Online

Повертаючись до простоти

 

 

Клайв Стейплз Льюїс – письменник, вчений, християнин. Відомий передусім як автор Хронік Нарнії. Набагато менше знають про його наукові праці. І мало хто з його фанів знає про його «просте християнство».

Він став християнином через свою допитливість і палкі дискусії з віруючими друзями, серед яких був і Джон Рональд Толкін. Трохи більше ніж за десять років після навернення Льюїс написав «Просте христинство». Книга була підготовлена на основі радіопередач для BBC і в доступній формі розповідала про сутність і специфіку християнської віри у відношенні як до «вічних питань» людства, так і до найбільш злободенних проблем тогочасного суспільства. З тих пір «Просте християнство» змінило життя мільйонів людей, ставши для християн взірцем апологетики, а для нехристиян – початком духовної подорожі.

Я прочитав, ні, я проковтнув «Просте християнство» на першому курсі університету. Добре знаючи Біблію і свою євангельську церковну традицію, я тоді багато думав про те, що становить сутність християнської віри, і як можна говорити про ці базові речі з представниками інших традицій чи з людьми зовсім далекими від християнства.

Чи більше я дізнавався про великий і складний християнський (і нехристиянський) світ, тим сильніше прагнув «простого християнства».

«Якщо ви подивитеся на сучасний стан світу, то стане досить зрозуміло, що людство припустилося якоїсь великої помилки. Ми на хибній дорозі. А якщо так, то треба повернутися назад. Повернення назад — найскоріший шлях уперед» (с. 43). Це запрошення повернутися до простоти найбільш важливих речей могло бути адресованим не лише до світу не-анти-пост-християнського, але й до світу християнського. Я це запрошення прийняв.

Ви можете спитати, чому чи для чого варто почути цей заклик і прочитати «Просте християнство»? Пропоную лише три з багатьох можливих мотивацій.

Для того, щоби зрозуміти краще ту спільну основу, на якій виросли різні християнські церкви. Ми втратили це розуміння спільного і віддаляємося один від одного все більше.

Для того, щоби говорити з нецерковними людьми про християнство в його найбільш простому, базовому, доступному сенсі. Ми втратили цю здатність говорити про християнство з людьми, далекими від нього.

Для того, щоби самим собі нагадати ті прості речі, які з розвитком традицій і ускладненням життя дуже швидко забуваються. Ми втратили цю простоту і ясність в розумінні самої суті нашої власної віри.

«Просте християнство» не дає всіх відповідей, але задає правильний орієнтир для нашого пошуку. Час повернутися до простоти, адже прості речі водночас є найбільш важливими. Заклик «назад до простоти!» звучить по-реформаторськи. Можливо, саме з цього повернення почнеться духовне оновлення як наших церков, так і нашого суспільства. Тож читаймо Льюїса!

Let the world know that Jesus is risen indeed! Хай увесь світ знає, що Ісус воістину воскрес! Пусть мир узнает, что Иисус воистину воскрес!

 

Let the world know that Jesus is risen indeed!

Christ is risen! We exclaim these words not only to our Church friends, we proclaim this news to the whole world!

The Resurrection of Jesus is the beginning of a new story in which we have an important role: “The Messiah will suffer and rise from the dead on the third day, and repentance for the forgiveness of sins will be preached in his name to all nations, beginning at Jerusalem. You are witnesses of these things” (Luke 24:46-48). What does it mean to be a witness?

A witness has seen, heard, and experienced what others do not know. Have you experienced the power and joy of the Resurrection in your life?

A witness willingly shares what he knows with others. Do you tell other people about the new life in Christ and the hope of the Resurrection?

Amid many sad events and disturbing news, we have a special mission — to share the Good News about the Resurrection of Jesus, reminding all peoples of repentance and forgiveness of sins in His name, proclaiming victory over death and the coming of the Kingdom of God! Let us be faithful witnesses of the Resurrection of Jesus Christ!

Christ is risen! Risen indeed!

Pastor Michael Cherenkov

Revival Baptism Church, Vancouver, WA

***

Хай увесь світ знає, що Ісус воістину воскрес!

Христос воскрес! Ми говоримо ці слова не лише своїм одновірцям, ми проголошуємо цю звістку всьому світу!

Воскресіння Ісуса – це початок нової історії, в якій ми маємо важливу роль: «Так потрібно було постраждати Христові, і воскреснути з мертвих дня третього, і щоб у Ймення Його проповідувалось покаяння, і прощення гріхів між народів усіх, від Єрусалиму почавши. А ви свідки того» (Луки 24:46-48). Що означає бути свідком?

Свідок бачив, чув та пережив те, що не знають інші. Чи ти пережив у своєму житті силу і радість Воскресіння?

Свідок охоче ділиться тим, що знає. Чи ти розповідаєш іншим людям про нове життя у Христі і надію Воскресіння?

На фоні багатьох сумних подій і тривожних новин нашого буремного часу ми маємо особливе завдання – свідчити про Воскресіння Ісуса, нагадуючи всім людям і народам про покаяння і прощення гріхів в Його ім’я, проголошуючи перемогу над смертю і настання Божого Царства!

Будьмо ж вірними свідками Воскресіння Ісуса Христа!

Христос воскрес! Воістину воскрес!

Старший Пастор Церкви Відродження Михайло Черенков

***

 

Пусть мир узнает, что Иисус воистину воскрес!

Христос воскрес! Мы говорим эти слова не только своим братьям и сестрам по вере, мы возвещаем эту весть всему миру!

Воскресение Иисуса – это начало новой истории, в которой у нас есть важная роль: «Так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мёртвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему» (Луки 24:46-48). Мы свидетели. Что это значит?

Свидетель видел, слышал и пережил то, что не знают другие. Пережил ли ты в своей жизни силу и радость Воскресения?

Свидетель охотно делится с другими тем, что знает. Рассказываешь ли ты другим людям о новой жизни во Христе и надежде Воскресения?

На фоне многих печальных событий и тревожных новостей у нас есть особая задача – свидетельствовать о Воскресении Иисуса, напоминая всем народам о покаянии и прощении грехов во имя Его, возвещая победу над смертью и наступлением Божьего Царства! Будем же верными свидетелями Воскресения Иисуса Христа!

Христос воскрес! Воистину воскрес!

Старший Пастор Церкви «Возрождение» Михаил Черенков

Не бойся быть Фомой, бойся стать Иудой

 

Вспоминая и празднуя Воскресение Иисуса, мы испытываем смешанные чувства. Есть место радости, торжеству, облегчению, надежде, но также есть место и страху, растерянности, недоверию, сомнению. Так было с женщинами у пустой гробницы, которые были испуганы не меньше, чем обрадованы (Матф. 28:8); так было с апостолами, которым услышали новость от женщин и не поверили их «пустым словам» (Луки 24:11); так было с разочарованными путниками в Эммаус (Луки 24:21); так было и с учениками перед самым вознесением Иисуса, когда некоторые из них все еще сомневались (Матф. 28:17).

