Online

A Future and a Hope

A Future and a Hope

A Future and a Hope
Mission, Theological Education, and the Transformation of Post-Soviet Society
BY Joshua T. Searle, Mykhailo N. Cherenkov
FOREWORD BY Michael A. Bourdeaux
AFTERWORD BY Sergey Rakhuba
Imprint: Wipf and Stock

About

After more than twenty years since the fall of the USSR, the evangelical movement in post-Soviet society has entered a crucial phase in its historical development. Setting out a transformative vision of mission and theological education, this book makes an important contribution towards the renewal of the church in this fascinating—but deeply troubled—part of the world. After the violent and disruptive events that followed the Ukrainian Revolution of Dignity and Freedom in 2013/14, the evangelical movement in post-Soviet society now has an unprecedented opportunity to become a shining example of a «church without walls.» Searle and Cherenkov reflect on the political, social, cultural, and intellectual legacy of the Soviet Union and offer bold and innovative proposals on how the church can rediscover its prophetic voice by relinquishing its debilitating dependence on the state and, instead, expressing solidarity with the people in their legitimate aspirations for freedom and democracy. Notwithstanding the pessimism and lament expressed on many pages, the authors conclude on a positive note, predicting that the coming years will witness a flowering of evangelical ecumenism in action as Christian solidarity flourishes and overflows denominational boundaries and parochial interests.

Endorsements & Reviews

«Politically alert and deeply learned, this book displays an impressive scholarly erudition, extensive personal experience, and perceptive engagement with post-Soviet context on a number of levels: an essential and timely study. It explores critical issues of identity, mission purpose, and of theological learning as a means of transformation of post-communist realities. I commend this richly textured work to academics and scholars-practitioners seeking to understand the mission of theological education in times of momentous transition.»
—Parush R. Parushev, International Baptist Theological Study Center, Amsterdam, The Netherlands

«With the eyes of the world refocused on the Ukraine and Russia, it is a moment of prophetic opportunity into which Searle and Cherenkov speak. Arguing for the church to have renewed focus on the mission of Jesus, a sophisticated understanding of the relationship of the gospel to culture, and an informed understanding of the context presented by post-Soviet society, they demonstrate why this is vitally important for social transformation from Kyiv to Moscow. A most timely word.»
—Roger Standing, Spurgeon’s College, London, UK

«Searle and Cherenkov have provided an exceptional analysis of the challenges of and hope for Christian higher education in Eastern Europe. Recommending an increasingly ecumenical and practical approach, they offer a Christ-centered hope for the church in society that rises above politics, economics, and denominational turf.»
—Marlene Wall, LCC International University, Klaipeda, Lithuania

С нами Бог!

С нами Бог!

Дорогие друзья, в преддверии великого праздника Рождества, хочу пожелать добрых чудес!
Тьма сгустилась, но Бог сильнее. Он приходит к нам в образе младенца, чтобы показать Свою любовь – нежную, уязвимую, и при этом сильную, побеждающую.
Сегодня нам кажется, что зло сильнее, что ночь торжествует. Но «свет во тьме светит, и тьме не объяла его» (Иоан. 1:5). Рожденный Младенец – Царь и Лев, Его Господству не будет конца. Мы под Его защитой, мы подданные Его Царства.
Мы не оставлены, с нами Бог. «Нарекут Ему имя Эммануил, что значит: с нами Бог » (Матф. 1:23).
Наши человеческие переживания преисполнены богооставленности, разочарования, отчания.
«Он возвестит народам мир», — говорит пророк. А вокруг нас бушует война.
«Где Он? Мы Его не видим», — говорят наши глаза. «Почему Он молчит?», спрашивают уши.
«Почему зло уножается, а добрые люди страдают?», — огорчается сердце.
Но Радостная Весть убеждает нас в обратном: «с нами Бог».
Если с нами Бог, то у нас очень много друзей.
Анна и Симеон, Елисавета и Захария, безымянные пастухи, таинственные мудрецы «Бальтазар, Гаспар и Мельхиор».
Пусть в вашем доме будет праздник, пусть ваш путь освещает звезда!
Пусть радость Божьего Присутствия наполнит ваше сердце, а Его друзья и ангелы сопровождают нас в жизненном пути!

