Всюду жизнь

• 19 апреля, 2011
• Статьи

Так называется известная картина Николая Ярошенко. Арестанты из зарешеченного окна улыбаются птицам и кормят их. Люди не выглядят несчастными, они радуются жизни, ее вестникам, благодарно делятся последними крошками хлеба. Здесь каким-то умным взором видится Бог, хотя Он не нарисован. Мать с ребенком напоминает Марию с Иисусом, птицы – воплощение Святого Духа. Обычная картина человеческой трагедии, но в ней так много тихой радости и спокойного света, что чувствуется нечто большее, чем просто людское горе, чувствуется торжество Жизни.
«Поглощена смерть победою» (1Кор.15:54), — говорил апостол Павел. Жизнь выше, глубже, всюду. Смерть – часть, заключенная в Жизнь, побежденная, обезоруженная, пленная.
В радости и горе, в здравии и болезни, в достатке и бедности, в дворце и тюрьме есть возможность жить полноценно, быть причастником Жизни, быть внутри нее.
Несчастные люди живут в замкнутой реальности греха и смерти, не видя солнца, не слыша пенья птиц и запаха цветов. А Пасха напоминает о том, что Жизни гораздо больше, чем смерти; что Жизнь побеждает, что за ней последнее слово.
«Живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, — [всегда] Господни. Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми» (Рим.14:8,9).
Нет жизни и смерти, есть Жизнь. Все преодолено и упразднено, все побеждено и преображено Воскресением Христовым. Нет причин, нет оправданий для греха, болезни, смерти. Всюду Жизнь, все во всем…Так живи же!

Евангелие от современников и для них же

• 12 апреля, 2011
• Статьи

В этом году Украина отмечает 450-летие Пересопницкого Евангелия. То, что стало частью нашей истории, духовной культуры, национальной традиции, нужно не только вспоминать, но и воплощать в своей жизни. Мы знаем четыре канонических Евангелия, но жизнь каждого из нас может в той или иной мере стать пятым Евангелием. Я отнюдь не святой, но мне есть что сказать об этой Книге. Вот моя история. Она, вместе с другими свидетельствами наших с вами современников, стала частью нового издания Нового завета, вышедшего на днях в Киеве.
***
Родиться дважды

Подавляющее большинство наших сограждан считают себя христианами лишь потому, что они родились в христианской стране, симпатизируют православной культуре, крещены в детстве, носят крестик и отмечают церковные праздники. Но христианами не рождаются, ими становятся.
Я тоже думал, что «родился» христианином и этого было мне достаточно, пока я не понял, что такое духовная смерть, и не пережил второе рождение. И теперь могу сказать: христиане – это те, кто родились дважды. Физического рождения мало, нужен настоящий внутренний переворот, называемый рождением свыше.
Я родился в многодетной христианской семье и никогда об этом не жалел, напротив, с каждым годом я все больше ценю данное мне воспитание. Мои родители были репрессированы за свою веру, но не сломались, сохранили верность своим убеждениям. Жили бедно, но с достоинством. Отец работал в шахте, мать при своей инвалидности растила семерых детей.
Я был нонконформистом – не вступал в пионеры, не ходил на парады. В 10 лет я полностью прочитал Библию. В семье постоянно говорили о Боге, и я привык к этому, даже полюбил. Мне нравилось выделяться из общей массы сверстников и грести против течения. На уроках истории и биологии я устраивал настоящие диспуты о правдивости христианства и лживости теории эволюции. Я считал себя христианином: я же читал Библию и ходил в церковь. Я легко запоминал множество библейских цитат, историй, фактов, и это давало мне чувство принадлежности к христианству.
Если под христианством понимать культурную традицию и систему верований, то у меня было достаточно оснований считать себя христианином. Я жил внутри хорошей традиции, был окружен заботой в семье, был принят за своего в церкви.
Но университет вырвал меня из этой атмосферы, я оказался во внешнем мире – как будто в ненастье вышел из уютного дома и нечаянно захлопнул за собой дверь.
Вырванные цитаты и чужие истории были интересными, но оказались совершенно бесполезными. Знания о Боге не спасли меня от внутреннего кризиса. Я понял, что хорошими словами сыт не будешь, знанием жизнь не заполнишь. Возникло сильное предчувствие встречи с Богом, о котором я знал, но которого не видел и не слышал. Этой встречи я искал на страницах книг, среди особо религиозных людей, в экстремальных ситуациях. Но получилось так, что Бог сам меня нашел, когда я окончательно запутался и потерял надежду.
Опыт присутствия Бога, Встречи, откровенного разговора с Ним изменил мою жизнь. Я спорил и обвинял, уходил и возвращался, поднимался и снова падал. Жизнь после Встречи не стала легкой, но стала интересной и полной смысла.
Я начал перечитывать Евангелие по-новому, задавать по ходу чтения вопросы и там же находить ответы. Евангелие открылось мне не как историческая и философская книга, а как описание моих взаимоотношений с Богом, как личная история, письмо, адресованное мне. Конечно, я привык к синодальному переводу, поэтому читал его как высокопарную поэму и относился к нему как памятнику XIX века. А вот пересказ отца Александра Меня тронул мое сердце, его «Сын Человеческий» открыл мне живого, близкого, доступного Иисуса. После этой книги все переводы Библии ожили для меня, я понял, как их можно читать.
Сын Человеческий, а не сидящий на облаках дедушка, покорил мое сердце.
Христианская традиция дала мне направление моих поисков, но если бы не Христос и Его Евангелие, я так и блуждал бы в бесконечных лабиринтах религии.

