Archives › Статьи

Проповедовать лето

17 марта, 2020
Статьи

Что проповедовали библейские пророки? И что проповедуем мы?

Главной библейской темой – вопреки привычным мнениям – было не обличение и не наказание.

Главной библейской темой было и есть восстановление. Библейский Бог не только Творец, но также Восстановитель, Искупитель, Спаситель того, что некогда было «весьма хорошо», но потом испортилось и разрушилось, совратилось и погибло.

Если мы посмотрим на всю библейскую историю в такой перспективе, мы сможем понять, почему слезы пророка высыхают, почему вестник будущего называется благовестником, как можно радоваться и веселиться в самое темное и трудное время, почему в любой сезон и при любой погоде мы должны проповедовать лето.

Один из наиболее вдохновляющих мессианских текстов мы находим в 61 главе книги пророка Исаии:

«Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедывать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих, возвестить сетующим на Сионе, что им вместо пепла дастся украшение, вместо плача — елей радости, вместо унылого духа — славная одежда, и назовут их сильными правдою, насаждением Господа во славу Его. И застроят пустыни вековые, восстановят древние развалины и возобновят города разоренные, остававшиеся в запустении с давних родов» (Ис. 61:1-4).

Через Своего Помазанника Господь посылает добрую весть нищим, исцеление сокрушенным, освобождение пленным и заключенным. Со всеми перечисленными случилось нечто плохое, они оказались в бедственном положении. И вот совсем неожиданно, они слышат «благовестие».

О чем же эта добрая весть? О восстановлении.

Когда вместо пепла – украшение, вместо плача – елей радости, вместо унылого духа – славная одежды, вместо пустынь и развалин – крепкие и богатые города.

Какой разительный контраст! Нищих, сокрушенных, пленных, сетующих – не узнать.

«Веселие вечное будет у них» (7).

Не только избранные, но и все вокруг, все народы земли говорят об этом чуде восстановления, все только и говорят о Боге-Восстановителе.

«Все видящие их познают, что они семя, благословенное Господом» (9).

Господь знает, кого, как и на какое время наказать. Он знает времена и сроки. Тысяча лет плача и скорби может быть одним днем. Время бедствия может закончиться в один момент.

На Божьем календаре пока еще лето. Это то, что Он возвещает. Это то, что мы должны проповедовать «во время и не во время», в любой сезон, при любой погоде.

Вместе с нашим главным Благовестником, Божьим Помазанником мы призваны проповедовать не что иное, как «лето Господне благоприятное» — золотое время исцеления и освобождения, утешения и восстановления.

Интернет против коронавируса

16 марта, 2020
Статьи

Газета МИРТ

В прошлое воскресенье я стал участником необычного воскресного служения. Служение было нецерковным. Церковь (здание) была пустой. Мы не пошли в церковь по причине карантина. Никто не пошел в церковь.

Но мы были церковью. Мы были вместе, оставаясь на своем месте. Все остались дома, кроме проповедника и музыкантов. За пять минут до привычного часа мы включили компьютер и расположились полукругом со своими Библиями.

Дальше все было как всегда – мы пели песни, молились и слушали проповедь. Что это было? Это было служение в новом формате. Мы не могли собраться в одном месте, но мы сохранили единство общины. Благодаря интернету.

Слишком часто и много христиане ругали интернет как чуть ли не дьявольское изобретение. Известные проповедники называли его «помойкой» и «сатанинской сетью». Но вот теперь даже они решили использовать возможности интернета, причем в самых святых целях – для проведения церковных служений и поклонения Богу.

После долгих споров и обильных ругательств настало время поблагодарить Бога за благословения интернета и многих других технологий, позволяющих жить и работать «в удаленном доступе».

Пока ученые ищут вакцину против коронавируса, мы можем использовать возможности интернета для того, чтобы лечиться от паники и одиночества, а также многих других побочных эффектов этой непонятной пандемии.

Не только церкви, но также школы и университеты, офисы и магазины продолжают работать в онлайн-режиме. Мы можем слушать лекции, заказывать продукты и проводить полноценные конференции. Мы можем читать, слушать, смотреть и обсуждать.

Трудно представить, что бы мы делали сейчас, если бы не было интернета.

Жизнь была бы не просто беднее, для многих она была бы просто невыносимой. Особенно для того, кто и без карантина был ограничен своей больничной палатой или комнатой в доме престарелых, кто не ходил в церковь и не имел «живых» друзей, кто был изолирован или отвержен обществом.

Понятно, что интернет не заменит живой формат общения. Но почему бы не воспользоваться иными форматами, которые расширяют наши возможности и позволяют общаться с теми, кто физически недоступен? Почему бы не выйти за рамки привычного круга общения и не поговорить – хотя бы через интернет – с новыми людьми, или старыми и почти забытыми друзьями?

Я не знаю, никто из нас не знает, как долго продлится пандемия, как долго мы будем закрыты в своих домах и городах. Тем более, я не знаю, что будет дальше – какие новые испытания последуют после коронавируса. Но уже сейчас новые технологии могут быть спасительными.

Как оказалось, интернет не столько разобщает людей, не столько ослабляет их физические и социальные связи, сколько создает новые форматы общения в условиях, когда возможности физических и социальных контактов ограничены. Нас разобщает не интернет, нас разобщает злость, обида, недоверие, эгоизм. Пора перестать грешить против новых технологий и начать использовать их в борьбе против вирусов, убивающих в нас солидарность, доверие, дружбу, общительность, веру, надежду, любовь.