Христос рождается! Славите Его!
Христос ся рождає! Славімо Його!
Christ is born! Glorify Him!

Сладость и горечь Апокалипсиса

Сладость и горечь Апокалипсиса

«…взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем»

Апокалипсис – не откровение о том, что произойдет, но истина (непотаенность, открытая тайна) об уже происходящем.
Книжка – Божье откровение о сути происходящего, Божий план истории, судьба мира. Такая тайная книга не открывается само собой и не навязывается односторонним решением Бога.
Иоанн должен был сам решиться и попросить: дай мне книжку. Он мог ее не просить и не есть. Он мог отказаться от горькой участи знать и страдать за свое знание. Он принял свою роль добровольно. Он принял и передал народам Радостную Весть, которая была сладкой в его устах. Он же вкусил и прочувствовал всю трагедию человеческой истории, ярость зла, неисправимость темных сил, жестокость духовной схватки, высокую цену победы.
В наши темные времена, к нашим легкомысленным и отступившим от Бога народам, к маловерным и заблудшим людям, звучит Божье Слово о том, что время истекло, наступил финал истории и свершается Божья тайна.
Съеденная книга усвоилась и стала говорить через посланника. Мы не просто передаем знания, мы говорим об измененной жизни и говорить об этом можем только изнутри измененной жизни.
Нам надлежит не только свидетельствовать о Боге и Его плане относительно мира, но также и страдать за истину.
Ангел останавливает время. И у него есть две новости – хорошая и плохая.
Плохая состоит в том, что времени уже не будет. История заканчивается, вершатся суды, силы зла развязаны для последней битвы, земля станет полем последнего боя добра и зла.
Хорошая — в том, что исполнится «благовествование», «совершится тайна Божия». Речь идет не о плохой вести («неблаговестии») и не «тайне беззакония». История не сбилась с пути, Божий замысел неизменен и будущее несет с собой свет.

Откровение Иоанна Богослова, Глава 10
И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные, Иез 1:27; Мф 17:2;Откр 1:15
2 в руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю,
3 и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими.
4 И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего. Дан 12:4, 9
5 И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу Дан 12:7
6 и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет; Неем 9:6
7 но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам. Откр 11:15
8 И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле.
9 И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед. Иез 2:8, 3:1, 3
10 И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем.
11 И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих.