Христианскую книгу нужно беречь

• 9 апреля, 2011
• Статьи

В Киеве завершает свою работу V Международный фестиваль христианской книги (7-10 апреля). Эта выставка каждый год собирает ценителей хорошей книги, основных книгоиздателей, и, конечно же, интересных авторов. В этот раз свои новинки представили Пол Янг, Дэвид Бейкер, Александр Шевченко, Геннадий Мохненко, Михаил Черенков.
Каждому – и кто искал встречи с авторами, и кто пришел за покупками, — организаторы предложили хороший выбор. И все же, несмотря на затраченные усилия и очевидные успехи, фестиваль может стать последним. Посетителей становится меньше, объемы продаж только падают, покупательная способность людей снижается, а сам книжный бизнес переживает жесточайший кризис.
Христианская книга, как и всякая достойная литература, нуждается в поддержке, дотациях, меценатстве. Иначе прервется культурная нить, книга умрет, а вслед за книгой умрет читатель. Останется чтиво и останется потребитель. Похоже, эти мрачные пророчества начинаются сбываться.
Христиане, вслед за своими предшественниками в иудео-христианской традиции, называют себя «народом книги», людьми Библии. Все конфессии свято чтут тексты Писаний и церковной традиции. У протестантов даже один из главных принципов подчеркивает спасительную, жизненную значимость Книги – «Sola Scriptura» (Только Писание). Этот принцип означает, что опыт и мнения людей подчинены высшему авторитету Библии.
Книгу нужно читать, изучать, воплощать в жизнь. Без этой связи с Книгой христианин легко становится добычей внешних авторитетов, объектом чужих манипуляций.
Печатный станок открыл новую эпоху не только в истории цивилизации, но и в истории христианства. Доступные тексты активировали личное Богопознание и Богомыслие. Бог открыл Себя через книгу. Может быть поэтому вслед за ницшеанским лозунгом «смерти Бога» последовали постмодернистские констатации «смерти книги».
Конечно, Библия по-прежнему издается многомиллионными тиражами. Но этот священный текст без расшифровки, без адаптации в разных литературных формах, воспринимается как феномен религиозный, не очень понятный и востребованный в секуляризированном, постхристианском мире.
Библия выражается в разнообразии форм книжной культуры, отмирание которых значительно ослабит влияние иудео-христианской традиции на общество. Поэтому книги нужно покупать, читать, дарить. Ведь не зря написано в Библии же, что «не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом Божьим» (Лук. 4:4).