Globalization, religion and mission

16 марта, 2020
Статьи

We are living in an extraordinary time. This is the time when a lot of things are becoming possible, when all predictions are failing, when we have great freedom and great responsibility, when we understand our differences and interdependence in a deeper way, when our unity is complicated and more critical than ever before, when our mission seems to be impossible and when the world needs us more than ever.

We call this world “global,” but what does it mean? What are the implications for the church and for its mission? History keeps surprising us and keeps questioning all certainties and patterns.

It seemed like the whole world was moving down a general trajectory of development – from traditional values to rational choice values, from religious staples to market logic. However, it turned out that globalism had not reduced the role of religion, but on the contrary, the latter was able to ride the new waves of globalization and even to extend its influence.

Let us remind ourselves that it has been this way before. Christianity has given some powerful impulses to globalization, i.e., the spread of universal religion over the first few centuries and global missions over the last few centuries. We can also think of the so-called Axial Age when world religions laid the foundation of global unity in terms of spiritual matters.

Religion continues to be an important yet not an unchanging factor in globalization processes. Religion is involved in the formation of the new world, and it is also being changed in the process. There are some ambiguities and contradictions.

Therefore, as noted by analysts of the Center for the Study of Global Christianity (CSCC) at Gordon-Conwell Theological Seminary, we need to harmonize philosophical and missiological theories with demographic data. And the analysis of the latter, in turn, leaves room for two polarized versions – total decline of religion in the secular culture and growing expansion of Christianity (Johnson, 2006).

But what if we try to reconcile these polarities in a wider frame of the coming Kingdom? The spread of Christianity is possible even in the context of a crisis of traditional forms of religion. Moreover, the glory of Christ and the Gospel of the Kingdom is not constrained by the crisis in Christianity. Sometimes the gospel prevails because of Christianity, and sometimes in spite of it. One way or another it prevails, always and everywhere.

Philip Jenkins, a scholar in historical studies of religion, draws one of the most amazing pictures of global Christianity. Where our conventional perspective sees decline, he sees developments in new ways and forms. “Around the globe Christianity is growing and mutating in ways that observers in the West tend not to see. If we look beyond the liberal West, we see that another Christian revolution … is already in progress” (Jenkins, 2002). The thing is that the countries of the Global South (formerly called “the third world”) are moving back to the future – to neo-orthodoxy and the literal reading of the New Testament in light of current local and global challenges. The church of the Global South (Asia, Africa and Latin America) finds itself not in the postmodern context, but rather inside the supratextual reality in the spirit of the book of Acts. If the Liberal North continues its Reformation, then the Global South offers Counter Reformation. It is the latter project that defines the Christian majority. And this very project can be a real alternative to another global factor – Islam.

How returning to tradition and orthodoxy will fit together with global values of rights and liberties, how tolerance will get along with dogmatism of faith, how new exclusivism will be combined with already formed diversity, how the majority and the minority will build relationships with each other, how religion will affect public and personal morals – these are the questions, according to Jenkins, that make up the core of a new Reformation. The background of these questions appears to be apocalyptical: “the competing ideologies are explicitly religious, promising their followers a literal rather than merely a metaphorical kingdom of God on earth… with a strongly apocalyptic mindset, in which the triumph of righteousness is associated with the vision of a world devastated by fire and plague” (Jenkins, 2002).

So, the picture of religion on the global scale looks rather complicated; we can see here several possible scenarios. Religion in the global world is flourishing in the South – in its conservative version, and is dying in the North – in its intellectual, respectable and liberal version. The former is fighting for its life at all cost, even at the cost of the world’s destruction “by fire and plague”, and therefore it is more competitive. In his fundamental work The Next Christendom, Jenkins draws special attention to the ways how the mission of the Global South impacts the North and the world as a whole as well as to the synthetic nature of “Southern Christianity”. While Christianity is shifting to the South engaging in interaction with dominating local cultures, it undergoes significant changes. How will this synthesis look like? “At least for the foreseeable future, members of a southern-dominated church are likely to be among the poorer people on the planet, in marked contrast
to the older western-dominated world” (Jenkins, 6-7). How will this change a collective image of the global church? What are the implications of the fact that aspects of belief that are crucial to Western civilization are being preserved mostly outside the “West”? (Jenkins, 6-7).

“Southern Christianity” becomes a true revelation not only for the secularized West and the global world, but also for “Northern Christianity”. “Some western Christians have expected that the religion of their Third World brethren would be fervently liberal, activist, and even revolutionary”, but for the “Southern Christians” revolution-Reformation is connected not with the individualistic and liberal themes, but with collective and holistic salvation; “While many espoused political liberation, they made it inseparable from deliverance from supernatural evil” (Jenkins, 8).