11.12.13

11.12.13

Я хорошо помню то утро. Проснулся по тревоге. Впрыгнул в машину и тут же, не разогревая ее, помчался в сторону Киева. Все, кому звонил и предлагал составить мне компанию, вежливо, хотя и с подчеркнутым сочувствием, отказались. Обещали, правда, молиться…
Под Романовкой увидел бредущую по снегу темную фигуру, остановился. «Куда?». — «Туда же». Человек с потрепанным портфелем. Журналист. В возрасте, не из доходных и преуспевающих. Старая интеллигентская школа. Едет защищать Майдан и надеется после победы еще успеть на работу. Тут же обменялись телефонами — не для бизнеса, а для спасающей связки в эти жестокие дни.
Силовики напирали. Но уже не так активно. Майдан быстро наполнялся подбегающими людьми. Возле Дома профсоюзов удалось окружить небольшое подразделение. Могла пролиться кровь. Командиру предлагали отвести отряд, но он пытался пробиться к Институтской. Мы с журналистом оказались в первой линии. Какой-то патриот-провокатор цитировал Шевченко о вражеской крови и бросался на солдат. Дурной пример был заразительным. Вместе с ребятами из самообороны растянули людей и восстановили дистанцию. Досталось и нам: «Вы что, врагов защищаете? Шевченко не уважаете?». Я громко сказал, что Шевченко очень уважаю, но Христа больше. Мы нация христианская и Христос для нас «понад усе». Даже не Украина «понад усе», а именно Христос. Потому что именно верой в Него мы живы и только Он может дать нам победу. Пока мы еще можем, не должны допустить крови. Возник диспут. Шевченко, кровь, смерть ради родины. Или Христос, любовь, жизнь ради ближнего. Силовики с интересом следили и слушали. Решалась их судьба. На слова о врагах и крови руки сжимались. На слова о Христе в глазах появлялось что-то человеческое и некая растерянность. «А я атеист вообще-то», — тихо сказал журналист. Так тихо и робко, что я понял, никакой он не атеист. Пусть маловерущий, но верущий. А кто из нас многоверующий? Точно, не я.
Солдатиков все же отвели и народ расступился, давая им дорогу домой. А нас звали на помощь к КМДА. Там беркутовцы заблокировали автобусами вход в мэрию и пытались ее штурмовать. Спасло то, что набежали люди, а из окна ударила струя холодной воды, остужая пыл штурмовиков. Наших было больше. Начались переговоры об отводе Беркута. В разгар этих переговоров кто-то бросил полено в голову офицера. Провокатора тут же схватили. Я держал мужчину за руку, а он плакал и говорил: «Хлопці, свій я, просто сил нема терпіти. Тілько що мого друга ці ж беркутівці жорстоко побили». Беркут отступил и на сей раз. Людей было много. Они защищали друг друга и не искали крови врага. Ненависть вспыхивала то тут, то там, но любви было больше…Тревога осталась, но жизнь продолжалась. С нами был Бог, с нами была вера.

Царство приблизилось. Что же нам делать?

Царство приблизилось. Что же нам делать?

Царство Небесное приблизилось. Что же нам делать?

Евангелия нагнетают обстановку: Царство приблизилось, вот, уже, здесь. Возникает волнующий вопрос: что мы можем предпринимать и на что можем рассчитывать здесь, на земле? Как наши земные обязанности и возможности выглядят в перспективе Божьего Царства?
При всей напряженности жизнь не заканчивается.
«В те дни приходит Иоанн Креститель, и проповедует в пустыне Иудейской, и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Матф. 3:1-2).
«И спрашивал его народ: что же нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же. Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! Что нам делать? Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам. Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лук. 3:10-14).
Царство приблизилось, но жизнь продолжается.
Царство воплощается в жизни и делах людей, а не отменяет их
Вслед за Своим Предтечей, Иисус продолжает проповедь Царства: «Настал час! Царство Бога близко».
«После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие» (Марк. 1:14-15).
В чем это Царство? Где оно? В воплощенном Боге, в жизни и служении Иисуса. Царство – воплощение Божьей воли в земной жизни. Царство – преображенная реальность, а не «прекрасное далеко».
Проповедь Царства не парализует людей, а пробуждает, активирует их. В этом смысле известная притча о талантах должна быть прочитана и понята как притча о Царстве. Она следует за притчей о девах, т.е. за иносказанием о Царстве, и продолжает ряд образов Царства.
«Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам… Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий. Ибо Он поступит, как человек, который отрпавляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе» (Матф. 25: 1, 13-15).
Читая эти притчи в обратном порядке, становится ясно, что бодрствование – не в особо духовном ничегонеделании, а в приумножающем труде.
В то же время, известно, что лень и лукавство – самый распространенный «христианский грех». Скоро конец, зачем что-то делать? Бог даст – зачем работать? Мне дано меньше – меня обидели. Мир несправделив – поберегу нервы. Инициатива наказуема. Любое дело рисковано – на диване спокойнее.
Иисус поощряет: приумножение, успех, жертвенность в отдаче себя делу, предприимчивость. Но все это – в перспективе Царства. Когда ищут Царства, все остальное прилагается. Без него – распадается и обессмысливается. Есть лишь цифры, но нет смыслов. Есть успех, но нет счастья. Есть временные достижения, но нет будущего.
Перспектива Царства открыта. Но к нам обращена как вызов – нашей вере, дерзновению, воле, решимости. Вызов Царства в том, что все только начинается. Пришло время – не концу, но началу. Не ожиданию смерти, но активной жизни. Не противопоставлению духовной и мирской жизни, но соединению всего под главой Христа. Не разделению, но воплощению. Не бегству, а борьбе. Не праздности, а труду. Не жалобам, но мудрому управлению. Не прозябанию в страхе, но смелому предвосхищающему усилию. Мы знаем, что в конце будет Царства без конца, что все усилия будут награждены и ничто доброе не будет напрасным, поэтому уже сейчас можем действовать в этой светлой перспективе.

