font:minor-latin;
mso-hansi-font-family:Cambria;
mso-hansi-theme-font:minor-latin;}

Но его дети были обречены. И город, для которого он так старался. И страна,
которую он спасал, но которую он же и погубил.

Иногда мы так сильно заботимся о спасении себя и своего царства, что забываем о более важном вопросе: а какое наследие мы оставляем потомкам, что останется после нас, что будет с нашими детьми?

Неужели Господь спасет?

23 февраля, 2018
Статьи

Мы задаем подобные вопросы довольно часто, сомневаясь в том, что Бог может
вмешаться в ход событий на нашей стороны, избавить нас от беды, показать чудо.

Но сомневаться в Боге опасно. Тем более задавать такие вопросы.

В Четвертой книге Царств (18:33-35) этот вопрос задает посланник царя
Ассирийского: «Спасли ли боги народов, каждый свою землю, от руки царя
Ассирийского… Так неужели Господь спасет Иерусалим от руки моей?».

Задает так, чтобы слышали не только доверенные лица царя Езекии, но и весь
народ, высыпавший на стены осажденного Иерусалима.

Этот вопрос был унижением для царя и всего народа.

Этот вопрос был унижением Господа, Бога Израилева.

Этот вопрос был ключевым для жизни царя Езекии. Ведь перед этим царь
уничтожил всех идолов, и теперь мог рассчитывать лишь на помощь Бога Израилева.

Но жив ли еще тот Бог, который спас из Египта и даровал землю обетованную?

Жив ли еще Господь, помогавший Давиду?

Ответит ли Он после всех отступлений и грехов?

Езекия рискнул. Он взял письмо царя Ассирийского и пошел в дом Господень.
Развернул это оскорбительное послание перед лицом Господним и начал молиться:

«Господи, Боже наш, спаси нас от руки его, и узнают все царства земли, что
Ты, Господь, Бог один».

Это был последний, отчаянный шаг: просить не о себе, но о победе ради славы
Божьей.

Езекия все отдал Богу – и ультиматум царя Ассирийского, и свою жизнь, и
судьбу народа, и славу Божью. Теперь все зависело только от Бога.

И Бог ответил: «Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и
ради Давида, раба Моего».

Хула ассирийцев на Бога спасла Израиль. Наглость врагов погубила их.

Бог не мог не вмешаться ради Своего Имени. Но интересно и то, что рядом с
Именем Своим Он поставил имя Давида. Тем самым он напомнил о завете с Давидом,
о завете вечном. Бог спасает и милует. Не по нашим заслугам. Ради Себя и Своих
верных.

Ни один человек, говорящий глумливо «Неужели Господь спасет?» не останется
без наказания. Никогда не говори так.

Войско царь Ассирийского было поражено ангелом. Сто восемьдесят пять тысяч
остались лежать мертвыми. А сам царь погиб от руки своих сыновей в доме идола
Нисроха.

0
0
1
329
1879
ASR
15
4
2204
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

«Ревность Господа Саваофа сделала это».

Билли Грэм (1918-2018)

21 февраля, 2018
Статьи

Билли Грэм — человек-эпоха. Можно и нужно говорить о его противоречивых словах и поступках. Но нельзя не отметить его абсолютную посвященность Христу и Его миссии. Вся жизнь — целиком и полностью — была служением.

Этот великий Божий человек был мне добрым примером с детских лет. Я помню это имя по журналу «Вестник истины». Тогда об «Иисус-движении», пробуждении хиппи и уличных служениях Билли Грэма «отделенные» баптисты писали с восторгом. Потом писать перестали и зачислили его в разряд «либералов». Мне это не мешало. Читая «Мир с Богом» или «Четыре всадника», я попадал в иной масштаб, где мелкие подозрения и сплетни теряли свое значение. Но живое слово было еще сильнее.

В 1992 году я поехал в Москву служить добровольным помощником на»Возрождение-92″, те «олимпийские»дни стали переломными. Там я видел и слышал. Бескомпромиссное слово евангелиста и десятки тысяч внимающих людей запомнились на всю жизнь. Это было уникальное время. Москва слушала Евангелие. Красные звезды померкли. Возле Мавзолея исчезли очереди. Зато тысячи людей толпились у дверей «Олимпийского». Я был свидетелем того, как действовало живое Божье слово; того, как один простой человек мог служить этим Словом, меняя судьбы миллионов.

С тех пор довелось немало потрудиться вместе с Евангелисткой Ассоциации Билли Грэма, с Виктором Гаммом и его прекрасной командой. Слава Богу за этот добрый след, изменивший меня и открывший немыслимые перспективы.