The post-Soviet territory remains a special place in the global processes. The familiar Three-World model has split into the North (“the First”) and the South (“the Third World”), losing sight of the “Second World” identity. Many post-Soviet countries which are grouped around Russia refuse to accept a new global map and to perceive the collapse of the USSR as “the greatest geopolitical catastrophe”. One way or another, with the collapse of the USSR globalization process has reached a new level. As a sociologist of religion Victor Yelenskyj pointed out, “The fall of the Iron Curtain and the entry of the post-communist countries into the global capitalist system has become a remarkable milestone in this process. Globalization plays an exclusive role in the fall of the communist regimes”. (Еленский, 77) They are interrelated — globalization has brought down “the Iron Curtain” and has gained a new momentum.

All of a sudden post-Soviet Christians changed from being observers of “the Iron Curtain” to participants of turbulent events. Yesterday’s “evil empire” has opened up as “a mission field”, as well as a tremendous and high-potential market.

Both the Second and the Third worlds got engaged in global processes finding themselves as part of a larger whole.

Historian Mark Noll suggests in this regard to understand globalization as an objective process, which not only speeds up and facilitates the movement of resources, goods, money and services, but also adopts a new extremely large scale: “Even as globalization can lead to strengthened tribal identities and traditions, it almost always also draws people away from local traditions toward international practices” (Noll, 31).

But this rapprochement of the former three worlds (the capitalist family, the socialist bloc and the developing countries), of the West and the South, the North and the South, not only creates something in common, but also provokes an identity clash. Not only have the markets and the political systems moved closer, but the religions have touched as well. Not only similar, but also foreign, potentially conflicting cultures have been brought together. This proximity, erasing the safe distance becomes a source of fear as well as hope. For Christians this presents not only mission opportunities among other cultures and religions, but also threats of a reciprocal effect and even the loss of the missionary zeal.

Missiologists remind us that fascination with “dialogue” has led many Protestants to abandon the traditional understanding of human nature as sinful and “lost”, and then to abandon global mission. In this regard, dialogue must be considered only as a “specific missionary act” and evaluated for its “effectiveness” (Bellofatto, 2010).

The global world has experienced not only the rise of multiculturalism; it has also experienced its crisis. In fact, inclusivism turned out to be a pious wish, which has never been realized. According to evangelical missiologists, a new paradigm of relationships with “others” will certainly be exclusivist (Bellofatto, 2010), where no one is expected to deny their convictions, and yet everyone is expected to learn how to express their differences respectfully.

This raises the key question: are Christians able to believe in the possibility of globalization compatible with their belief and mission, and imagine according to their faith, that this possibility can be realized?

This power of vision is no-less-valuable than all theories; in fact theories often have restricted and suppressed it. Versions of globalization compatible with Christian faith and mission often have been excluded and suppressed not only by opponents, but also by the most ardent supporters of Christianity. Here we should also consider the opponents of westernization, colonization and imperialism (besides the internal, Christian critique of Jenkins and Noll, we should also pay attention to the works of Edward Said and Ewa Thompson); we can’t ignore their contribution to redefining globalization (including globalization in terms of mission). Said has convincingly demonstrated, adducing historical materials, that European attitude towards the East is being formed by a certain discourse of “orientalism”, “by which European culture was able to manage — and even produce — the Orient politically , sociologically, militarily, ideologically, scientifically, and imaginatively”. This discourse purposely replaces reality, dominates and distorts it, therefore “the Orient was not (and is not) a free subject of thought or action” (Said, 10). This discourse is far from being “objective”, it is not unbiased, not pure, and not indifferent; on the contrary, it is prejudiced, moreover it is oppressive. Following Foucault, Said defends his notion of very close ties between this discourse and power, and furthermore, universality of power (also in religion, culture and missions), “ideas, cultures, and histories cannot seriously be understood or studied without their force, or more precisely their configurations of power, also being studied… The relationship between Occident and Orient is a relationship of power, of domination” (Said, 13). Literary scholar Ewa Thompson comes to the same conclusion as she studies implicit forms of imperialism in Russian literature. These scholars of post-colonial perspective for a global world pose two serious questions for Christians about force and vision. Are missiologists able to offer such a vision of globalization, where their belief would be spread without force? Are theologians able to envision globalization in light of the Kingdom, liberating people from the power of foreign to Christianity discourses, oppression and injustice? In order to answer these questions Christians need to remember not only about their exclusiveness, but also about their universality; not only about the mission of their own churches, but also about the overall Missio Dei; not only about their own church, but also about the Kingdom of God.