Не спеши обзывать Фому

Фома не был единственным, кого одолевали противоречивые чувства, но именно ему досталось прозвище «Фома неверующий». Я могу лишь представить себе, как он чувствовал себя, когда все остальные считались «нормальными верующими», а ему доставались одни насмешки и обзывательства. Если вы чувствуете себя в положении Фомы; если у вас все еще есть вопросы, когда у всех других вопросов уже нет; если вы искренне не понимаете многого в воскресении Иисуса; если ваша история обращения не похожа на типичные свидетельства, то эта краткая проповедь для вас.

В апокрифе, называемом «Евангелие от Фомы» есть такие слова: «Иисус сказал: «Пусть тот, кто ищет, не перестает искать до тех пор, пока не найдет, и, когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен».

Я здесь не советую вам читать или не читать апокрифы, они не содержат никакой важной информации и ничего не меняют в нашем понимании Евангелий. Я лишь отдаю дань уважения Фоме, который в своих сомнения искал, находил и удивлялся. Мне нравится это словосочетание «Евангелие от Фомы», оно реабилитирует Фому в наших глазах и показывает, что даже у нетипичных верующих или маловерующих есть свое «евангелие», свое свидетельство о встрече с живым Иисусом и добрая весть для тех, кто еще не увидел Воскресшего.

Настоящее Евангелие от Фомы не стоит искать в апокрифах, оно включено в Евангелие от Иоанна. Вот его текст:

«Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в рёбра Его, не поверю.

После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришёл Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в рёбра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!

Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие.

Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Иоан. 20:24-31).

Что здесь случилось? Фома пропустил важную встречу. Все были, а он не был. Все увидели Иисуса воскресшим, живым, реальным. А Фома не увидел и свидетельству остальных не поверил. «Мы видели Господа», — твердили ему. А он в ответ: «Не поверю, пока не увижу своими глазами и не дотронусь своими руками».

Не бойся быть Фомой, бойся стать Иудой

Фомы выделяется из числа других апостолов. Он пропускает их встречу и не верит их словам. Он пропускает явление Иисуса и требует личной встречи. Не думаю, что другим апостолам понравилось такое поведение Фомы. Возможно, именно тогда он впервые услышал в свой адрес: «Неверующий!». При этом, что удивительно, он заслужил своими вопросами особое внимание Господа.

Иисус принимает его вызов и является вновь, в том числе ради нашего сомневающегося героя. Он обращается лично к Фоме: «Подойди, посмотри, прикоснись». Для чего? Чтобы быть верующим, а не неверующим. А что, разве так можно? Оказывается, да. Иногда Господь утверждает нас в вере через живой непосредственный опыт. Иногда Он позволяет нам видеть не только глазами веры, но и обычными глазами. Иногда Он разрешает нм потрогать то, что обычно остается недоступным.

Фома хотел убедиться, утвердиться, удостовериться в том, во что так стремилось поверить его сердце. Он хотел увидеть Иисуса вблизи, ощутить Его физическую реальность. И когда он услышал слова Учителя, то не смог сдержать радостного возгласа: «Господь мой и Бог мой!». Мы не знаем, подходил ли он вплотную, прикасался ли руками к следам от гвоздей и копья. Мы не знаем, как долго и как тщательно он изучал доказательства воскресения. Вполне возможно, что слов Иисуса, обращенных лично к нему, было уже достаточно.

Главное в этой истории – это исповедание Фомы. Оно предельно краткое и сильное. Фома исповедует Иисуса Господом и Богом своим. Это недвусмысленное исповедание живой веры. Сам Иисус подтверждает это: «Ты поверил». После этих слов у нас нет никаких оснований обзывать Фому неверующим. Слышите? Перестаньте обижать доброе имя Фомы, подумайте лучше о себе.

Я хочу сказать тебе нечто важное из своего опыта: не бойся быть Фомой, бойся стать Иудой! Ищи Иисуса не переставая, сомневайся, спрашивай, проверяй, но ищи!

Иисус обращается ко всем прочим, которые будут читать Евангелие и вспоминать историю Фомы: «Блаженны невидевшие и уверовавшие». Что это значит? Не у всех будет возможность, предоставленная Фоме, подойти, увидеть, прикоснуться. Но теперь нам это и не нужно. Фома – представитель и покровитель всех скептиков. Он удостоверился. Зная его историю, мы должны довольствоваться его свидетельством. Мы не должны повторять ошибку Фомы, который не поверил апостолам. Мы должны верить апостолам, в том числе Фоме. Сотни людей видели Иисуса воскресшим воочию «со многими верным доказательствами» (Деян. 1:3). Нам не нужно повторять путь Фомы, требуя особого подхода. У нас достаточно свидетельств и доказательств. У нас есть все основания верить Писанию!

Не пропусти свою встречу с Воскресшим

В конце своего Евангелия Иоанн поясняет смысл всех этих записанных историй таким образом: «Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его».

Здесь Иоанн поощряет верить всех, кто будет слышать и читать Евангелие. Это основной способ, которым Господь являет Себя сегодня – через евангельские истории. Верить Иисусу – означает верить Евангелиям. Включая в свое Евангелие историю о Фоме, Иоанн говорит мне и тебе: ты пропустил важную встречу, ты проявил недоверие к свидетелям воскресения, но Иисус не скрывается от таких как ты, Иисус открывается даже скептикам и маловерам.

Если ты ищешь встречи с Воскресшим, Он обязательно явится тебе. Главный вопрос – что ты скажешь Ему в ответ? Сможешь ли повторить слова Фомы «Господь мой и Бог мой»?

В дни Пасхи Воскресший встречает нас в общинах верных, где собираются во имя Его. Для всех ищущих Он назначает место встречи здесь. Пусть никогда среди нас не будет тесно таким как Фома. Добро пожаловать всем. Мы говорим всем ищущим: мы Его видели. Если ты пропустил встречу, то знай: Он будет здесь снова, среди нас. Приходи, проверишь, поверишь!

Иди своим путем до конца

 

Иди своим путем до конца

Размышляя о своем пути и его возможном итоге, я обратил внимание на последний стих последней главы Книги пророка Даниила: «А ты иди своим путем, до конца. И обретешь покой, но после встанешь, чтобы получить то, что тебе суждено, в конце времен» (Дан. 12:13).

В этой главе мы видим Даниила на склоне лет. Он служил при четырех царях, видел смену режимом и целых империй, пережил немало смертельных угроз. При этом оставался верным своему призванию, не подстраивался, не продавался.