Российский баптизм открывается миру

• 7 апреля, 2011
• Статьи

«Откройтесь миру» — пожелали религиоведы лидерам российского баптизма. Конференция «105 лет легализации русского баптизма» (Московская богословская семинария, 5-7 апреля 2011 г.) объединила и церковных историков, теологов, священнослужителей, и академических религиоведов, журналистов, экспертов.
Открывая пленарное заседание, Алексей Смирнов, руководитель Российского союза евангельских христиан-баптистов, напомнил, что история баптизма писалась кровью, и сегодня призывает к верности своему историческому пути, его достойному продолжению. По мысли пастора Смирнова, история должна быть правдивой, но также должна вдохновлять: «Нам не хватает правды об истории. Страна нуждается в правде. Но также в ответственности за историю. История, которую вы писали, будет учить, будет менять судьбу молодежи». При этом руководитель РС ЕХБ заявил, что радикально переписывать историю опасно, сносить памятники прошлого «неразумно»; назвал себя «советским», но при этом «открытым миру».
Во время специального брифинга, отвечая на вопрос религиоведов, почему так мало баптисты говорят о себе через СМИ, пастор Смирнов отметил коллизии между активной социальной позицией церкви и государственной политикой: «Как только мы говорим в СМИ о добрых делах, нас сразу же закрывают. В моем родном городке мы более десяти лет помогали детям интерната, о которых все забыли. Но когда наконец об этом узнали власти, нам запретили такое сотрудничество».
Соорганизатор конференции Й. Дик, директор Института теологии и истории Боннской библейской семинарии, призвал пересмотреть стереотипы «свой-чужой», видеть масштабнее, «осознать руку Бога» в своей малой и общей большой истории.
Программным для конференции и для современной историографии баптизма был доклад Альберта Вардина, экс-президента Исторического общества южных баптистов США. По признанию профессора, в Украине был крещен в баптизм его прадед-лютеранин, ставший активным участников штундистского движения. Примечательными для его выступления, как и для западной историографии в целом, были слова о «России-Украине» (называются без различения, как разные названия того же самого), «зарождении русского баптизма в Украине», «русской Польше», «Тифлисе как центре русского баптизма».
В своих многочисленных работах профессор Вардин писал о «евангельском сектантстве» в Российской империи, выясняя степень его самобытности. По мнению сектоведов конца XIX в. – начала XX в., баптисты засылались из Германии, новое религиозное движение было результатом иностранной миссии, а то и геополитических интересов западного мира. В период германофобии такие обвинения приносили баптистам серьезные неприятности. Вардин приходит к выводу, что евангельское пробуждение в Российской империи имело кросскультурный характер и прошло разные этапы развития – от разных влияний к своеобразию, поэтому «русский баптизм» представляет собой «гибрид», «переплетение традиций». Американский историк характеризует «русский баптизм» следующими чертами: сепаратизм (штундисты не прислушались к совету Карла Бонекемпера оставаться в лоне православия; не признавали и лютеран); автономия общин; богословская безграмотность (идеи западного протестантизма усвоили фрагментарно, хотя «украинские штундисты тянулись к баптизму больше, чем немцы к ним»); негативная социально-богословская идентичность («мы не они»); антикальвинизм; субкультурная идентификация («обряды это театр»); страсть к крайностям; постоянные расколы; акцентированная общинность (общие пения и молитвы, святые целования, проповедуют много и почти все).
Конференция и выступления ее участников оставляют за полями множество «почему». Почему баптизм назван русским, а не российским? Почему историю русского баптизма начинают с пробуждения в Украине («русский баптизм возник в Украине»)? Почему современный баптизм в лице его лидеров до сих пор ассоциируется с советским периодом («я советский»)? Почему баптисты все меньше говорят о гражданской свободе и все больше о патриотизме и лояльности государству? Почему, празднуя 105 лет легализации, российский баптизм до сих пор остается маргинальным в своем родном обществе?
После основных докладов напрашивается вывод, что баптизм не был осознанным конфессиональным выбором для украинских крестьян и русских рабочих, он оказался лишь наиболее подходящей формой для духовных движений того времени, но к нему навсегда и полностью не привязывались. Поэтому, как выражались выступающие представители РС ЕХБ, разделить евангельских христиан и баптистов означается разорвать одно тело. Т.е. баптизм стал обобщающим названием для евангельски ориентированных христиан, оказавшихся не по своей воле за церковной оградой РПЦ. До сих пор в бывшем СССР баптистами называют все протестантов, всех «неофициальных и внеправославных» христиан. При этом остается вопрос, насколько актуальны сегодня слова Пашкова, что «будущее – за реформацией внутри православия» и советы Бонекемпера «не покидать лоно православия». Не менее сложный вопрос – насколько само российское общество открыто к тому, чтобы принять баптизм в качестве своего исторического, почвенного, самобытного явления. Как только я подумал об этом, услышал вопрос историка из Южно-Сахалинска, которая живо интересовалась «геополитическим влиянием Германии на распространение штундизма». Если в России до сих пор ищут скрытого врага и зарубежный центр влияния, то баптизм обречен оставаться не принятым и не понятым.
В своем пути к людям, в последовательной социализации, баптистские церкви могут найти неожиданную помощь в среде религиоведов. По словам ученых, принимавших участие в работе конференции, «Академические исследования помогут обосновать ваше место в обществе и истории. Но без вашей помощи нам трудно вас же защищать. Откройтесь миру».