Bibliography

1. Саид, Эдвард. Ориентализм. – M., 2006.
2. Van Opstal, Sandra Maria. The next worship. Glorifying God in a diverse world. – 2015.
3. Пратт З., Сіллс М.Д., Волтерс К.Д. Глобальні місії. Вступний курс. — Львів: УБТС, 2016.
4. Єленський, Віктор. Велике повернення: релігія у глобальній політиці та міжнародних відносинах кінця XX – початку XXI століття. – Львів: УКУ, 2013.
5. Pluedemann, James.E. Leading across cultures. Effective ministry and mission in the global Church. – Downers Grove, IVP, 2009.
6. Skreslet, S.H. Comprehending Mission. – Maryknoll: Orbis Books, 2012.
7. Jenkins Philip. The next Christianity // The Atlantic Monthly. October 2002.
8. Jenkins, Philip. The Next Christendom. The coming of Global Christianity. — New York: Oxford University Press. 2011.
9. Leithart Peter. Kingdom First // First Things. 2016. No. 8. https://www.firstthings.com/blogs/leithart/2016/08/kingdom-first
10. Haidt, Jonathan. When and Why Nationalism Beats Globalism // The American Interest. – 2016. – Vol. 12. No. 1
11. Moore, Russel D. Can the religious right be saved? // First Things, 2017. 1.
12. Bellofatto, Gina A. Evangelicals and Interfaith Dialogue: A New Paradigm // Lausanne World Pulse. 2010. #1
13. Johnson, T.M., Zurlo, G.A., Hickman, A.W., Crossing P.F. Christianity 2017: Five Hundred Years of Protestant Christianity // International Bulletin of Mission Research. – 2016. I-12.
14. Globalization and the Gospel: rethinking mission in the contemporary world. Lausanne Occasional Paper No. 30. 2004.
15. Ho, Mary. Global Leadership for Global Mission. How mission leaders can become world-class global leaders // Lausanne Global Analysis. Nov. 2016. https://www.lausanne.org/content/lga/2016-11/global-leadership-for-global-mission
16. Johnson, T.M., Zurlo G.A., Hickman A.W., Crossing P.F. Christianity 2015: Religious Diversity and Personal Contact // IBMR, Vol. 39, No. 1.
17. Johnson, Todd M. Seven Signposts of Hope and Challenge in Global Christianity // South Africa 2006. Connections. Vol. 5, No. 1.
18. Кейптаунские положения. Символ веры и призыв к действию. Третий Лозаннский конгресс. – Нижний Новгород: Агапе, 2011.
19. Noll, Mark. The new shape of world Christianity. Downers Grove: IVP Academics, 2009.
20. Raschke, Carl. GloboChrist. The Great Comission takes a postmodern turn. – Grand Rapids: Baker Academic, 2008.
21. Savatsky, Walter. What if the three worlds pf Christian history converged? // Evangelical, Ecumenical and Anabaptist Missiologies in Conversation. – Maryknoll: Orbis Books, 2006. P. 38-48.
22. Smith, James K.A. Imagining the Kingdom. – Grand Rapids: Baker Academic, 2013.
23. A Call For Biblical Faithfulness Amid the New Fascism. VOICES FROM THE GLOBAL EVANGELICAL COMMUNITY. 2017 // http://infemit.org/call—biblical—faithfulness/
24. Гумилев, Лев. В поисках вымышленного царства. – СПб., 2016.
25. Wright, Christopher J.H. Whole Gospel, Whole Church, Whole World // https://www.lausanne.org/content/whole-gospel-whole-church-whole-world
26. Томпсон, Ева М. Трубадури імперії: Російська література і колоніалізм. / Пер. з англ. М. Корчинської. — К: Вид-во Соломії Павличко «Основи», 2006.
27. Гореньков Д. Пакет идей для лидеров служения в профессиональных сообществах. – К.: Миссия Евразия, 2017.

Светись вечным светом

12 марта, 2020
Статьи

Глаза пророка видят вечный свет даже в самые темные дни.

«Восстань,
светись, Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою. Ибо
вот, тьма покроет землю, и мрак — народы; а над тобою воссияет Господь, и слава
Его явится над тобою. И придут народы к свету твоему, и цари — к восходящему
над тобою сиянию» (Ис. 60:1-3).

Время спросить себя: знаем ли мы Бога и Его свет? Светимся
ли мы, когда вокруг сгущается мрак?

Если мы знаем Господа, то посреди наших судов и бедствий мы
не должны ужасаться и унывать. Потому что дни, когда мы были оставлены и
ненавидимы, презираемы и угнетаемы, не могут длиться вечно.

Вечна милость
Господа, все остальное временно. Темные дни проходят и вечный свет становится все
ярче.

Пророк призывает нас светиться. Но как мы можем светиться,
если грехи умножаются, а враги смеются? Мы можем светиться только Божественным
светом.

Сам «Господь воссияет» нвд нами, так что мы будем светиться
от Его живого присутствия. И на этот свет придут другие народы, в том числе
наши враги и обидчики. Они принесут дары, привезут домой наших пленных детей, отстроят
наши стены и будут служить нам и нашему Богу.

Потому что по всей земле нет и не будет иного света.

Настанет великое затмение, когда свет и слава людей
померкнет, когда «даже солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды
спадут с неба, и силы небесные поколеблются» (Мар.13:24,25).

Но над Иерусалимом всегда будет свет, свет Божественный,
вечный:

«Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, и
сияние луны — светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой —
славою твоею. Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, ибо Господь
будет для тебя вечным светом» (19-20).

Пусть мир погружается во мрак и хаос, пусть меркнут звезды
небесные, Господь будет нашим светом. В это темное время мы можем светиться Его
светом и сиять Его славой, указывая путь заблудившимся людям и народам, не знающим
Бога.

После всех наших грехов и отступлений мы снова можем светиться
и сиять вечным светом. Разве это не чудо? Он восстанавливает нас и возвращается
к нам, чтобы больше не покидать. В то время, как другие в страхе ждут конца
света, мы спокойны, ибо не зайдет солнце наше, и луна наша не скроется, ибо
Господь будет для нас вечным светом.

Что будет с нами, если выключить свет?
Знаем ли мы настоящий,
Божественный источник света?
Будем ли мы светить и светиться, когда все вокруг
погрузится во мрак?