Смотря на жизнь Билли Грэма, я вижу простой урок: жизнь обретает максимальный масштаб и вдохновляющую перспективу в момент полного, радикального, бескомпромиссного посвящения себя Богу, в отказе от всего, в готовности ко всему.

Не говори «еще не время»

21 февраля, 2018
Статьи

Мы не всегда готовы встретиться с Богом. Точнее, всегда не готовы. Мы
похожи на школьников, которые каждый раз говорят себе: «С понедельника
возьмусь!». Мы все время собираемся подготовиться, но так и не успеваем даже
начать.

К тому же Бог не ждет особого времени, не устраивает нам экзамены по
расписанию. Он приходит в любой момент. И так неожиданно, что нет шанса
приготовиться, нарядиться, заучить слова, расставить декорации.

Вот сейчас вроде не жатва, сейчас исход зимы. Время не подходящее. Но что
если Господь посетит нас и спросит о наших плодах именно сейчас?

Евангелист Марк рассказывает подобную историю.

“Он взалкал; и, увидев издалека смоковницу, покрытую листьями,
пошел, не найдет ли чего на ней; но, придя к ней, ничего не нашел, кроме
листьев, ибо еще не время было собирания смокв. И сказал ей Иисус: отныне да не
вкушает никто от тебя плода вовек!” (Марка 11:12-14)

Христос кажется раздражительным и несправедливым. Ведь еще не время
приносить плоды. Ведь в том, что он голоден, смоковница не виновата.

Библеисты с недоумением отмечают, что это единственная чудесная история,
когда Иисус что-то разрушил. Обычно Он лечил, кормил, воскрешал. А здесь поражает.

Дерево в самом деле не виновато. Но ему суждено было стать символом Израиля
и его храма. Храма, в котором кишели торгаши, но не было святости и Божьего
присутствия, покаяний и молитв.

Бог показывает на дереве Свое негодование от нашей неблагодарной бесплодности.
Он приходит в Свой мир, но Его никто не ждет. Он посещает Свой дом, но Его
встречает лишь шум торговли.

Когда бы Бог не посетил нас – во время или не вовремя, мы должны ответить
радостно, встретить достойно.

0
0
1
267
1525
ASR
12
3
1789
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Может у нас и нет плодов веры и праведности, но все мы можем «сотворить
достойный плод покаяния».

Кто мы, чтобы говорить Богу «еще не время»?
Разве Его визит к нам не отменяет наше время?
Разве встреча с Ним не главнее всего?
Разве мы не должны жить ожиданием этой встречи?

Обложить навозом

20 февраля, 2018
Статьи

Бог ждет от нас плода, но
ждет терпеливо, даже долготерпеливо.

Мы привыкли, что Бог будет
нас терпеть и долготерпеть. Поэтому не спешим меняться и плодоносить. Зато в отношении к другим демонстрируем нетерпение и категоричность.

Но что если притча Иисуса о
бесплодной смоковнице – не только о нас как деревьях, но также о нас как
виноградарях?

Как мы должны относиться к
тем деревьям, которые Господь оценивает, чью судьбу решает? Ведь такою же мерою
мы должны оценивать и себя.

«Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и
какою мерою мерите, такою и вам будут мерить” (Матф.7:2), — предупреждал Христос всех слушающих.

Стоит перечитать притчу о
смоковнице и в этом ключе – как напоминание о нашей ответственности за Божий
виноградник.

«И сказал сию притчу: некто имел в винограднике
своем посаженную смоковницу, и пришел
искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: «вот, я третий год
прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и
землю занимает?». Но он сказал ему в ответ: «господин! Оставь ее и на этот год,
пока я окопаю ее и обложу навозом, — не принесет ли плода; если же нет, то в
следующий год срубишь ее» (Луки
13:6-9)

Если мы хорошие виноградари,
то должны умолять господина дать еще один шанс нашим смоковницам.

Что, если на самом деле, Бог
проверяет не смоковницу, а нас, виноградарей?

Каковы мы как управители?

Бережливы ли, ответственны,
изобретательны?

Один мой коллега особенно
любит эту притчу. Когда заходит речь о недостатках в работе какого-то
сотрудника, он всегда спрашивает: «Может еще на год обложить навозиком?».

0
0
1
266
1522
ASR
12
3
1785
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Это правильно. Мы должны
упрашивать господина, сберегая для него каждое дерево и каждую лозу. Но даже
долготерпение Божье не может длиться вечно: «Если же нет, то в следующей год
срубишь ее».