Возможность-невозможность диалога

Возможность-невозможность диалога

Агрессия России против Украины вызвала небывалую солидарность россиян — вокруг личности Путина и в оправдание нападения. Сплотились и украинцы – вокруг идеи свободы и для защиты себя.
Христиане – разделились. Единство Церкви в отстаивании истины и проявлении любви оказалось недостижимым.
Разделение – надолго. Говорить о его преодолении нужно, но без наивных иллюзий, без дешевых решений и вымученных улыбок.
Уже известно о четырех встречах российских и украинских протестантских лидеров – весенних диалогах в Иерусалиме и Стамбуле, осенних консультациях в Осло и Киеве.
Встречи в Иерусалиме и Осло проходили под заметным диктатом российской стороны, которая навязывала свои заготовки и отрабатывала полученные задания. Разговор в Иерусалиме не получился, т.к. россияне отказались признавать факт военной агрессии против Украины.
На откровенный разговор в Осло никто даже не надеялся. Итоговый документ встречи можно назвать бессодержательным и декоративным. Российские церковные лидеры отказались осудить войну и назвать ее причины. Озаботились лишь собственностью и защитой интересов РПЦ: “Как религиозные деятели мы особо обращаем внимание на необходимость соблюдения в зоне конфликта права на свободу совести. Насильственные действия в отношении духовенства и верующих, храмов и молитвенных зданий любой из действующих в Донецкой и Луганской областях конфессий недопустимы”.
Очевидно, что эти слова каждый понимал по-своему. Украинские протестанты думали о захваченных зданиях и казненных служителях. Российские церковные лидеры – о своих претензиях на эти канонические территории, что включает не только защиту уже своих православных храмов, но и переподчинение протестантских церквей Донбасса российским церковным структурам.
Российские братья остались безучастными к истории пастора Павенко, сыновей которого замучили пророссийские террористы. «Надо еще разобраться. Неизвестно кто это сделал, за что и как. Где здесь российский след и при чем здесь мы?». Зато они были уверены в том, что «Крым наш», а в Киеве – «хунта».
Организаторы консультаций в Стамбуле и Киеве ориентировались на иную аудиторию (на активных действующих пасторов, а не важные первые лица для протокольных фотографий) и свободный формат дискуссий.
Если первые две встречи были посвящены теме церковной политике, то две вторые – практическим формам единства и сотрудничества в миссии.
Пока это первые попытки украино-российского христианского диалога, но уже можно сделать первые уроки.
Церковная политика – часть «большой» политики. Очевидно, что диалоги о церковной политике будут продолжаться, но для Церкви они останутся безрезультатными. Для политического руководства России и Украины это важный канал дипломатии. Церковь же рискует быть втянутой в чужую игру.
Сближающей темой может быть тема миссии – миссии надежды, сострадания и примирения.
Я давно говорил, что в условиях разделенного христианства (особенно по линии российских и украинских Церквей) единственной доступной формой единства остается единство в беде — через сочувствие, сострадание, солидарность. Нельзя вменить в вину россиянам, что они не понимают нас. Но нельзя оправдать их жестокость и бесчувственность. Нет не только единства, нет самого христианства.
Об этом в совместной декларации заявили папа Франциск и патриарх Варфоломей: «Существует экуменизм страданий. Подобному тому как кровь мучеников стала посевом силы и плодоносности Церкви, так и общность в ежедневных страданиях может стать действенным средством для достижения единства»
Мы никогда не достигнем единства в вере, если не проявим единства в беде. Ведь вера без дел мертва. А потому правильным началом диалога может быть лишь сочувствие к пострадавшей стороне. Пока этого не видно. Если российские лидеры по-прежнему верят, что в Украине нет российских войск, если их не трогают живые истории пострадавших собратьев, если кремлевская «правда» сильнее этих христианских свидетельств, если в лице братьев по вере они видят «бандеровцев» и «фашистов», то любой диалог обречен. До поры до времени. В конце концов, без пауз диалога не бывает. Сейчас нужна именно пауза. Пока наполнится мера, пока наступит прозрение