Это не Господь, это преступления наши

9 марта, 2020
Статьи

Есть очень совет, который я повторяю себе уже в который раз, когда хочется найти виноватого: никогда не обвиняй Господа, особенно в том, что ты выбрал сам. Никогда не перекладывай ответственность и вину на Бога за свои решения и последствия своих решений.

Обычно мы живем так, как хочется, без всякой оглядки на Божьи законы. Но когда приходится пожинать горькие плоды своих решений и поступков, мы начинаем вопрошать: «За что мне все это? Где же Бог? Почему не помогает? Почему не спасает?».

Библейские пророки терпеливо поясняют, что это не Бог виноват в нашем бедственном положении, что это не Его нежелание помочь или желание покарать является причиной наших мук.

Бог по-прежнему желает нам блага и готов поспешить на помощь. В Боге ничего не изменилось.

Зато многое изменилось в нас – своими неправильными и неправедными мыслями и делами мы стали на тропу войны против Бога, отвергли Его благую волю относительно нас и выбрали худший из возможных сценариев своей жизни.

«Вот, рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать. Но беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лице Его от вас, чтобы не слышать» (Ис. 59:1,2).

Вот она, единственная причина наших бед. Это не Господь наказывает нас, это преступления наши губят нас:

«Потому-то и далек от нас суд, и правосудие не достигает до нас; ждем света, и вот тьма, — озарения, и ходим во мраке. Осязаем, как слепые стену, и, как без глаз, ходим ощупью; спотыкаемся в полдень, как в сумерки, между живыми — как мертвые. Все мы ревем, как медведи, и стонем, как голуби; ожидаем суда, и нет его, — спасения, но оно далеко от нас. Ибо преступления наши многочисленны пред Тобою, и грехи наши свидетельствуют против нас» (9-12).

Если это наши преступления, то даже Мессия не может избавить нас от них, если мы того не пожелаем. Они наши, мы их выбрали, мы их сотворили, мы ими владеем, мы за них отвечаем.

Потому Спаситель назван «Искупителем Сиона и сынов Иакова, обратившихся от нечестия» (20).

Мы не можем простить себя, мы не можем искупить себя. Это может лишь Божья благодать.

Но мы можем отвратиться от нечестия и взыскать Господа. И это откроет дверь Его милости, спасению и восстановлению.

Наше нечестие, наши беззакония и преступления, равно как и наша расплата за них – не предопределение или наказание от Бога, но естественный результат нашего личного выбора.

Что мы теперь будет со всем этим делать? Обратимся от грехов? Или умрем в нечестии? Здесь мера нашей ответственности. Искупитель готов спасать тех, кто решит обратиться.

Подумай о том, хочешь ли ты продолжать такую жизнь, готов ли ты изменить ее решительно и радикально. Но никогда не обвиняй Господа, особенно в том, что ты выбрал сам.

Книга «Пастух и царь». Читать и слушать

4 марта, 2020
Статьи

Как восстановить развалины?

3 марта, 2020
Статьи

Кто бы не хотел получить имя «восстановителя развалин»?

Кто бы не хотел услышать такое слово от Господа:

«застроятся потомками твоими пустыни вековые: ты восстановишь основания многих поколений, и будут называть тебя восстановителем развалин, возобновителем путей для населения» (Ис. 58:12)?

Люди чтят не только строителей, но и восстановителей. После бед и войн, кризисов и потрясений жизнь возвращается. Города оживают. Пустыне зацветают. Но не все и не всегда.

Есть условия для того, чтобы наши родные развалины были восстановлены.

Пророк называет два самых основных из них.

Во-первых, восстановление развалин начинается с восстановление отношений с Богом. Грехи и беззакония должны быть названы и оставлены. Восстановители развалин должны начать с громкого обличения и открытого исповедания грехов:

«Взывай громко, не удерживайся; возвысь голос твой, подобно трубе, и укажи народу Моему на беззакония его, и дому Иаковлеву — на грехи его» (1).

Восстановители не прячут и не приглаживают, они ищут и вскрывают все, что должно быть исправлено. Если в основании останется скрываемое или оправдываемое беззаконие, все восстановленное рухнет очень быстро. Перед тем, как брать в руки мастерок, нужно очистить свое сердце.

Во-вторых, восстановление развалин начинается с восстановления отношений с ближними. Восстановить город можно только вместе, в мире, единстве усилий, согласии духа.

Правильные слова, обращенные к Богу, должны быть подкреплены практическими делами справедливости и милосердия по отношению к ближним.

Бога раздражают те, которые «они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу» (2), но исполняют «волю свою и требуют тяжких трудов от других» (3); которые «постятся для ссор и распрей», для унижения других и возвышения себя (4).

Желая приблизиться к Богу и приобрести Его расположение, нужно начинать не с религиозных ритуалов, но с очевидных малых дел:

«разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся» (6-7).

Бог ждет,

«Когда ты удалишь из среды твоей ярмо, перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное, и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца» (9-10).

Пока не сделаешь это – Он не даст Своего благословения.

В-третьих, восстановление возможно только на новом основании, не на основании человеческих прихотей и амбиций, но на основании благоговения перед Богом и послушания Ему. Мы можем восстановить наши развалины тогда и только тогда, когда будем радоваться и покоиться в Господе, вместо того, чтобы суетиться и строить наши собственные замки из песка.