Между первой и последней главами – целая жизнь. В первой мы встречаем юношу, который принимает самое важное решение в жизни – не оскверняться и беречь себя для Бога. В последней мы встречаем старца, который достойно завершает свой земной путь.

В последнем стихе последней главы мы видим высокую оценку жизни пророка и три благословения, которые может получить только верный Божий слуга, — смерть как покой, воскресение к жизни вечной и награду за труд.

Но, прежде чем получить все эти благословения, пророк должен завершить свой путь, пройти его до самого конца. Ему осталось совсем немного, но эти последние дни важнее первых. Молодым человеком он принял судьбоносное решение быть верным Богу любой ценой, и за это был награжден способностью к пониманию тайн. Но вот теперь он далеко не юноша, лет все больше, а понимания все меньше.

Он видит и слышит ангелов, но с трудом понимает, о чем это они говорят. Он спрашивает: «когда же это неслыханное кончится?» (12:6), «А чем все это закончится?» (12:8), но на свое недоуменные вопросы получает короткий обескураживающий ответ: «Иди, Даниил! Это скрыто и запечатано до последних времен» (12:9). Да свои записи он должен сохранить в тайне и запечатать до последних времен (12:4).

Даниил, который всю жизнь давал ответы на самые сложные вопросы, который разгадывал загадки и раскрывал тайны, в конце своей жизни остается без ответов. Он знает главное – что впереди еще трудностей, что царства будут сменять друг друга, что цари-звери будут угнетать избранный народ, что верные Богу будут действовать в силе, что мудрые будут сиять и наставлять многих в правде, что в конце будет Царство без конца. Но как и когда все это будет? Это остается неясным. Что нужно знать сегодня – ясно как день. Что пока знать не нужно – темно как ночь. В нужно время все прояснится, а пока – иди.

С тех пор прошло много лет, сменились десятки царей и империй. В нужное время нам, потомкам Даниила, была дарована мудрость понимать, толковать, давать ответы. Многое прояснилось в ходе истории. Еще больше открылось в свете явления, смерти и воскресения Христа. В Нем приблизилось то Царство, о котором возвещал Даниил.

Во Христе нам открыто не меньше, но больше. Мы видели и слышали больше, чем Даниил видел в своих снах и видения. Но вопросов у нас не меньше.

Я понимаю, что нам нравятся первые главы книги Даниила, что мы хотим давать ответы, видеть чудеса, приобретать влияние. Но, читая книгу с конца, я все больше думаю о том, что главный ее урок для нас – это урок верности. Подобно Даниилу, мы должны быть верными слугами Царя царей, пророками Его Царства, даже тогда, когда тьма сгущается, когда впереди ничего не видно кроме таинственного света в самом-самом конце.

Иди своим путем до конца – это Божий ответ на все наши вопросы на «что, где, когда?». Ты знаешь, что тебе делать здесь и сейчас. Не отвлекайся на лишние вопросы. Времени мало. Иди.

Не ужасайтесь

 

Страх перед будущим – естественная реакция нормальных людей, которые не знают, чего ожидать, и потому ожидают худшего. Не боятся будущего либо глупцы, либо безумные, либо верующие.

Верующие люди понимают, что ближайшее будущее принесет войны, голод, стихийные бедствия, и другие беды. Но при этом они твердо знают, что все это не конец, что в этих родовых схватках рождается новый мир, наступает Божье Царство.

Вот почему Христос призывает Своих учеников не страшиться завтрашнего дня: «Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец; ибо восстанет народ на народ и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; всё же это – начало болезней» (Матф. 24:6-8).

Раньше в этих словах меня интересовали подробности того, что будет с этим миром. Сейчас меня волнуют слова, обращенные ко мне и всем ученикам Иисуса: «Не ужасайтесь». Как понимать эти слова? Почему они столь важны для нас сегодня?

Верующие люди не избавлены от войн, голода, бедствий. Их жизнь отличается не отсутствием трудностей, но реакцией на трудности. Это справедливо и в отношении событий последнего времени. В отличие от большинства людей, ученики Иисуса не могут быть парализованы страхом или терять сознание от ужаса (Луки 21:26). Переживать – могут и должны, отчаиваться и ужасаться – никак нет.

Слыша тревожные новости, я спрашиваю себя: что же мне делать, как реагировать на эту информацию? Признаюсь, в моих смешанных чувствах в такой момент почти всегда есть доля страха. Это страх неизвестного, страх потерять почву под ногами и контроль над ситуацией, страх оказаться беспомощным. Этот вид страха типичен для мужчин. Они привыкли отвечать за семью, искать решение проблем, обеспечивать стабильность, успокаивать и обнадеживать других. Они, то есть мы, привыкли играть роль тех, от которых все зависит. Но что мы можем сделать, когда падают бомбы, когда трясется земля, когда нет хлеба и воды для голодных детей?

Такие критические ситуации отрезвляют нас и напоминают нам, что от нас зависит далеко не все. «Надлежит всему тому быть», — говорит наш Учитель. И кто мы, чтобы с Ним спорить?

Иисус сказал нам наперед, что будут войны, голод и бедствия. Мы не сможем их избежать или их предотвратить. Другой вопрос – что мы будем делать в это трудное время? Будем ли паниковать, прятаться, сходить с ума от страха? Или же будем проповедовать Евангелие словом и делом – сострадая, спасая, утешая, врачуя, ободряя, поднимая, укрепляя?

В мире, где и так много страха, нет ничего более жалкого, чем перепуганные, растерянные, беспомощные христиане. Если верующие люди ничем не отличаются от обычных людей, то как и в чем они могут помочь?

Доверие Богу, мужество, решительность должны выделять учеников Христа в любую эпоху, особенно в темное время. Они бесстрашны не потому, что безрассудны или всесильны, но потому что служат Царю царей, Которому принадлежит будущее, да и вся вечность.

Войны, голод, природные катастрофы – это знаки приближающегося конца для царств этого мира, но они же говорят о наступлении и торжестве Божьего Царства. Это часть плана, это должно случиться. Каждое из этих бедствий ужасно, но сочетание их пугает даже самых смелых и потрясает самых самоуверенных.

В Откровении Иоанна мы читаем о комбинации все тех же знаков: «И я взглянул: и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя Смерть. И ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертой частью земли – умерщвлять мечом, и голодом, и мором, и зверями земными… И когда Он снял шестую печать, я взглянул: и вот произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно, как власяница, и луна сделалась как кровь. И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои» (Откр. 6:18,2-13).