Быть другим

Быть другим

Год назад мы проснулись в другой стране. В стране, где силовики не защищают, а убивают украинских же студентов. В стране, где граждане больше не гнут шею перед безбожной властью, но защищают друг друга. К тому, что зло рядится в милицейскую форму я привык с детства, когда врывались в дом с обыском или разгоняли церковное служение. Новым было то, что это сильное и самоуверенное зло встретило гражданский отпор. Мы собрались на Михайловской площади и звали других: «Киев, вставай! Украина, вставай!». Я никогда не думал, что хороших людей так много — целая армия добрых самарян. Никогда ранее не чувствовал такого единства с народом. Церкви были открыты, там принимали беглецов, оказывали первую медицинскую помощь. Колокола звонили, будили, звали на помощь. Именно там я чувствовал себя на своем месте. Там была настоящая жизнь. Настоящие люди. Там был Бог. Нельзя снова Его потерять, нельзя потерять друг друга. Особенно сейчас, когда зло хочет реванша, когда все меньше веры и все больше недоверия

Год спустя

Год спустя


Бывает день — что День рожденья. Такой случился год назад. С тех пор живем иным, иначе, иными.
Что случилось тогда? Пробуждение. Покаяние. Переосмысление. Новое рождение.
Год спустя. Другая эпоха. Мы не стали жить лучше, но мы стали собой, точнее становимся собой.
Перемены продолжаются. Привычный порядок рухнул. Воронка затягивает, отжившее проваливается в нее.
Если хотим жить, нужно меняться. Как? Каким словом передать глубину необходимых перемен?
Словарь политэкономии не подскажет. Подскажет словарь теологический.
Метанойя. Покаяние, изменение ума, внутреннее обновление, преображение природы.
Новое рождение. Новый человек. Новый эсхатон.
Так в календаре украинских событий открывается духовное измерение:
надежда вопреки усталости и разочарованиям, шанс спасения,
возможность Встречи, знак иной жизни. После всего случившегося,
перед лицами погибших и пред ликом Божьим, нет права и нет желания жить как прежде.
Господи, измени нас и нашу страну.
Пусть эти перемены станут укором для сомневающихся,
стыдом для хульников, ободряющим знамением для нас и «украинским чудом «для всего мира