«Если ты удержишь ногу твою ради субботы от исполнения прихотей твоих во святый день Мой, и будешь называть субботу отрадою, святым днем Господним, чествуемым, и почтишь ее тем, что не будешь заниматься обычными твоими делами, угождать твоей прихоти и пустословить, — то будешь иметь радость в Господе, и Я возведу тебя на высоты земли и дам вкусить тебе наследие Иакова, отца твоего: уста Господни изрекли это» (13-14).

Восстановители развалин помнят: только Господь может оживить руины и пустыни, поэтому они начинают с восстановлений отношений — громко взывают о беззакониях и раскаиваются с них, исправляют отношения с ближними и полагают в основание страх и почтение перед Богом.

Они восстанавливают не свои города, они восстанавливают себя перед Богом, чтобы строить Его город и Его Царство.

Все можно восстановить, все можно оживить, если начинать с Бога и с Богом. Если отдать наши развалины Ему. Ему строить вместе с Ним и для Него.

Кто спит и умирает в мире?

28 февраля, 2020
Статьи

В юности мечтают хорошо пожить. В зрелом
возрасте – достойно умереть.

Праведники знают оба секрета — как жить и
умереть в мире. А нечестивые всю жизнь лишь суетятся, мечтая о спокойной жизни
и бесконечно откладывая тревожные мысли о смерти.

Бывает, что праведник живет бедно, но в мире,
и потому умирает спокойно.

Нечестивому же всего мало, потому что без
Бога остается незаполнимая пустота.

Поэтому нечестивый никогда не поймет
праведника, который спит крепко и сладко даже в самое трудное время, и умирает
так легко, будто возвращается домой.

В обществе, где правят «сыновья чародейки,
семя прелюбодея и блудницы», праведник не чувствует себя дома. Он с готовностью
переходит от этого мира к вечности. Он засыпает и умирает спокойно, доверяясь
Богу.

Но для общества это страшный знак. Если Бог
забирает Своих праведников, кто будет молиться о нечестивых и предстоять за них,
кто будет напоминать о спасении и направлять ищущих?

Оттого в словах пророка мало скорби об
уходящих праведниках и много гнева и переживания об остающихся грешниках: «Праведник
умирает, и никто не принимает этого к сердцу; и мужи благочестивые восхищаются
от земли, и никто не помыслит, что праведник восхищается от зла. Он отходит к
миру; ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих. Но приблизьтесь сюда
вы, сыновья чародейки, семя прелюбодея и блудницы!» (Ис. 57:1-3).

Самоуверенность неверных быстро пройдет. Напрасно
они будут вопить о помощи, никто не ответит. Их слова и дела развеет ветер (13).

А уповающие на Господа буду жить и после
смерти, потому что Он Сам будет с ними в жизни и смерти, чтобы обновлять и
оживлять: «Ибо так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, — Святый
имя Его: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и
смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных» (15).

Господь даст мир Своим праведникам, но не
только им. Он готов дать мир и дальнему и ближнему, всякому, кто оставит свое
нечестие и cмирит свой дух. «Я исполню слово: мир, мир дальнему и ближнему,
говорит Господь, и исцелю его» (19).

Итак, праведникам — мир. Напротив, «нет мира нечестивым» (21).
Но почему при всем это праведников так мало, а нечестивые продолжают свое? Почему бы, зная о неминуемом итоге, нечестивым не смирить и не сокрушить свой дух, чтобы
получить исцеление и мир от Господа?
Почему нечестивые остаются нечестивыми?
Почему, видя спокойствие праведников, они не спешат последовать их примеру?
Почему мысли о смерти не делают нас праведниками?

Пророк Даниил и миссия влиятельного меньшинства

26 февраля, 2020
Статьи

Газета «Мирт», 26 февраля 2020

Социология всегда будет против нас. Никогда и нигде в истории верующие и верные Богу не были в большинстве. Никогда не были своими.

Не было золотого века веры, не было христианской эры, не было христианских стран и наций, не было традиционных христианских ценностей большинства. Мы изобрели все это для собственного успокоения – будто когда-то все было хорошо и по-нашему, а сегодняшние беды – временные, так что вот-вот все скоро вернется к норме.

Но мир уже никуда не вернется, он быстро погружается в безумие. Новые технологии очень даже этому помогают. В самом деле, если задуматься о результатах голосований и опросов, или даже просто посмотреть дискуссии в социальных сетях, то станет плохо.

Массовое обольщение убивает людские умы и души быстрее других видов оружия. И самое страшное то, что у христиан, похоже, нет никакого волшебного иммунитета против этой заразы. Они так же уязвимы перед пропагандой и манипуляциями, дешевыми фокусами и сладкой ватой. Было время, когда мне казалось, что это происходит в «темных» местах, «проклятых» странах, особо греховных народах. Но сейчас вижу, что этот вирус действует на всех континентах и во всех церковных традициях.

Это значит, что надежные заборы и запоры, крепкие ворота и высокие стены не спасут. Не удастся отгородиться или скрыться. Придется жить среди обезумевшего общества, как чужой среди своих и свой среди чужих. Разумные будут в ничтожном меньшинстве, в пределах статистической погрешности.

