Тема Реформации требует не только радикального, дерзновенного и глубокого осмысления, но особого, предельно широкого масштаба. Нужно признать, сегодня нам крайне не хватает такого способа мышления и личностей такого типа. Творцов эпохи Возрождения называли титанами. Но реформаторы были не меньшими, скорее даже большими титанами, поскольку смогли обновить Церковь, перестроить и приготовить ее к новой эпохе. Чтобы говорить о Реформации и реформаторах, нужно или быть титаном самому, или каким-то образом оказаться на плечах великанов и увидеть всю историческую и экуменическую панораму идей, событий, людей. Довольно рискованно говорить сейчас о “времени и деле” Мартина Лютера, мы слишком далеки от него, но есть возможность приобщиться к наследию Реформации, к ее длящейся традиции через более близких и родственных нам мыслителей. Я предлагаю вспомнить о Владимире Марцинковском. Масштаб и характер его личности и служения позволяет называть его реформатором. Делом его жизни стал проект Реформации, охватывающий и православие, и евангельское христианство, и даже иудаизм. Обычно Марцинковского рассматривают вскользь – как человека межцерковного, т.е. ничейного. Но именно эти особенности, не интересные конфессиональным историкам, должны заинтересовать тех, кто ищет следы большой, т.е. общей Реформации. Еще в большей степени наследие Марцинковского должно быть интересным для тех, кто думает о будущем Реформации, и готов изучать историю как дело, уже начатое и требующее от нас продолжения. В этом смысле Владимир Марцинковский должен быть понят как вполне современный, а его проект может рассматриваться как завещание, отложенное до востребования, и открытое лишь через сто лет.
Марцинковский был личностью масштабной – и по биографии, и по географии. Он родился в христианской семье в селе Дермань на Волыни, но в своем служении и творчестве перерос национальные и религиозные границы. Учился в Петербурге, жил в Москве, преподавал в Самарском университете. Активно участвовал в работе Религиозно-философского общества имени Владимира Соловьева. Был лектором Российского студенческого христианского движения (РХСД). Принял крещение у меннонитов. Выслан в Германию. Умер в Хайфе, где служил евреям и арабам, выступал на радио и редактировал украинские переводы Библии.
Обращают на себя несколько программных тезисов, которые стали осевыми для жизни и служения реформатора. Они были связаны с тремя темами – Реформацией православия, восстановления живой общинности и первохристианского духа, евангельского просвещения и преображения общества.
Во-первых, он исповедовал возможность евангельской реформации для православия через возрождение общины через крещение по вере, решительное отделение церкви от государства и личное обращение к Евангелию и Христу.
Во-вторых, он верил в недогматическое, евангельское христианство, которое объединит все конфессии в духе ранней, апостольской церкви. Здесь живой опыт всегда будет цениться выше догмы, а личные отношения с Христом – превыше любой традиции и церковной иерархии.
В-третьих, Марцинковский отстаивал нехрамовый, мирской образ христианства, открытого к людям и служащего им. Его храмами были университеты, библиотеки, музеи, тюрьмы – любые места, где собирались ищущие Бога люди.
Иными словами, он верил в то, что можно оживить православную традицию, а затем сблизить ее с другими церквами, чтобы сообща возродить неформальную евангельскую Церковь в виде сети общин верных и сообществ ищущих.