http://prochurch.info

Страх Божий

• 25 марта, 2011
• Статьи

Так говорили, когда случалось что-то страшное и странное. Почему теперь так говорят редко? Потому что страшное и странное стало нормой. А Богобоязненность – редкостью.
В эти дни на украинских каналах можно видеть рекламный ролик, в котором господин Кивалов, известный также как Кидалов, известный также как организатор фальсификаций на выборах 2004 года, говорит студентам Одесской юридической академии: «Вы юристы. Вы и есть справедливость». Становится страшно от того, как коварно, подло, бесстрашно люди вводятся в обман. Несмотря на один корень, слова «юрист» и «юстиция» путать нельзя. Юристы служат юстиции, они не есть юстиция. Юристы, как и все, боятся закона. Они знают закон и справедливость, но это знание помогает выполнять и служить, а не манипулировать.
О чем говорит приведенный пример? О том, что люди потеряли страх перед высшей справедливостью. Они не боятся народа, так как привыкли дерзко говорить от его имени. Они не боятся церкви, потому что и есть церковь — они вошли в церковь и сделали ее частью своей безбожной системы. Они не боятся суда, потому что там сидят их судьи. Они не боятся слов Библии, потому что читают там лишь то, что их одобряет.
Побойтесь Бога – скажет тихо честный священник, но они лишь улыбнутся – ведь наместники Бога в их друзьях.
Но однажды окажется, что справедливость, правда, добро, о которых бесстыдно врали, совсем не то, как их представляли. Страшно, когда так легко, профессионально врут, что начинают даже верить, будто знают истину и ее олицетворяют. Но истина вдруг блеснет молнией и станет видным для всех выдаваемый за нее обман.
Вспоминаются слова Лермонтова, от которых становится страшно не только организаторам, но и всем нам — участникам или жертвам порочной системы, поощряющей грех:
«Но есть и Божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный судия: Он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела Он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь

Модель христианского университета: международный опыт и украинский контекст

• 22 марта, 2011
• Статьи

Словосочетание «христианский университет» до сих пор представляется странным в постсоветском контексте, где умеют отделить церковь от школы, но освободить школу от научного атеизма не могут до сих пор. Университет может быть антихристианским, но никак не христианским – по умолчанию полагают представители советской школы. Есть и критики справа, у которых «христианскость» деформирует саму идею университета, превращает его в семинарию, обязывает к конфессиональной принадлежности. Между тем, университет манифестирует свободу, живет ей, а потому чужд как идеологизации, так и клерикализации, в которых академическая независимость сменяется ангажированностью любого рода.
Христианский университет как сложносоставной концепт выражает идеи университета и христианства по-новому. Здесь христианство особого рода — открытое для инкультурации, не чуждающееся исследования, рефлексии и критики. Здесь и университет sui generis – основанный на презумпциях христианского мировоззрения и добровольно ограниченный его же этическими рамками.
На сегодня в мире существует более тысячи христианских университетов и колледжей, открыто декларирующих свою мировоззренческую приверженность христианству. Причем этот сегмент не маргинальный относительно основного направления науки и образования. Классические университеты, начиная с Болоньи и Сорбонны, формировались как христианские высшие школы.
Особую родственность теологии и светской университетской науки демонстрировали протестанты, преодолевшие дуализм сакрального и мирского, священнослужения и профессии. Известно, что основатели Гарвардского университета в историческом документе 1643 года призывали всех учащихся видеть именно Христа основанием знания и учения.
Даже на излете модерна христианский университет оставался общественно значимым фактором. В 1880 году Абрахам Кайпер, известный кальвинистский теолог, основал Амстердамский свободный университет, где открыто исповедовалась протестантская идентичность и, одновременно с тем, приверженность объективной науке. Подобная модель университета предполагала свободу и от государства, и от церкви. Вместе с тем, здесь акцентировалась социальная и культурная ответственность образования и его агентов. Независимость и ответственность нераздельны: сохраняя срединное положение между институтами церкви и государства, университет служит прежде всего обществу.
В Украине есть несколько школ, название которых включает ссылку на христианскую идентичность: Украинский католический университет, Киевский и Донецкий христианский университеты, Международный христианский университет, Христианский гуманитарно-экономический открытый университет. Каждый из этих вузов выбрал свой путь имплементации идеи христианского университета в украинском социокультурном и образовательном контексте.
Украинский католический университет (www.ucu.edu.ua) открыто декларирует свою конфессиональную принадлежность. Обладая статусом негосударственного вуза, УКУ получил третий уровень государственной аккредитации, а также мировое признание в сообществе католических университетов.
Киевский христианский университет (www.kcu.org.ua) также изначально самоопределился как конфессиональная школа – в структуре Всеукраинского союза объединений евангельских христиан-баптистов (ВСО ЕХБ). Богословские и церковные программы аккредитованы в профильной Евро-Азиатской аккредитационной ассоциации (ЕААА), но из-за отсутствия студентов большей частью были приостановлены.
Донецкий христианский университет (www.dcu.org.ua) заявляет о своем евангельско-баптистском исповедании, но также о межденоминационном, межцерковном масштабе работы. Согласно своей философии образования, «ДХУ как богословское учебное заведение осознает себя частью Церкви», но не ограничивается ее рамками. Помимо церковных, богословских и миссиологических программ, ДХУ выступил учредителем дочерней структуры — Украинского христианского гуманитарного института, который в кооперации с действующими частными вузами региона намерен предложить признанные государством образовательные программы (филология, психология, социология) для прихожан протестантских церквей как целевой аудитории.
В отличие от университетов, созданных по инициативе церквей, Международный христианский университет (www.icu.edu.ua) – частный вуз, соотносящийся с христианской традицией лишь в части культуры и этики. Основные направления подготовки — менеджмент, маркетинг, международная экономика. Университет был создан в 1992 году, в партнерстве с Международным университетом Вены, развивался в сотрудничестве с Киевским национальным экономическим университетом, и лишь в 2009 году получил третий уровень аккредитации.
Совместить перечисленные подходы в своей практике пытается Христианский гуманитарно-экономический открытый университет (www.hgeu.com.ua), действующий в Одессе. Здесь предлагают «духовно-светское образование», сочетание духовности и науки, «познание истины Священного Писания, а также христианскую мораль». Университет входит в структуру Центра гуманитарного образования Национальной Академии наук Украины, но принципиально отказывается от контактов с Министерством образования и науки. В то же время является членом сообщества европейских университетов «Magna Charta Universitatum», аккредитован в International Council for Higher Education. Примечательно, что выпускники помимо украинского негосударственного диплома, получают и дипломы, признанные другими государствами, — дипломы Московского гуманитарно-экономического института и Международного университета Вены. Вне стесняющих государственных нормативов университет предлагает широкий выбор гуманитарных, юридических, экономических специальностей.
Приведенные примеры имплементации идеи христианского университета в украинском контексте свидетельствуют о поиске срединного пути между интересами церквей и государственными требованиями; о продолжающемся балансировании между интеграционными процессами в международном масштабе (членство в международных ассоциациях и адаптация к Болонским требованиям) и постсоветской централизованной бюрократией.
Ориентируясь исключительно на мировой опыт и благие пожелания христианского сообщества, христианские университеты так и не смогли добиться государственного признания. Перспективным представляется кооперация христианских университетов с частными и государственными вузами для создания аккредитованных программ. В долгосрочной перспективе такое взаимопроникновение научит культуре добрососедства, поможет формированию на стыке двух разных образовательных направлений единого пограничного сообщества ученых и преподавателей, обладающих нужным статусом в системе МОН и внутренней мотивацией для работы в (меж)конфессиональной среде.