РПЦ и протестанты: уроки последнего форума

7 ноября в городе Шарлот (Северная Каролина) состоялся Российско-американский форум христианских лидеров.
Знаменательно, что встреча лидеров состоялась по инициативе Евангелической Ассоциации Билли Грэма – ведущей миссионерской организации США и всего евангельского мира.
Примечателен и фон, на котором проходил этот диалог – агрессия России против Украины и обострение отношений России с США.
Российскую делегацию представляли глава ОВЦС РПЦ митрополит Илларион, начальствующий епископ Российского объединенного союза христиан веры евангельской С.В. Ряховский, первый заместитель начальствующего епископа, управляющий делами РОСХВЕ К.В. Бендас, первый заместитель начальствующего епископа Российской церкви ХВЕ Н.И. Залуцкий, руководитель администрации начальствующего епископа РЦ ХВЕ И.И. Боричевский, генеральный секретарь Российского евангельского альянса С.Л. Вдовин, председатель Российского союза евангельских христиан-баптистов А.В. Смирнов, руководитель Отдела ВЦС РС ЕХБ В.К. Власенко.
Ни одного россиянина, представлявшего независимую от Кремля или, тем более, оппозиционную точку зрения, на встрече замечено не было.
В то время как российские протестанты выполняли роль статистов, основная роль была отведена митрополиту Иллариону – «министру иностранных дел» РПЦ. Служба коммуникации ОВЦС обнародовала текст выступления мирополита Иллариона (http://www.patriarchia.ru/db/text/3834342.html), благодаря чему есть возможность приобщиться к атмосфере той встречи и ее основном месседжу.
Во-первых, митрополит Илларион отдает дань уважения политически влиятельной организации Билли Грэма и многолетним дружеским контактам. «Ярким свидетельством традиции доброго сотрудничества Московского Патриархата с американскими христианами являются наши контакты с Евангельской ассоциацией Билли Грэма, основатель которой не раз бывал в России».
Во-вторых, напоминает о том, что протестанты Запада ныне уже не те и РПЦ не может с ними поддерживать общение. «К сожалению, к концу XX века в наших отношениях с некоторыми христианскими общинами США наступил серьезный кризис. Он был вызван либерализацией нравственного учения в этих общинах, отходом их от тех этических норм, которые заложены в общем для всех нас Священном Писании Нового Завета. В сегодняшнем плюралистическом мире процессы либерализации захлестнули некоторые христианские общины. Многие церкви весьма далеко отходят от библейского учения в этой сфере, даже если такая позиция не одобряется большинством членов данных общин».
В-третьих, благодаря хитроумной риторике митрополит обвиняет «либеральных» западных христиан в том, что является собственным грехом «консервативной» РПЦ. Он гневно обличает и горячо проповедует, предпочитая наступление вместо защиты. «Либеральные христиане часто говорят, что в обществе нужно сохранить стабильность. Однако, какую стабильность можно сохранить, благословляя грех? Церковь всегда была призвана возглашать правду Христову и обличать грех, даже вопреки требованиям общества и «власть имущих». Разве Христос стремился приспособить Свою проповедь к стандартам мира сего? Разве он обещал им стабильность, комфорт? Разве он обещал им, что их проповедь будет иметь успех?».
В-четвертых, после апологии христианского нонконформизма, митрополит тут же напоминает о приоритете большинства (которому должна покоряться и Церковь!) и общественной, а не личной морали, которую церкви должны собой поддерживать. «Сегодня особый акцент делается на правах и свободе индивидуума без учета интересов социума…. Сфера нравственности является широким полем для совместной деятельности христианских конфессий, сохраняющих приверженность учению Христа, выраженному в Священном Писании».
В-пятых, говоря о страданиях восточных христиан, представитель РПЦ тут же переходит на главную тему и прямо обвиняет Запад в организации «арабской весны» и терроризме «под маской борцов за свободу». «Одним из приоритетов межхристианского сотрудничества на нынешнем этапе является необходимость общей заботы о братьях и сестрах, которые сегодня терпят бедствие в различных регионах мира. Прежде всего, речь идет о последствиях так называемой «арабской весны». Вместе с тем нельзя забывать, что этот процесс изначально не носил стихийного характера. Его разрастание стимулировалось той политикой, которую в последние годы вели некоторые страны Запада в ближневосточном регионе, а также конкретными мерами по финансированию и вооружению боевиков-исламистов под маской борцов за свободу и демократические преобразования».