Churches and Missions in Eurasia as Agents of Change

20 февраля, 2018
Статьи

Responding to Religion in the Russian Sphere of Influence

Berkley Center for Religion, Peace & World Affairs Feb. 15, 2018

After the USSR’s collapse, liberation and democratization seemed irreversible. People especially hoped for the revival of religious freedoms and traditions, their independence from state control, and their positive influence on a new society. But recently, we have watched continual erosion of all civil and religious liberties in the interests of the Russian Orthodox Church (ROC), which enjoys unlimited support and serves as the ideological and spiritual guide for the current government of Russia. In the face of this aggressive competition for the post-Soviet space, we need more strategic and substantive analysis of this religious and political situation.

Russia is closing in because it fears change and Western influence. The major presidential candidate has positioned himself as the defender of Holy Rus and true Christianity, as well as the emperor of the “fifth empire” that has risen to replace the “Red Communist empire,” as described by Kremlin ideologist Alexander Prokhanov (Symphony of the Fifth Empire, М.: ЭКСМО, 2007). The growing trend of restricting freedom of thought and belief suspects any who are not against the West.

All unreliable organizations and individuals are labeled “foreign agents.” But what if these “agents” can help the region open up to the world? Such agents serve the world on a global level, and, therefore, each country individually. A church can be considered such a major change agent in the Eurasian cultural space. No matter what plans the Kremlin may make, the transformation of this space belongs to the church, despite or maybe even because the church is undergoing a crisis.

Why the church? Because there is no greater common force than this. Societal transformation without the church will be harmful. People in Russia and neighboring Orthodox countries express the most trust in the church. In Moldova, 77 percent of people have confidence in the Orthodox Church, and 84 percent of Belarusians identify as Orthodox. With a credibility rating of 48 percent, the ROC takes fourth place after the Russian presidency (75 percent), army (69 percent), and Federal Security Service (57 percent) [4].

Some parallels exist in Ukraine. According to a poll by the Kiev International Institute of Sociology, Ukrainians place the most trust in the church (56.7 percent), volunteers (53.5 percent), and the armed forces (53.1 percent) [5]. A pronounced trend in Eurasia is that trust in the church as a social institution is higher than trust in it as a moral authority. According to data from the Razumkov Center, 63 percent of Ukrainians have trust in the church, but only 42 percent recognize its moral authority, a decrease from 56 percent in 2010.

This brings to mind an evangelical plea: “Lord, I believe; help my unbelief!” When people say that they “have trust,” what they mean is that they “want to have trust.” Just as Jesus’ disciples asked “To whom shall we go?”, who can we trust if not the church? In a weak civil society with no real political opposition, the church stands as the only alternative. That is why the Kremlin and ROC oppose religious missionary activities under the cover of the counterterrorist Yarovaya law.

The authorities fear such social activity, especially if it is ideologically motivated and uncompromising. It’s precisely these churches that can become agents of change in the post-Soviet space. However, this opportunity is available only to those that stay faithful to their mission, even in repressive conditions.

Renewal happens when people imagine another world. But sadly, young generations don’t know any life but the Putin era. How can they imagine other possibilities?

With no alternative in mind, they can be infected by a destructive state of mind, such as the vision of the Russian socialist version of the Internationale: “We will destroy this world of violence down to the foundations, and then we will build our new world. The one who was nothing will become everything.”

Just like 100 years ago, Russia faces a simple choice: a bloody revolution or a spiritual reformation.

In light of this choice, look at the pictures that were taken on September 16, 2017 in downtown Kiev. This was not civil unrest: hundreds of thousands of evangelical Christians and curious onlookers gathered on Thanksgiving Day. This is the Christian revolution or reformation of the spirit. This is where change begins.

We have only one chance “in the shadow of the Kremlin.” We must help the church change to unlock its transformational potential. No other institution or force can do this. Churches are agents of change and messengers of reconciliation; at the same time, they serve as prophetic voices to the governing authorities.

The church must regain its moral credibility for its missionary activities to be effective. If we don’t want Eurasia to suffer revolution and destruction, we have to do everything for the church to regain its initiative, independence, and special calling in society.

We must start with the mother church and the most conservative churches. The best way to help the Orthodox Church is to make it at least a little more evangelical, open, and truthful.

If we believe in the power of change, we need to maintain international partnerships and involve church leaders who are capable of opening new pages in the history of Eurasia—pages of renewal and reconciliation, awakening and transformation.

