Возможности
Возможности христианского осмысления глобального секулярного контекста и богословски оправданного отношения к нему следуют из аксиом христианской веры. Если мир сотворен Богом, то он все еще «хорош» (Быт. 1:31), и хоть в малой мере, но говорит о Боге и остается ареной Божьих действий. Если Христос воплотился, то вся история и культура освящены Его присутствием. Если Он «долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб» (2 Петр. 3), то у христиан есть ответственность быть активными и изобретательными в подаренное время, нравится им их эпоха или нет.
Подобный подход представлен в «инкарнационной модели благовестия», представленной в текстах пастора Сергея Головина: «Сын Божий воплотился не просто в некоем абстрактном представителе человечества, и даже не только в представителе еврейской культуры античной Палестины. Он опустошает, уничижает Себя до уровня каждой субкультуры, с которой пересекается; до каждого конкретного человека, с которым разговаривает».
В отличие от насильственного единообразия, насаждаемого секулярной версией глобализации, христиане могут предложить Евангелие на разных языках культуры, для самых разных социальных групп. Если угодно, это христианский ответ на стратегии сетевого и нишевого маркетинга. Но мотивом такого участия будет не угождение потребителю религиозных услуг, не захват целевых групп, и даже не любовь христиан к еще не христианам (в ней всегда будет доля неестественности, происходящая от подспудного желания пополнить ряды своей Церкви и заслужить тем самым расположение Бога и людей), но любовь Бога к человеку и образ Божий в человеке. Явить любовь Бога к людям и напомнить о забытом образе Божьем в человеке – основные задачи христианской миссии, неизменные на протяжении всей истории, в том числе в условиях глобальной секулярности, но требующие в последнем случае глубочайшего переосмысления своей сути и дерзновенных инноваций в своем исполнении.