Тема креативного медиа евангелизма объединяет молодых христиан

• 21 марта, 2011
• Статьи

«Креативный медиа-евангелизм» — под таким названием в самом центре Киева, в Президент-отеле, прошел круглый стол, объединивший известные межконфессиональные христианские организации. Религиозно-информационная служба Украины, Союз молодых христиан Украины, Ассоциация Новомедиа, Christian Vision, CBN, Mainstream Communications, Ассоциация Духовное возрождение, Ассоциация интернет-евангелистов, Общественная инициатива FamilyClub, Академия блогословия представили свой опыт и ресурсы для более эффективного медиа-служения в современном обществе.
Международный формат встречи обязывал к скромности и вниманию к успехам соседей. Говорили не о частных инициативах, а о перспективах взаимодействия. Были представлены также медиа-ассоциации США, Великобритании, Казахстана.
В своих выступлениях Виктор Елисеев, Тарас Антошевский, Руслан Кухарчук, Олег Гавриш, Микола Малуха, Елена Шабунина, Сергей Бурлака суммировали возможности, которые сегодня пока еще открыты для христиан в сфере медиа.
Говоря об актуальности встречи, Михаил Черенков отметил растущий спрос не «необременительные формы сотрудничества», которые позволили бы каждому продолжать свое дело, но при этом стать частью профессионального сообщества единомышленников. Такое сообщество будет обеспечивать взаимной поддержкой, поможет координации усилий, совместному продвижению в медиа-среде общих тем. Только создав такое сообщество, христиане смогут стать заметной социальной силой и влиятельным медиа-фактором.
Сфера медиа становится передовой для свидетельства о вере в профессиональных формах. Если ранее для миссионера была характерна вторая профессия педагога или врача, то сегодня становится все более популярной связка миссионер-журналист или еще проще — миссионер-блоггер.
Говорить о добрых делах, свидетельствовать, вдохновлять примером не менее важно, чем что-то делать. Словом и делом – актуальный девиз.
Примечательно, что круглый стол объединил в основном молодых христиан. Возможно, именно медиа-сфера станет главным направлением для молодежи, в котором они смогут реализовать и миссионерское призвание, и профессиональную карьеру.
Практическим приложением идей, озвученных на круглом столе, станут неделя семьи и супружества (медиа-кампания в защиту христианских семейных ценностей), празднование 450-летия Пересопницкого Евангелия, вторая конференция MediaMobilization.

«Русский мир» глазами протестантов

• 15 марта, 2011
• Статьи

www.religion.in.ua

Идеи «русского мира» стали оружием массового поражения в информационных и культурных войнах последних лет. Если скандал вокруг Wikileaks был чреват обычной информационной интоксикацией, то проект «русского мира» преследовал геополитические цели и уже привел к глубинным смещениям в самопонимании целых народов, внутренним трансформациям культур, расколам социальных и политических идентичностей.

О «русском мире» уже давно теоретизировали методологи, туманно рассуждали культурологи, убежденно проповедовали евразийцы. Но лишь в устах религиозных лидеров идея стала магическим словом, отозвавшимся в миллионах. С подачи священства русский мир стал осязаемым, стал не только символической, но и социально-политической реальностью.

По мнению методолога «русского мира» Петра Щедровицкого, «Идеи и представления, используемые людьми для осмысления своего прошлого и проектирования будущего, более реальны, чем фактическое положение дел. Представления есть реальность, а знания суть идеи-силы, влияющие на способы самоопределения и взаимодействия людей. В конечном счете, именно технологии мышления и понимания человеком самого себя и своего места в мире и закрепляющие их идеологии, получившие массовое распространение, становятся ведущим фактором исторического взлета и падения обществ и государств»[1].

Госдепартамент США уже признал свой проигрыш в информационной войне трем основным соперникам – России, Китаю и телеканалу Аль-Джазира. «Русский мир» – один из ярких примеров успешной стратегии в невидимой войне, последствия которой со временем принимают вполне конкретные очертания. Так, «русский мир» в сети – фонд, журнал, газета, портал, телеканал. Но все это «не то самое», это лишь части большой стратегии, главной в которой является вирулентная идея. Чем более эта идея невинна, свята, чаема, тем больше масштаб спекуляций по ее поводу.

Протестанты на краях «русского мира»

Еще во время торжеств в Киеве по случаю 1020-летия Крещения Руси митрополит Кирилл провозгласил: «Россия, Украина, Беларусь – это есть Святая Русь. А Святая Русь – это не империя, это не союз бывший или какой-то будущий. Святая Русь – это идеал любви, добра и правды. Святая Русь – это непобедимость. Святая Русь – это красота. Святая Русь – это сила. И мы все с вами – единая Святая Русь!».

Более общие фразы трудно придумать, но именно этим они и сильны – отзываются в каждом в меру его культуры, зрелости, опыта. Такими святыми словами можно прикрыть что угодно. Вместе с ними можно проглотить все, что угодно. Здесь нет предмета дискуссий, не зацепишься — слова круглые, святые и пафосные, не с чем спорить.