Let them be called “foreign agents” in Russia. We know better—these are global agents of good changes. In a time of division and conflict, only the universal force of the church can transcend borders by building bridges, bringing people together, and freeing them from historical doom

Бог или Нехуштан?

19 февраля, 2018
Статьи

Царь Езекия был особенным, «не было такого, как он, не было между всеми
царями Иудейскими и после него, и прежде него» (4 Царств 18:5).

В чем эта особенность? В решительном отказе от всех идолов, даже самых
древних и любимых.

«Он отменил высоты, разбил статуи, срубил дубраву и истребил медного змея,
которого сделал Моисей, потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему
и называли его Нехуштан. На Господа, Бога Израилева, уповал он» (4 Царств
18:4-5).

Можно понять Езекию в том, что он уничтожил традиционные места поклонения
идолам. Но за что же был уничтожен медный змей, хранившийся в память о чудесах
Моисея?

За то же самое. Оказывается, Божий народ не только служил чужим богам, но и
создавал идолов из подручного материала, превращал в идолов даже хорошие вещи,
памятные и святые.

Медный змей спас народ от поражения в пустыне. Но он был всего лишь орудием
в руках Бога и Моисея. Когда не стало Моисея и когда забыли Бога, помнили
только о змее и вместо Бога поклонялись уже ему.

Езекия решил уничтожить все то, что заняло место живого Бога, решил уповать
только на Господа, Бога Израилева.

Видимое и подручное оказалось ненастоящим, а настоящее оказалось невидимым.
Переход от видимого и привычного к невидимому и неведомому – это и есть переход
веры, дерзновение и упование.

Видимых богов больше не было, нужно было вновь учиться верить невидимому
Богу, доверять Ему и полагаться на Него.

Нехуштан был образом стабильности. Пусть плохо, но как-то жили. А Бог был вызовом
безусловного доверия и страшного риска.

0
0
1
258
1475
ASR
12
3
1730
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Это стало величайшим испытанием для царя Езекии – сможет ли он доказать
всему народу силу своей веры в Единого Бога, сможет ли такая вера защитить
Иерусалим от царя Ассирийского?

Без стен. Миссия в эпоху глобализма

18 февраля, 2018
Статьи

Мы все больше осознаем себя частью глобального мира.
Не только потому, что покупаем бананы из Эквадора, нефть и газ у арабов или
россиян, а почти все остальное — из Китая. Не только потому, что глобальные
проблемы экологии, терроризма, болезней и голода делают нас заложниками одной
лодки в яростном море нестабильности. Не только потому что интернет заманивает
и связывает всех нас в одну всемирную сеть.

В первую очередь, мы, как христиане, осознаем себя
частью того большого мира, который создан Богом в единстве и многообразии,
содержится Его волей, спасается Его милостью и любовью, преображается в
Царствие.

Для христиан глобальный мир – это не столько выгоды
или угрозы, сколько единственно верный масштаб, в котором нужно жить и мыслить.
Читая Библию, мы видим, как Бог последовательно готовит людей к понимаю
глобального, даже вселенского масштаба Своей миссии. Он хочет, чтобы мы, начав
с города (своего «Ура Халдейского»), нашли себя частью особенного народа, но
затем – частью Царства, в котором будем места всем.

Бог
продолжает Свою миссию в любых условиях. И эти условия сложно назвать
случайными. Процессы глобализации вряд ли являются капризами истории или
заговором «мирового закулисья». Весь ход истории направляется Богом и служит
миссии Бога. Остается вопрос нашего участия: готовы ли мы быть частью Его
миссии в этих пугающих и малопонятных условиях?

Меняется
не только мир, не только церковь, не только карты и структуры, меняются и
представления о нас как людях и лидерах. Каждая эпоха, каждая ситуация требуют
своих лидеров, свой определенный тип лидеров.

Видение церкви в
условиях продолжающейся глобализации можно передать двумя словами – «без стен».
Апостол Павел пишет к Тимофею, что для «Слова Божия нет уз» (2 Тим. 2:9),
поэтому он для «всех соделался всем» (1 Кор. 9:22). Ни тюремные узы, ни
культурные различия, ни географические расстояния, ни политические границы не
могли остановить его миссию, точнее его соучастие в Божьей миссии.

Развивая эту идею
всеобъемлющего служения без границ и стен, «Миссия Евразия» инициировала в 2004
году движение «Школа без стен». Так называли серию обучающих семинаров,
призванных мотивировать и подготовить молодых лидеров для служения по ту
сторону церковных стен, в гуще общественной жизни и ее проблем. Особый интерес
такой подход вызывает в тех странах и регионах, где религиозная свобода и
миссионерская активность ограничены государством или враждебным по отношению к
христианству обществом.