Эти бедствия – не случайность, но законные и закономерные суды над противящимися Богу людьми. Земные царства падают, Божье Царство наступает. Темные силы сопротивляются, но неизбежно проигрывают. Читающий Писание видит будущее именно так. Он принимает боль родовых схваток как должное, он ждет того, что родится – нового мира, Божьего Царства. Он не ужасается трудностей переходного периода, он с нетерпением ждет того, что будет дальше.

Другое дело неверующие. Они не знают будущего, не понимают общей картины истории, а потому живут в постоянной тревоге. Либо же утешают себя временным благополучием до первых потрясений, а потом пугаются и паникуют. Они гордятся своим земным царством и не признают Бога и Его власть. Они отчаянно хватаются за старый мир и боятся родовых схваток, в которых приходит вечное Царство.

К таким людям звучит предупреждения пророка: «Как жалок будешь ты, когда постигнут тебя муки, как боли женщины в родах! (Иер. 22:23)

Апостол использует ту же метафору родов, описывая события последнего времени: «Ибо, когда будут говорить: «Мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут. Но вы, братья, не во тьме, чтобы день застал вас, как вор» (1 Фес. 5:3-4).

Здесь Павел обращается к нам, ученикам Иисуса, напоминая о нашем важнейшем отличии от людей этого мира. Люди этого мира хвалятся миром и безопасностью как своими достижениями, боясь даже подумать о возможности войны, голода и бедствий. Они живут так, чтобы не думать о будущем и жить одним днем. Поэтому для них все случится внезапно. Но для знающих Иисуса и Его учение о будущем, внезапности быть не должно, страха быть не должно, паники быть не должно.

То, что кажется внезапным для людей неверующих и неверных, будет вполне закономерным для ожидающих и желающих пришествия дня Божия (2 Петра 3:12).

Мы не хотим, чтобы ночь длилась вечно. Мы ждем наступления вечного дня. И мы знаем, что он вскоре настанет. В схватках, в потрясениях, в болях приходит Царство.

Давайте же, думая и переживая о последнем времени, ободрим друг друга словами Иисуса: «Не ужасайтесь!».

Шлях від безпритульника до мільйонера

 

Принципово не читаю книги, які розповідають як хтось став мільйонером. Чому? Тому що, по-перше, я за покликанням вчитель, а не бізнесмен; а по-друге, я не вважаю критерієм успіху цифри самі по собі.

Але книжку про «шлях» Ігоря Фостенко я таки прочитав. Бо знаю автора доволі давно, бачив його лідерське становлення, і цікавлюся його подальшим розвитком. Знаючи внутрішні цінності Ігоря, я одразу зрозумів, що книга – не про мільйони. Якщо цифри і згадуються, то як символ більш цілісного і справжнього успіху.

Автор вчився і може інших навчити речам набагато важливішим – як жити вільно від темної влади минулого і страху перед майбутнім, як йти за покликанням і не відволікатися на другорядне чи спокусливе, як подолати хворобливу зацикленість на своєму «я» і жити для інших людей, як лишатися вірним своїй вірі, як жити згідно віри.

Він пройшов шлях до Бога, до себе, до свого покликання. Погодьтеся, цей шлях набагато складніший і цікавіший, ніж від бідності до багатства. Радже читати усім – і далеким від цифр ідеалістами, і починаючим підприємцям, і вже зрілим і успішним.

Адже всіх нас цікаве питання – як обрати правильний шлях, як вимірювати успіх на цьому шляху, і як жити так, щоби успішною була не одна справа чи сфера, а все життя в його цілісності.

Читаймо правильні книжки і обираймо правильний шлях!

Людина, у якої вкрали дім

 

Так називається книжка, написана ректором Таврійського християнського інституту Валентином Синім. В ній від першої особи розповідається про початок повномасштабної війни росії проти України. Не про те, що і так всім відомо з новин, а про дуже особисті моменти термінової евакуації, прощання з домом, поневіряння в якості вимушених переселенців, переживання за долю інституту – команди, студентів, кемпусу.

В книзі йдеться про перші дев’ять місяців війни. А зараз йде вже її четвертий рік. Все більше трагічних історій, все більше загиблих або травмованих людей. Я впевнений, що всі ці історії треба розповідати – щоби світ знав правду про війну, щоби її жертви стали її свідками і в такий спосіб знайшли в собі сенс і силу жити далі.

Коли я узяв книжку в руки, одразу подумав: як добре, що Валентин про це написав. Не тільки тому, що тепер більше людей дізнаються про долю ТХІ, жорстокість російських загарбників, силу простих українців і велику милість Божу. Але й тому, що тепер більше інших людей зможуть поділитися подібними історіями, промовляючи перші слова у внутрішній порожнечі, через силу долаючи невимовний біль, перемагаючи зло силою правдивого свідчення.

Я закінчив читати, але продовжував роздумувати про наше життя в цьому світі як життя бездомне. Мушу зізнатися, що за сім років мого перебування в Америці вона не стала домом і, мабуть, вже ніколи не стане. Тому що Україна була і буде моїм єдиним земним домом. І мій дім вкрала війна. Я виріс у Мирнограді на Донеччині, тепер там руїна та смерть. З наближенням фронту ми змогли вивезти моїх батьків до Ірпеня. Тепер там похований мій тато. Не витримало серце. Він схилився головою на Біблію і тихо відійшов додому. Через тиждень мати пережила сильний інсульт і втратила здатність ходити. Вона живе з моїми братами та сестрами в селі Знаменівка. Не знаю, чи повернемось ми колись в Мирноград. Не знаю, чи залишиться щось від нашого маленьго шахтарського Єрусалиму («міста миру», «мирнограду»).

Ще одним домом був для мене Донецький християнський університет. Там ми одружилися з Ніною. Там же, на кемпусі, наша донька Кароліна пішла у перший клас приватної християнської школи «Глорія». У 2014 року ДХУ був захоплений і перетворений на російську військову базу. Ця рана не заживає досі.

Наступним домом для моєї сім’ї став місійний центр в Ірпені. Там ми прожили два роки і пропрацювали дванадцять. Там зростали наші діти. Там ми проводили конференції. Там збиралася наша домашня група з вивчення Евангелія від Марка. Весною 2022 року росіяни захопили будівлю місії та перетворили її на вогневу позицію. При відході все знищили. Там згоріли наші сімейні речі, які зберігалися на час нашого перебування у США. У тому числі сімейні фотоальбоми. «Як оцінити альбом із дорогими сімейними фотографіями?» [1, c. 326], — питає Валентин. Я задаю собі подібні питання, і до сих пір не знаю, як потішити дружину Ніну, для якої втрачені фотографії – це вкрадене минуле.