На уровне риторики «русский мир» предлагает давно искомое – духовность, мир, идеал, силу, единство. Предлагает, обещает, но не дает, лишь водит за нос и использует в своих целях.

Страшным является не сам факт манипуляций сознанием народа, а реакция на него – покорное и даже благодарное принятие. Церковь знает, что люди ей доверяют, и этим пользуется. Коварство иерархов, вплетающих большую политику в чистую веру, исторически не ново. Удивляет беспомощность народа, еще вчера низвергавшего кумиров советского тоталитаризма, а теперь ищущих новых вождей, новых империй.

И уж совсем странной представляется легкость, с которой религиозно-политические авантюры приемлются духовенством разных церквей. Российские протестанты, в большинстве пятидесятники и баптисты, почувствовав крепнущую мощь государства и её союзницы РПЦ, довольно быстро сменили геополитические ориентиры с Запада на Евразию, исполнились русскости и гордости за свою особость. Трудно объяснить солидарность, с которой этот поворот приняли их русскоговорящие собратья в Белоруссии, Украине, Прибалтике, и даже США.

Еще до того, как патриарх сам разобрался с идеей «русского мира», большинство протестантов уже были готовы стать ее сторонниками, и даже агентами. Задолго до того, как представилась возможность искуситься красивой идеей, она уже была внутри – в теологии, в системе ценностей, в способе жизни, в социальной позиции.

Для консервативных постсоветских протестантов «русский мир» на фоне секулярного Запада представлялся традиционной и даже «духовной» цивилизацией. Другое дело, что в этом мире самим протестантам места не было, поскольку его первоосновой объявлялось православие, по отношению к которому протестанты становились несомненными врагами, как в этой типичной статье: «С распадом Советского Союза на месте православия образовался духовный вакуум, который принялись активно заполнять ушлые янки. Всевозможные секты заполонили духовную ойкумену Русского мира, подтачивая религиозный фундамент нашего государства»[2].

В 2009 году ставший патриархом Кирилл уточнил свое видение «Святой Руси», указав в своем выступлении на III Ассамблее Русского мира на три основания этого «цивилизационного проекта»: православная вера, русский язык, историческое наследие (русская традиция). Эти три опоры скрепляют Россию, Украину, Беларуссию как ядро «русского мира», а также «Молдавию и другие страны исторического пространства Руси». Тогда же предстоятель РПЦ предложил ввести понятие «страна русского мира» — в условиях, когда государственные границы русского мира разрушены и его люди рассеяны в других государствах, востребованным становится «духовный» наднациональный проект. Русский мир виделся патриарху аналогом Британского содружество наций, т.е. формой постколониальных или неоколониальных отношений. Причем «русский способ жизни» нужно не только воспроизводить, о нем надлежит и свидетельствовать — далеко за его пределами.

Для тех протестантов, которые жили ностальгией по советскому времени, слова о русском единстве вне границ стали бальзамом на истерзанную на чужбине душу. Они подзабыли преследования от советской власти, зато часто вспоминали единство баптистов и пятидесятников в одном союзе церквей (любезно созданном властью) и в одном союзе «республик свободных».

Если для патриарха русский народ понимается как общность, скрепленная русским языком и русской культурой, то для протестантов так же понимается традиционный баптизм или пятидесятничество – с опорой на русский язык, советские традиции и кадры тех лет.

Конечно, после распада СССР церкви в бывших соцреспубликах пополнились за счет представителей титульных национальностей, а довольно много русско-советских людей эмигрировали либо просто умерли. Между «советскими» и национальными культурами, церквями, лидерами последние годы росло напряжение.

«Русско-советское» отживало, так как было связано с уже умершей цивилизацией СССР, с необратимой «геополитической катастрофой» 1991 года (удивительно, что вслед за Владимиром Путиным эту формулировку готовы повторить многие протестантские лидеры, сформировавшиеся в советское время).

И вот теперь, благодаря «русскому миру», появилась возможность возродить и укрепить «русскую» общность не только для славянских народов, но и для «советских» верующих из Закавказья, Средней Азии, Европы, США.

Понимая невозможность возрождения СССР и скорого воссоединения с матушкой-Россией сопредельных государств, патриарх пояснил предлагаемую модель взаимоотношений – русский мир принесет свой «вселенский плод» не через централизацию, но через «интеграционное сотрудничество» суверенных наций. То, что не сможет сделать империя политическая, якобы сможет сделать империя религиозная. «Русская Церковь наиболее активно участвовала в закладке Русского мира и его развитии», — заявил патриарх Кирилл на открытии IV Ассамблеи Русского мира (3 ноября 2010 г., МГУ).