Спустя десять лет из
этого служения родился новый импульс – «миссия в профессии». На сей раз инсайдеров
готовят не для закрытых регионов, но для профессиональных сообществ, не менее
закрытых для прямой религиозной проповеди. Лидер этой инициативы, Денис
Гореньков, уверяет, что «Богатство церкви <…> заключается, в первую
очередь, в сообществах верующих людей, существующих за стенами церкви». По его
мнению, «Сообщества христиан-профессионалов – это динамичная сила церкви без
границ, церкви без стен. Это сообщества людей, способных поддержать друг друга,
явить Христа в среде, которая очень редко видится сферой присутствия Христа и
Его Господства».

Эти примеры миссии «без
стен» и границ свидетельствуют, что христиане наших дней могут видеть в
глобализации, смешивающей привычный порядок и усложняющей старые карты, не
только грозные вызовы, но и удивительные возможности для творческого
предвосхищения Царства Божьего в служении глобальным сообществам.

0
0
1
519
2963
ASR
24
6
3476
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Начни быть

15 февраля, 2018
Статьи

Редкий человек дозревает до того, чтобы обратиться «к самому себе». Мы
помним стоны древнего Иова, псалмы Давида, сетования Экклесиаста, письма апостола Павла, исповедь Августина. Но в этом же ряду стоит имя язычника Марка
Аврелия Антонина, императора и философа.

Он мыслит не по-христиански, но так, что становится интересным и
христианам.

Если современные ему христиане ориентировались на потустороннюю жизнь и задавались вопросом
«когда же эта жизнь закончится, а та, потусторонняя, начнется?», то Аврелий
ориентировался на настоящее и потому задавал вопрос более практический — «когда мы, наконец, начнем быть людьми?».

Т.е. вместо того, чтобы мучить себя раздумьями «когда я умру и что там
будет?», лучше подумать «начал ли я жить?».

«Начни наконец быть человеком, покуда жив», — пишет Аврелий
в своем философском дневнике.

Начни быть, начти жить. А жить полноценно, осмысленно можно лишь в согласии
с природой целого.

Нужно вернуться от блужданий домой: «Многое ты претерпел, не довольствуясь тем, чтобы твое ведущее делало то,
ради чего устроено. Довольно».

Редкий император мог себе сказать: «Пора тебе стать более цельным и
честным».

Довольно. Начни быть. Пора стать.

0
0
1
199
1110
ASR
22
6
1303
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

А как стать? И что это за целое, в отношении с которым можно стать цельным
и честным?

Здесь дневник «к самому себе» заканчивается. Здесь начинается
христианство

Львы, боги и цари

15 февраля, 2018
Статьи

Ассирийская империя не просто порабощала народы, но также смешивала их в комок грязи, путая земли, языки, культуры. Именно ассирийцы начали практиковать массовые депортации, масштабные перемещения целых народов. Людей
вырывали с корнями и отправляли в чужую землю. Так они были беспомощнее и
послушнее.

Израильтян отправили в Ассирию, а на их место прислали людей из Вавилона,
Куты, Аввы, Емафа и Сепарваима.

У каждой этой группы были свои боги, свои традиции. Теперь все это
смешивалось в общем имперском котле.

Но земля Израилева оказалась самой опасной, она сопротивлялась даже после
взятия Самарии и разгрома войска. Уже не было воинов, но теперь сражались львы.

Яростные львы нападали на новых переселенцев-идолопоклонников, которые не чтили
истинного Господа. И этих львов посылал
Бог Израилев: «Господь посылал на них львов, которые умерщвляли их» (4 Царств
17:25).

Царь Ассирийский мог воевать с любой армией, но не умел воевать с природой.
Он решил почтить Господа, Бога Израилева, и приказал вернуть израильского
священника на родину, чтобы тот учил переселенцев закону Божьему: «Отправьте
туда одного из священников, которых вы выселили оттуда; пусть пойдет и живет
там, и он научит их закону Бога той земли» (27).

С тех пор самаряне чтут и Бога, и божков. Боясь потусторонних и природных
сил, они готовы почитать всех и каждого. Но особенно – «Бога этой земли», в
честь Которого рыкают львы, чтить которого повелевает сам царь.

Так знание о Боге Едином и Единственном распространялось даже в условиях
руины и плена.

0
0
1
222
1269
ASR
10
2
1489
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Львы служили Богу, цари смирялись пред Ним. И только избранный и любимый
народ упорствовал в своем грехе.