В-шестых, после обличения Запада митрополит Илларион переходит к обличению прозападной и «националистической» Украины, а также к прославлению особой неотмирной и неангажированной роли РПЦ. «Конфликт на Украине вызвал серьезный кризис в отношениях между Западом и Россией, которые стали говорить друг с другом на языке санкций. Мир вновь оказался в ситуации, подобной холодной войне. Напряжение подогревается информационной кампанией, которая активно ведется в СМИ. Мы ценим позицию тех церквей, которые смогли трезво оценивать происходящие события и воздерживаться от односторонних политических заявлений. Русская Православная Церковь неизменно призывает конфликтующие стороны к прекращению вражды, к отказу от бесперспективного языка санкций и ультиматумов и к поиску реальных путей решения накопившихся за время противостояния проблем. В отличие от других украинских конфессий, Украинская Православная Церковь не оказывает поддержки одной из сторон конфликта и остается чуждой политической ангажированности. Именно за это она постоянно подвергается нападкам со стороны националистических сил».
В-седьмых, словами своего посланника РПЦ выразила готовность вместе с американскими протестантами (и, скорее всего, за их же счет) помогать Украине (наверное, отправить новые «гуманитарные конвои»).
«Сегодня острой проблемой также является наличие огромного числа беженцев с востока Украины. Русская Православная Церковь оказывает посильную помощь этим людям, испытывающим нужду в самых необходимых средствах к существованию. Готовы к сотрудничеству в этой сфере с американскими христианами, а также к совместной работе в рамках международных гуманитарных проектов, связанных с восстановлением полностью или частично разрушенных войной городов и селений Востока Украины, которые переживают сейчас настоящую гуманитарную катастрофу».
Помимо эти основных тезисов, глава ОВЦС выразил надежду на пророссийский протестантско-православный альянс, направленный на спасение загнивающей цивилизации Запада: «Выражаю надежду на то, что нынешний форум откроет новую страницу в истории взаимоотношений христианских Церквей России и США, которые будут направлены на усиление совместного свидетельства о непреходящих евангельских ценностях и на решение многих гуманитарных проблем, стоящих перед современной цивилизацией».
Наконец, поясняя свою миссию, спикер РПЦ вновь напомнил о «правде для мировой общественности»: «Голос церквей должен быть независимым и возвышаться над политической конъюнктурой. Это то свидетельство, которое требует евангельской мудрости и смелости. Ради донесения такой правды до мировой общественности Московский Патриархат старается использовать самые различные площадки». Иными словами, митрополит признал, что «использует» «площадку» Евангелической Ассоциации Билли Грэма для выражение своей «правды» Западу, заблуждающемуся на счет мирной России и любвеобильной РПЦ.
В тот же день митрополит Илларион поздравил Билли Грэма с его девяносто шестым Днем рождения.
О чем говорит и само событие и его основное послание?
Прежде всего, о том, что крайности сходятся – консервативные протестанты и консервативные православные видят в Путине защитника «традиционных ценностей». Завеса «традиционалистской», «духовной», «охранительной» риторики позволяет Кремлю и его идеологической спецслужбе (РПЦ) манипулировать Западом.
Можно понять российских протестантов, которые из страха и традиционного приспособленчества заглядывают в рот обольстительным риторам РПЦ.
Труднее понять западных протестантов, позволяющих таким наглым гостям глумиться над собой, хулить свои церкви и свою страну у себя же дома, а тем более манипулировать добрым именем Билли Грэма в оправдание начинающейся большой войны против Украины, да и против всего Запада.

Время зверей

Время зверей истекает

«И вот еще зверь. второй, похожий на медведя, стоял с одной стороны, и три клыка между зубами его; ему сказано так: «встань, ешь мяса много!»…Видел я тогда, что за изречение высокомерных слов, какие говорил рог, зверь был убит в глазах моих, и тело его сокрушено и предано на сожжение огню. И у прочих зверей отнята власть их, и продолжение жизни дано им только на время и до срока…
Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными как бы Сын Человеческий… владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан. 7).
Глупы те люди, которые гордятся злой силой своего царя. Медведь будет сокрушен Богом и все его сторонники — посрамлены. Высокомерие будет покарано. Съеденные медведем — отмщены.
Зло земных царей и власть темных сил ограничены сроками. Но Царство Сына Человеческого будет вечным.
Лучше быть скромным слугой Сына Человеческого, чем рычать в зверинце, рвать на части соседей и грозить всему миру.
Лучше быть съеденным медведем за верность Царству Сына Человеческого и сочувствие людям, чем стать одним из медведей ради временной победы и кровавого торжества.
Сегодня время зверей, но оно вот-вот закончится. Время, отведенное медведю, истекает… Идет Сын Человеческий. Ему дадим отчет