Де наш дім? Лишився в минулому. Це не лише комфорт, це спільність, якість, насиченість сенсом. Це також більше ніж моя сім’я, це мереживо відносин з сусідами, друзями, рідними. А ще ми називаємо домом церкву як велику родину народжених згори і поєднаних Христом. Є також багато інших моментів, які спадають на думку про дім: мова, культура, стіни, вікна, вулиці, запах, небо, земля, книги, дитячі іграшки, пам’ятні речі та події. Дім – це поєднання названих моментів, які вже ніколи не повторяться. Дому вже не має. На місці дому – порожнеча і біль.

Валентин Синій пише про втрачений дім з любов’ю і сумом, з увагою до найменших речей і обставин. Зазвичай непомітні деталі стають найбільш важливими, тому що в домі все наповнено символікою. Господар обходить пусті кімнати і питає: «У скільки обійдеться кожна риска з тих відмітин росту, що ми з дружиною рік за роком наносили на кухонному одвірку?» [1, с. 327].

Людина, яка гостро переживає втрату, природнім чином очікує співчуття від близьких людей. Але українцям довелося пережити не тільки втрату дому, але й втрату багатьох одновірців, які перестали бути друзями, братами і сестрами.

«Людина, у якої вкрали дім» пише не тільки про втрачене, але й запитує про те, як жити далі після таких важких втрат. Тут додаються дві серйозних теми – про неможливість спільності з «нейтральними» християнами і неможливість повернення у колишнє життя.

Автор згадує «нічний зум» з одним з колишніх старших друзів і наставників, який з далекої спокійної Європи взявся повчати замість того, щоби мовчати і плакати: «Правильним було зайняти нейтральну позицію, як це зробили російськи віряни, з якими українці припинили спілкуватися… Нам не слід відволікатися на те, що відбувається на землі, треба дивитися на Царство Небесне» [1, c. 288-289]. Так радив знаний професор «нейтрального богослов’я». Співчуття тут мало.

Я зустрічався з подібними «друзями Йова» багато разів. Вони навіть не намагалися зрозуміти біль чужої втрати. Вони використовували руїни чужого життя як майданчик для своїх дешевих проповідей. Дуже сумно, що серед «друзів Йова» опинилося багато богословів, пасторів, вчителів, колишніх колег з росії та її сателітів. Разом з тим, знайшлися нові друзі, які відгукнулися на потребу і стали поруч у важку годину. Колишніх друзів треба відпустити без зайвих сцен. Нових – берегти із щирою вдячністю. Друзі, які лишаються друзями під час війни, лишаються друзями назавжди.

Ще одна важлива і болюча тема для «людини, у якої вкрали дім» — можливість чи неможливість повернення. Чи можна повернутися додому? Не до рідних стін, а в рідну атмосферу, у коло дорогих серцею людей? Так, щоби все і всі були на місці, як колись?

Валентин повернувся у звільнений Херсон, зайшов у рідну хату, але дім вже не був домом: «З дому наче вийняли життя. Сюди я увійшов із бажанням відчути той свій, довоєнний, дім, що зберігається в моїх спогадах, а опинився всередині будівлі, яка була порожня дев’ять місяців. Тут уже не було колишнього затишку і теплоти» [1, c. 327].

Я розумію, про що він пише. Я теж повернувся в батьківську квартиру, як простояла пустою багато місяців, і провів там кілька тижнів. Я теж пізнав на собі це страшне відчуття порожнечі, яку не можна заповнити, якої не можна позбутися. Я торкався знайомих з дитинства речей, але вони були мертвими. З нами вже не було тата. Мама була травмована морально й фізично. Фронт невпинно наближався. Старий світ зникав на очах.

На відміну від професора «нейтрального богослов’я» я дуже розумію тугу автора за маленькими земними речами, які були і є важливими. В житті є важливим усе. Особливо дім – як символ такого життя, в якому кожен на своєму місці (вдома), а всі дорогі люди тримаються разом. Війна все змінила: «Я глянув востаннє на дім. До війни в ньому царювало життя, жила наша дружна сім’я. Того страшного лютневого ранку він спорожнів. Можливо, безповоротно. З нього ніби вийняли душу. Залишилася тільки оболонка, каркас, контури якого ледь проглядалися зараз у розлогих листопадових сутінках. Мій дім наче застиг в очікуванні, коли йому, нарешті, повернуть душу. Повернуть його сім’ю» [1, с. 329].

Ці слова нагадали мені ще одну трагічну історію. Колись в Канзасі я зустрів стареньку Жюстіну. Вона народилася в Україні, в менонітському поселенні Гнадентал. Її багатодітна сім’я була розпорошена війною та репресіями. Дочекавшись колапсу «імперії зла», Жюстіна повертається в рідне село, щоби повернутися до себе, відчути себе вдома, згадати дитинство і знайти внутрішній мир. Але повернення виявилось неможливим, книжка Жюстіни закінчується пронизливим визнанням цієї неможливості: «Нічого чудодійного не відбулося під час моїх візитів у Гнадентал. Те, що я втратила, я не зможу знайти, повертаючись назад. Маленька кімнатка у моєму серці лишається пустою» («Nothing magical happened in my return visits to Gnadental. What I lost cannot be found by going back. A small chamber in my heart remains empty» [2]).

Книжка Жюстіни під назвою «Розлучена сім’я» (більш точно і грубо – «розірвана на частини сім’я») закінчується словами глибокого смутку. Книга ж Валентина закінчується словами надії: «Ми повернемо те, що в нас украли» [1, с. 331].

Нам потрібно знайти місце для смутку, але надії треба віддати центральне місце. Нам потрібно бути чесними перед собою і знайти сили, щоби виплакати свої сльози. Але це не кінець історії.

Так, не можна повернутися в минуле. Але можна повернути собі надію, з якою де б ти не був, ти будеш вдома, в оточенні друзів, братів та сестер. Нашим домом стала вся Україна. Більше того, в кожній країні світу для українців знайдеться дім і знайдуться друзі.

Насамкінець про назву, яка насправді містить багато. Прочитавши книгу, я першої ж ночі прокинувся з думкою: це дуже боляче, але все ж таки це добре, що ми – люди, у яких вкрали дім. Як страшно сказати чи написати про себе: я людина, яка вкрала дім. Я не хочу читати таку книжку, не хочу знати таку людину, не хочу бути такою людиною.

Я з тими, у яких вкрали. Господи, помилуй нас, щоби ми ніколи не опинилися на іншому боці. Адже кожен, хто забирає чуже, губить свою душу. Боже, бережи нас від того, щоби ми втратили себе. Хай ми втратимо дім, але не душу, не совість, не віру.

Михайло Черенков, читач

Посилання

  1. Валентин Синій. Людина, у якої вкрали дім. – К.: ТХІ, 2024.
  2. Justina D. Neufeld. A Family Torn Apart. – Kitchener: Pandora Press, 2003. 236.