При этом меня ободряют и вдохновляют слова из книги пророка Даниила:

«Люди, чтущие своего Бога, усилятся и будут действовать. И разумные из народа вразумят многих» (Дан. 11:32-33)

Все это на фоне сгустившегося мрака, открытой враждебности к верующим, жестоких преследований тех немногих, которые дерзнут оставаться верными Богу. Именно тогда, когда “наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени” (12:1), «разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звезды, вовеки, навсегда» (12:3).

Разумные вразумят многих. Разумные будут сиять, как звезды. Это очень высокая роль, это величайшая ответственность: вразумлять и обращать к правде, светить и сиять. Когда люди ищут хлеба и зрелищ, они идут за большинством, смешиваются с толпой. Когда ищут правды – сворачивают в сторону и спрашивают о пророках и святых, верующих и мудрых.

Сколько их сегодня – тех самых разумных? Их не будет много. Но они всегда будут заметны – «как светила на тверди». Несмотря на свою малочисленность «они усилятся и будут действовать», так что «вразумят многих».

Сколько было разумных во времена Даниила? Немного. Но они были очень влиятельными. Может быть, потому и были влиятельными, что думали не о своем влиянии, но о своей верности Богу.

С этого рискованного решения быть верными начинается головокружительный успех Даниила и его друзей. В ответ на проявленную верность со стороны совсем еще молодых людей Бог благословляет их уникальными способностями:

«И даровал Бог четырем сим отрокам знание и разумение всякой книги и мудрости, а Даниилу еще даровал разуметь и всякие видения и сны» (Дан. 1:17).

Даниил стал правой рукой царя не потому, что скрывал свою веру и подстраивался под общий порядок, а потому, что открыто демонстрировал свою верность Богу и выделялся из общей среды. Он претендовал на особое знание, потому что имел особые отношения с Богом и потому бесстрашно свидетельствовал перед идолопоклонниками:

«Даниил отвечал царю и сказал: тайны, о которой царь спрашивает, не могут открыть царю ни мудрецы, ни обаятели, ни тайноведцы, ни гадатели. Но есть на небесах Бог, открывающий тайны; и Он открыл царю Навуходоносору, что будет в последние дни» (Дан. 2:27-28).

Мы не видим никакого унижения перед царем, никакой лести, никакого раболепия. Даниил ведет себя с невиданным для Вавилона достоинством. Он служит, прежде всего, Царю царей, и лишь потом и потому царям земным.

Доходит до того, что царь Вавилона кланяется (!) Даниилу и прославляет Бога Даниила:

«Тогда царь Навуходоносор пал на лице свое и поклонился Даниилу, и велел принести ему дары и благовонные курения. И сказал царь Даниилу: истинно Бог ваш есть Бог богов и Владыка царей, открывающий тайны, когда ты мог открыть эту тайну! Тогда возвысил царь Даниила и дал ему много больших подарков, и поставил его над всею областью Вавилонскою и главным начальником над всеми мудрецами Вавилонскими. Но Даниил просил царя, и он поставил Седраха, Мисаха и Авденаго над делами страны Вавилонской, а Даниил остался при дворе царя» (2:46-49).

Даниил не просил для себя ничего. Но о друзьях ходатайствовал. Разумные держались вместе, помогая друг другу в делах духовных и государственных. Никакой конкуренции между собой, никаких личных амбиций. И никаких иллюзий относительно своих земных успехов.

Вавилон шел к своему историческому концу. Но Царство Божье активно строилось. У наших разумных друзей не было цели спасать или укреплять, разрушать или преобразовывать Вавилон, хотя они управляли им разумно и эффективно. Но они служили гораздо большему – Царству Божьему и правде его.

Я вспомнил, как в прошлом году ехал в полупустом вагоне Воронеж-Курск, чтобы принять участие в семинаре по книге пророка Даниила. Захотелось отложить приготовленные записи и еще раз перечитать саму книгу. В детские годы я очень любил ее, как мог любить мальчишка из пыльного шахтерского городка, которому вдруг открылась неожиданная перспектива, который вдруг понял, что для тех, кто верит и верен своей вере, возможно все – даже в Вавилоне.

Читая Библию в трясущемся вагоне, я вернулся не столько в дни Даниила, сколько в дни своей юности. Я говорил тогда, что не буду жить, как все, что хочу служить и поклоняться только Богу, что мой разум и все мои способности принадлежат Ему и только Ему. Что не хочу быть большинством, что не жду признания от большинства или царского благоволения, но готов служить и царю, и большинству той правдой, которую мне открывает Бог. Что не мечтаю о карьере, но ответственно принимаю новые возможности. Что не обольщаюсь успехом, но воздаю славу Богу за все, что удается сделать. Что нет большего счастья, чем служить Богу и быть на Его стороне, среди чтущих Бога и потому разумных.

Я никогда от этого не отказывался. Но со временем поверил в иллюзию, что Вавилон можно перестроить, улучшить, христианизировать. Стал частью этого самого общества, чтобы менять его изнутри. Старался понять его, чтобы направить в нужную сторону. Мало что понял и ничуть не изменил. В череде компромиссов себя едва не утратил. Может, я и стал разумным, но в этой «разумности» стал чтить порядки общества куда больше, чем своего Бога. Может, я и стал разумным, но перестал сиять.

В попытках сохранить почти утраченное христианское влияние на мир мы старались ублажать и услаждать, заманивать и развлекать, окормлять и закармливать, поучать и начальствовать, запрещать и устрашать, надзирать и наказывать, потакать и заигрывать. Мы разбавляли и дозировали правду, приспосабливаясь к настроениям и мнениями, запросам и вкусам большинства. Мы так хотели спасти мир, что потеряли из виду Бога. Мы так хотели, чтобы мир нас чтил, что перестали чтить своего Бога. А вместе с почтением к Богу мы потеряли свой разум.

Зачем нам влияние, если мы больше не знаем и не понимаем Бога, если мы не можем толковать Его знаки, если мы дружно как один агитируем за царя и одобряем его богоборческие законы, если не задумываясь кланяемся большим и малым идолам?

В этом случае утрата влияния – на благо. Мы могли бы причинить куда больше вреда, если, утратив веру, сохранили бы свое влияние. Слава Богу, что нас так мало, потому что неизвестно, что бы мы натворили, если бы сформировали большинство и почувствовали свою «силу».

Однажды мы уже имели свое «священное» государство и очень быстро его потеряли. «Золотой век» Давида и Соломона закончился руиной. Как оказалось, в «безбожном» Вавилоне можно чтить Бога даже лучше, чем в «святом» Иерусалиме. Неизвестно еще, в какую бы яму кинули Даниила, окажись он в Иерусалиме в старые добрые дни родных и безумных царей. Так стоит ли идеализировать Иерусалим и предаваться ностальгии о золотом веке или мечтам о восстановлении теократии?

Сегодня я все больше думаю о том, что Бог – не в Иерусалиме и не в Вавилоне, точнее, Он и в Иерусалиме, и в Вавилоне, но без привязки к ним, в свободном движении, в созидании Своего Царства. И Он призывает меня к гораздо менее амбициозной, но и гораздо более ответственной работе «вразумлять» и «обращать к правде» многих. Сколько? Как много? Не уточняется.

Миссия верного остатка, влиятельного меньшинства не в том, чтобы поменяться с большинством местами. Миссия в том, чтобы сиять, напоминая о Боге. Сиять, сохраняя дистанцию, различие, особость. Что мешает мне это делать в Вавилоне, здесь и сейчас?

Праздник для евнухов и иноплеменников

26 февраля, 2020
Статьи

Господь призывает всех, особенно Своих избранных:

«сохраняйте
суд и делайте правду» (Ис. 56:1).

Но вот беда, избранные не слушают:

«Стражи их слепы все и невежды: все они немые псы, не
могущие лаять, бредящие лежа, любящие спать. И это псы, жадные душею, не
знающие сытости; и это пастыри бессмысленные: все смотрят на свою дорогу,
каждый до последнего, на свою корысть; приходите, говорят, я достану вина, и мы
напьемся сикеры; и завтра то же будет, что сегодня, да еще и больше» (10-12).

Избранные настолько поверили в свою избранность, что
превратились в ненасытных пьяниц, в слепых и немых псов. Они продолжают свой
пьяный праздник до бесконечности и игнорируют все обращения пророков.

Они верят, что «завтра то же будет, что сегодня, да еще и
больше», не зная, что их избранность служит к их осуждению. Нет большего
преступника, чем избранный Божий сын, оставивший суд и правду, утративший веру
и послушание. Как оказывается, даже дети Божьи превращаются в псов.

И здесь мы слышим интересное обращение к двум категориям
отверженных, которых ранее предпочитали не замечать – к иноплеменникам и
евнухам.

Господь справедлив и многомилостив. Он наказывает
избранных и милует посторонних.

Для Него избранным становится всякий, кто «присоединился
к Господу», кто «крепко держится завета».

В то время как избранные по праву рождению продолжают
свой пьяный праздник в стороне от Господа, мы видим еше один праздник,
торжество отверженных, которые приняты в Божью семью по вере и верности, которым
подарено право быть частью Божьего народа.

«Да не говорит сын иноплеменника, присоединившийся к
Господу: «Господь совсем отделил меня от Своего народа «, и да не
говорит евнух: «вот я сухое дерево «. Ибо Господь так говорит об
евнухах: которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне, и крепко держатся
завета Моего, — тем дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее,
нежели сыновьям и дочерям; дам им вечное имя, которое не истребится.
И сыновей
иноплеменников, присоединившихся к Господу, чтобы служить Ему и любить имя
Господа, быть рабами Его, всех, хранящих субботу от осквернения ее и твердо
держащихся завета Моего, Я приведу на святую гору Мою и обрадую их в Моем доме
молитвы; всесожжения их и жертвы их будут благоприятны на жертвеннике Моем, ибо
дом Мой назовется домом молитвы для всех народов» (3-7).

Иноплеменники и евнухи получают «лучшее». Они получают и
не уходят. Они остаются в доме Божьем. У Господа хватит места, пищи и даров на
всех, так что Он призывает даже «зверей»:

«Все звери полевые, все звери лесные!
идите есть» (9).

Каждый из нас может быть и оставаться избранным. Если
присоединится к Господу и будет «хранить суд и делать правду». Если будет
радоваться о Господе, а не веселиться вином и сикерой. Если будет держаться
завета Божьего крепче, чем своей родословной. Если сможет узнать своих братьев в евнухах,
иноплеменниках и даже зверях.