Даниил и звери

 

Даниил и звери

Даниил служил при дворе царей Вавилона и Мидоперсии. Его окружали люди богатые, влиятельные, знатные. При этом я точно могу сказать, что он жил в окружении зверей. Нет, я не имею в виду львов, в яму к которым его бросили за постоянство в молитве. Были звери и пострашнее.

Седьмая глава Книги Даниила рассказывает об одном из его самых жутких пророческих снов: «видел я в ночном видении моём, и вот, четыре ветра небесных боролись на великом море, и четыре больших зверя вышли из моря, непохожие один на другого» (7:2-3).

Этот сон смутил и озадачил Даниила, хотя тот видел уже много снов и мало чего боялся.

Что означает это видение? Что это за звери?

Хочу напомнить, что седьмая глава – центральная. И она завершает часть книги, посвященную Божьему правлению на фоне языческих царств. Эта часть написана на арамейском, видимо для того, чтобы ее содержание стало известным и назидательным не только для евреев, но и для язычников.

Эта часть говорит не столько о будущем, сколько о закулисье истории – о том, что происходит за ширмой видимого мира.

Четыре ветра на большом море – это весь языческий мир. Четыре зверя – это четыре языческие царства, сменяющие друг друга в борьбе за мировое влияние.

Легко заметить интересную и важную параллель между видением царя Навуходоносора в главе 2 и видение Даниила в главе 7.

Эти две главы предлагают нам две разные перспективы на одно и то же – на ход мировой истории. Но если для язычников (глава 2) эти царства выглядят в блеске и силе, то для иудеев (глава 7) красивые внешне цари и царства оказываются хищными, жестокими, страшными зверями.

При этом главная идея в обеих главах остается прежней: языческие царства претендуют на полноту власти и приносят много горя, но они идут к концу; а вот Божьему Царству конца не будет и власти Сына Человеческого пределов нет.

Давайте признаемся: очень часто мы видим царства земные в языческой перспективе – сильными, богатыми, славными. Они влекут нас комфортом, очаровывают могуществом.

Но мы не должны обольщаться внешним блеском царств. Я надеюсь, что мы хотим видеть мир так, как видел Даниил, а точнее так, как Бог учил видеть мир Даниила и как Бог учит видеть мир нас по примеру Даниила. Мы ведь не хотим видеть мир глазами гордого Навуходоносора. Поэтому мы читаем книга Даниила, а не книгу Навуходоносора. Нам важна пророческая версия истории, а не царская. Если это так, то нам важно понять послание седьмой главы.

Эта глава открывает нам глаза на звериную природу земных царств. Какое-то царство нам нравится больше, какое-то меньше, но все они – звери. Все они – враги Божьего Царства и враги Божьего народа.

Я понимаю, что Вавилон был не худшим местом для жизни. Ценой определенных компромиссов в нем можно было неплохо устроиться.

Я понимаю, что кому-то очень нравится Европа или Америка. Кажется, что там мир и безопасность, стабильность и процветание.

Но Бог напоминает о звериной природе всех земных царств, чтобы мы не стали добычей их пропаганды и религии, их яда или их зубов.

Какие-то звери кажутся красивее других, но все они звери.

Между земными царями и царствами большой разницы нет. Кто-то действует обольщением, кто-то насилием, кто-то ложью, кто-то угрозами. У кого-то сильнее лапы, у кого-то острее зубы. Они выглядят по-разному, но одинаково враждебны к Богу и Его народу.

Они сменяют друг друга, но несут в себе один и тот же дух.

Поэтому, глядя на карту мира, не спрашивайте: где же «наши»? Мы – в окружении зверей. И со времен Даниила ничего не изменилось.

И все же, главное в этой главе не звери, не царства. Главное – видение Сына Человеческого, настоящего Царя (7:13-14). Звери поедают друг друга. Но время их царств заканчиваются. В конце будет Царство без конца.

Царства меняются, а Бог – неизменен. Усмиряя зверей, сокрушая царства, Бог приземляет гордых и напоминает о Своей власти.

В седьмой главе Бог не только предупреждает о буйстве зверей, о трудностях впереди, но также указывает на грядущее Царство Божье как финал земной истории.

Подобным образом и сегодня Господь желает пояснить нам смысл происходящего, ободрить во временных трудностях, предупредить о грядущем и сфокусировать на главном.

Чем захвачено твое внимание? Зверями или Сыном Человеческим? Царствами и царями земными или Царством Бога?

Если ты увидишь мир глазами Даниила, то перестанешь обольщаться царями и перестанешь бояться зверей. Будь как Даниил!

Учись молчать

 

Учись молчать как Захария

Замолчи и слушай. Этому Бог учил Свой народ: «Слушай, народ Мой, Я буду говорить» (Пс. 49:7). Увы, своевольный народ всегда хотел поменяться местами: слушай, Бог, мы будем говорить! Но это ни к чему хорошему не приводило.

Снисходя к нашему упорству, Бог говорил через пророков и события истории, но Его не слушали. И тогда Бог замолкал. Ведь говорить должен кто-то один – или человек, или Бог. Говорить одновременно с Богом – не почитать Его как Бога, брать на себя слишком много, пытаться быть как Бог.

И вот мы говорим-говорим-говорим что-то свое, игнорируя Слово Божье. А потом, оказавшись в беде, кричим: Бог, где же Ты, почему молчишь?

Наше немолчание – наша основная беда.

Пока человек не замолчал, он остается в центре и занимает место Бога.

Пока человек не замолчал, он не способен слышать Бога. Слишком шумно.

Пока человек не замолчал, он думает, что способен сам объяснять происходящее, отдавать распоряжения, контролировать ситуацию. Говоря сам, он не дает сказать Богу.

И наоборот, молчание – знак внимания Богу, смирения перед Ним, согласия со своим подчиненным положением перед Ним.

Это одна из самых важных духовных дисциплина: учиться молчать, чтобы услышать Бога.

Так было в жизни священника Захарии (Луки 1). К нему пришел один из самых важных ангелов, ангел Гавриил. И принес одно из самых важных посланий – о рождении сына, который будет «велик пред Господом», явится «в духе и силе Илии», принесет «радость и веселие», и «многих из сынов Израилевых обратит к Господу».

Ангел говорит, Захария смущенно слушает. Все было бы хорошо, если бы он не решил проявить обычный здравый смысл и спросить: «По чему я узнаю это? ибо я стар, и жена моя в летах преклонных».

И вот тогда Ангел напоминает о своих полномочиях и расставляет все на свои места. Ангел Гавриил послан Богом говорить. А человек Захария призван слушать и слушаться. Но раз так не вышло, то Захария будет живым уроком и пророческим знаком для всего Израиля: «Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие; и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в своё время» (Луки 1:19-22).

С тех пор Захария молчал. Он молчал, когда его жена Елисавета забеременела. Он молчал, когда она вынашивала плод. Он молчал, когда она родила сына.

Но когда начались споры о том, как назвать сына, Захария написал на дощечке имя, услышанное от ангела: Иоанн. И в этот момент его молчание закончилось. Исполнилось все, как было предсказано. «И тотчас разрешились уста его и язык его, и он стал говорить, благословляя Бога… И Захария, отец его, исполнился Святого Духа и пророчествовал» (Луки 1:64,67).

Когда Бог делает Свои чудеса, нам не нужно умничать и спорить, требовать пояснений и выдвигать условия. Нам нужно молчать, чтобы дать место Богу. Чтобы Бог говорил и действовал, а мы покорно и смиренно играли свою малую роль в Его большом плане.

Но после того, как мы помолчали и наполнились Духом, приходит новый этап – активного и громогласного славословия Бога.

Нам нужно замолчать, чтобы опустошить и подчинить себя, свой язык и свое ум, свое тело и свой дух. А потом, исполнившись Духом и Словом Бога, говорить, петь, молиться, славословить.

Захария научился этому и может послужить нам хорошим примером.

Давайте чаще практиковать молчание.

Как усмирение своего я, которое не может молчать и требует к себя полного внимания.

Как помощь в горячих ситуациях с другими людьми, когда очень важно не своевольничать, не брать власть в свои руки, не говорить громче Бога.

Как желание узнать Божью волю, стать ближе к Нему, слышать Его лучше звуков этого мира.

Как выражение нашего подчинения Богу, когда Он говорит, а мы слушаем и слушаемся.

Как подготовку к тому, чтобы заговорить вновь, но уже не своими, человеческими словами, а вдохновенным Свыше Словом.

Итак, Захария – один из малых, скромных и молчаливых героев Библии. Но его тихий урок стоит услышать.

Научись молчать. Слушать, ждать, доверять Богу. Опустошать себя и наполняться Духом.

Политическое богословие и вызовы войны в Украине

 

Политическое богословие и вызовы войны в Украине

Сегодня мы говорим о политическом богословии уже потому, что переживаем о происходящем в Украине и глобальной политике. Переживаем как небезразличные граждане и активные общественные деятели, но также как люди верующие и служители Церквей.

К участию словами и делами в политической сфере нас побуждает не только практическая целесообразность и желание общего блага. Наше богословие просто обязывает нас к этому, исходя из того простого и очевидного для верующих людей факта, что Бог сотворил мир, правит им и будет судить его.

Ветхий завет полон богословско-политических заявлений о Боге, говорящих о Нем как о Царе и о Его Царстве как высшем и вечном. «Господь царствует» повторяется в теократических псалмах.

В Новом завете эту же линию продолжает тема господства Иисуса Христа над вселенной и над всеми сферами жизни (Фил. 2:10-11. Откр. 5:12). «Иисус – Господь» — это серьезное политическое заявление с весьма серьезными последствиями. За это наших братьев и сестер на протяжении всей истории Церкви преследовали и казнили. За это нас не любят. Но от этого мы не можем отказаться. Мы должны напоминать миру об ограниченной власти людей и структур и высшей власти Иисуса Христа. Мы должны напоминать любимым и не очень любимым, нашим и не нашим политикам об их ответственности перед Богом, и принимать наши решения исходя из ответственности перед Богом, а не из временной выгоды. Участвуя в политической жизни, мы не должны забывать о том, что служим и поклоняемся Господу Богу.

Помня о том, что Господь царствует, что нашему Спасителю дана всякая власть на небе и на земле, вопрос «можно ли быть вне политики?» звучит по-детски наивно или по-взрослому хитро и не оставляет нам большого выбора при ответе. Нет, вне политики быть нельзя, потому что эта сфера находится под властью Иисуса так же, как и все другие. К тому же, мы не можем быть вне общества и вне вопросов его политической организации. Мы – внутри. Или мы влияем, или на нас влияют. Мы не можем молчать об этой важной сфере, потому что она критически важна для всех других сфер и аспектов жизни. Господство Иисуса Христа и наша целостная миссия распространяются и на нее.

Напомнив об этом необходимом основании для всех возможных богословских размышлений, я хочу предложить четыре тезиса о том, почему политическое богословие важно именно сейчас, с кем и о чем говорить, и какую цель все это должно преследовать.

Тезис первый. Политическое богословие осознается как важное и практически необходимое в наиболее критические моменты истории и побуждает нас к осмыслению не столько политики, сколько нашей ответственности за происходящее в политике.

Обычно мы задумываемся о нашей политической ответственности, принимая решения без должного понимания, позволяя себе наивность и доверчивость. Но рано или поздно это приводит к серьезному кризису. И вот тогда мы задаем вопрос: чем мы руководствовались, что привело нас сюда?

Политика – важная сфера, о которой пасторы должны говорить в рамках целостного христианского мировоззрения и основываясь на собственно богословских принципах. Т.е. пасторы должны говорить о политике не как политики, а как богословы. Политизация Церкви – это проблема. Отсутствие богословского осмысления политики – еще одна проблема. Печально, когда мы становимся заложниками чужих политических программ. Не менее печально, когда мы отказываемся от своей ответственности за оценку ситуации и принятие решений в этой важной для всех сфере.

Как верно замечает украинский богослов Роман Соловий, «для Церкви и ее миссии моменты кризиса часто служат водоразделами критических богословских рефлексий, потому что в этом случае Церковь вынуждена вести внутреннюю дискуссию, пытаясь переосмыслить свои наиболее фундаментальные предпосылки относительно «почему» и «зачем» своего бытия в мире» [1, 3]. Почему именно во времена кризиса? Потому что «религиозные сообщества склонны обращать внимание на кризис в мире лишь тогда, когда он угрожает их выживанию и росту – особенно когда становится ясно, что унаследованные понятия о богословии и миссии теряют свое значение» [1, 14). Итак, сегодня – как никогда.

Тезис второй. Политическое богословие должно помогать Церкви в развитии отношений, в первую очередь, с обществом, а уже затем с государством.

Иногда различают богословие политическое и богословие публичное. Политическое фокусируется на отношениях с государством, публичное – с обществом. Нам нужно и то, и другое.

Представим себе треугольник, вершинами которого будут Церковь, общество и государство. Церковь склонна иметь дело сразу с государством, потому что государство требует внимания, иногда подарками, а иногда давлением или угрозами. Но и обсуждать вопросы с государством привычнее – иерархам Церкви и политикам всегда легче договориться. С обществом все сложнее. Но общество – важнее. Потому лучше, когда Церковь влияет на общество, и через общество влияет на государство и его политику.

Акцентируя внимание на обществе, мы предполагаем, что Церковь должны выстраивать отношения, в первую очередь, с живыми людьми, не с институтами. Все это так. Но зависимость от переменчивых мнений людей не менее опасна, чем зависимость от государственных структур.

Мы всегда должны быть в поиске оптимальных форм взаимодействия Церкви с обществом и государством. Это может быть пророческий голос меньшинства, свидетельство в условиях дискриминации или гонений, взаимно уважительное и выгодное партнерство. Но никак не сервилизм и не господство, не цезарепапизм и не папоцезаризм.

Должен сказать еще одну важную мысль об этом треугольнике. Долгое время я акцентировал внимание на обществе. Но, как показывает нынешний украинский опыт, иногда общество настолько зависит от государства, что они или вместе выживают, или вместе погибают. В ситуации геноцида это именно так.

И последнее о треугольнике Церковь-общество-государство. Я все более думаю о собственно Церкви и ее самостоятельной значимости. Будет сильная Церковь – будет полноценный диалог с общество и государством, будут уважительные отношения, будет хорошо всем, клиру и миру, ubi et orbi. Если же Церковь начнет заискивать перед сильными мира или симпатиями народа – потеряет себя. Наша первостепенная задача как служителей Церкви – укреплять собственно Церковь и беречь ее от недопустимых компромиссов.

Тезис третий. Политическое богословие евангельских церквей должно ставить своим приоритетом осмысление и защиту религиозной свободы как основы других свобод.

Евангельские Церкви прошли долгий путь к своему нынешнему статусу в украинском обществе. Их уважают, с ними считаются. Но так было не всегда. Во времена господства московского православия они считались сектами и жестоко преследовались. Советская власть продолжала эту политику. Ее следы сохраняются до сих пор, хотя бы в том, что большинство украинцев по-прежнему считает свою страну православной, игнорируя или дискриминируя представителей других церковных традиций. Поменять стереотипы людей не так просто, но они постепенно меняются. Отношение государства поменялось быстрее – вместе с католиками и греко-католиками протестанты получили признание в качестве равноценных партнеров государственно-конфессиональных отношений.

Сегодня, во время войны, вопрос религиозной свободы – это вопрос выживания. Если русский мир поглотит Украину, то кроме московского православия не выживает ни одна конфессия.

Вот почему так важно поднимать тему религиозной свободы как условия выживания Украины и украинских Церквей – и в дискуссиях церковных, и на международных встречах. Политики, правозащитники, священники должны понимать, что «русский мир» — вызов не только Украине, но и всему миру. В том числе это вызов нашему пониманию мира как безопасного и мирного места для сосуществования народов и Церквей. Как напоминает украинский богослов и волонтер Тарас Дятлик, будущее глобальной церкви и нашего верного свидетельства миру зависит от нашей готовности пересмотреть «богословие мирного времени» как главную повестку дня глобального христианства и позволить пророческим голосам из зон военных действий изменить наше понимание того, что означает следовать за Христом. По его мнению, Церкви, которые живут и служат в условиях авторитарных режимов и насилия, способны предложить более сложное и глубокое понимание веры, компромиссов и борьбы за выживание [2].

Тезис четвертый. Политическое богословие по своей природе миссионально, поскольку движимо не интересами Церкви в завоевании выгодных для нее позиций и преимуществ, но пониманием роли Церкви в миссии Бога.

Миссия Бога – это та всеобъемлющая рамка, в которой все слова и дела христиан и Церкви обретают смысл и цель. Не общественное благо и государственная безопасность, не привилегии для церковных организацией и общественно-политическое влияние церковных иерархов, но Missio Dei, в рамках которой у нас есть всегда скромная и оттого не менее ответственная роль свидетелей, посланников, соучастников.

Второй важной концепцией здесь можно считать Божье Царство, которое, как подчеркивают украинские богословы, «уже присутствует в мире – и в Церкви, и за ее пределами. Знаки Царства могут быть видны во всех манифестациях любви, самопожертвования ради других, попыток защитить человеческое достоинство и свободу в экстремальных условиях войны» [1, 10]. Именно идея Божьего Царства позволяет оправдать участие христиан в более широких общественных процессах, выходящих за привычные границы Церкви.

Что означает миссия Бога и в чем мы видим знаки Божьего Царства сегодня, во время войны в Украины? Ответ на этот вопрос требует большой и серьезной богословской работы.  Как верно замечает украинский миссиолог Иван Русин, «Война изменила ландшафт. Церкви предстоит выставлять новые маячки, которые помогут прокладывать маршруты к аутентичному и целостному служению обществу в военные и послевоенные времена. Ландшафт другой и сложный, но миссия церкви неизменна — служить целям Божьей миссии для Его славы и настоящего благополучия человека и общества» [3].

Я призываю всех нас, пасторов и богословов, политиков и волонтеров к активному осмыслению наиболее актуальных на сегодня вопросов политического богословия, которые отвечали бы на вызовы войны, несправедливости, попрания человеческого достоинства, откровенного пренебрежения нормами морали и права, слабой политической воли для защиты жертв агрессии, страха и пессимизма в  отношении будущего. Понимаю, что есть немало серьезных экспертов и целых мозговых центров, которые тоже думают об этом. Но мы как служители Церкви не можем переложить свою ответственность на людей внешних. Напротив, мир ожидает от нас пророческого слова и действия.

Для того, чтобы реализовать свое особое призвание в общественно-политической сфере, Церковь должна оставаться Церковью. Быть Церковью, которая с готовностью принимает свою общественно-политическую ответственность, особенно в наиболее драматические моменты истории; быть Церковью, которая любит свой народ, но способна противостоять соблазнам политической власти; быть Церковью, которая действует бескомпромиссно и не продает свою свободу; быть Церковью, которая понимает свою роль в миссии Бога и Его Царстве. Лучшее, что Церковь может сделать для своего народа — быть верной своему призванию. На этом стоим, и не можем иначе. Да поможет нам Бог.

Примечания

  1. Roman Soloviy. The Church Amidst the War of Attrition: Ukrainian Evangelical Community in Search of a New Mission Paradigm // Religions, 2024, 15, 1136
  2. Taras Dyatlik. 999 days. Beyond Comfortable Silence. Indigenous Churches, War Zones, and the Global Church’s Theology of Convenient Peace // https://dyatlik.blog/2024/11/18/999days/
  3. Іван Русин. Ідентичність, етнос, нація // Богомисліє, 2024, 34:1. Спеціальний випуск «Ідентичність. Етнос. Нація». – С. 4.