Здесь иерарх проговорился, и за религиозной благовидностью сразу открылась политическая целесообразность, имперские амбиции государства, церкви и ее предстоятеля.

После распада СССР протестанты и сами попытались создать наднациональные структуры для взаимодействия в «советском формате». В частности, до сих пор действует Евро-Азиатская федерация союзов евангельских христиан-баптистов, созданная в 1991 году, «когда после распада СССР образовались независимые страны со своими границами, таможнями, законами, валютами, для того чтобы поддерживать духовное общение евангельских христиан-баптистов»[3]. Витринный, политико-дипломатический статус этой федерации признают и сами ее лидеры. Вячеслав Нестерук, бывший президентом ЕАФ с 2008 года, называл ее ничем иным как «Советским союзом».

Общение в рамках ЕАФ де факто стало противовесом интеграции постсоветских церквей в европейскую христианскую семью. Так в 2006 г. Союз церквей ЕХБ Кыргызстана вышел из Европейской баптистской федерации и Всемирного баптистского альянса, протестуя против «либерализма». Иерархи РПЦ горячо приветствуют разобщение постсоветских церквей с мировым протестантизмом, приглашая родных, почвенных протестантов вместе противостоять секуляризму, либеральной демократии и «так называемым общечеловеческим ценностям».

«Это удивительное откровение, которое мы сделали за последние десять лет, — наши российские протестанты ближе по вере к православным, чем к братьям по вере на Западе. Они не идут по пути либерализации своей доктрины», — признался патриарх Кирилл[4]. Он добавил, что многие протестанты бывшего СССР согласны с его позицией, что создает предпосылки для «сотрудничества на постсоветском пространстве».

Вторя патриарху, епископ РОСХВЕ Сергей Ряховский, член Общественной палаты, член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ, отметил вклад главы РПЦ в сотрудничество с протестантскими конфессиями в СНГ и Балтии, общность вызовов для постсоветского мира, и уверил: «Высказывание Патриарха – весьма искреннее, и должно служить сигналом и для паствы, и для религиозных общественных деятелей – как православных, так и протестантских»[5].

Протестанты увлеклись словами партриарха о традиционных ценностях, наивно полагая, что речь идет о ценностях библейских. На самом деле данная традиционность измеряется не верностью вероисповедным основаниям, а соразмерностью устоям, привычкам, традициям общества. Здесь традиционное – патриархальное, коллективистское, рабское, централизованное, управляемое, привычное, стабильное. То, как было раньше, в старину, «как у нас принято».

Относительно поворота к традиции, Домострою, симфонии, византизму среди протестантских лидеров слышны и критические голоса. Достоинство «православной духовной культуры», «великой русской традиции», «нравственный авторитет Церкви» ставится под вопрос Юрием Сипко, экс-председателем РС ЕХБ: «Вопрос о судьбе Меня вдруг высветил для меня обречённость нации, несостоятельность её, какую-то необъяснимую, разрушительную страсть ниспровержения святынь, отвержения авторитетов. Пушкина убили. Толстого отлучили. Достоевского запретили читать. Пашкова изгнали из страны. Одинцова затравили собаками. Сахарова затопали ногами. Солженицына отвергли. Мéня убили. Я назвал единицы, и вздрогнул: за каждым из названных встают миллионы убиенных, замученных, отверженных, униженных»[6].

В отличие от Сергея Ряховского или Александра Семченко, Юрий Сипко позволяет не соглашаться с мнением патриарха РПЦ и критично комментировать его: «Патриарх пожелал, чтобы мы сохранили «внутреннюю духовную жизнь». Очень тактичен патриарх. Ведь если мы задумаемся, что же именно есть наша духовная жизнь, то мы обнаружим, что она есть пустота. Нет у нас духовной жизни. Материалисты мы до мозга костей. Жизнь дрянь, если плохая одежда. Жизнь дрянь, если нет денег. Жизнь дрянь, если нет власти!»[7]. Очевидно, что к такому «русскому миру», который видится баптистскому епископу, примыкать никто не захочет. Вначале нужно «обустроить Россию», как призывал Солженицын, а уж потом «собирать земли» или звать в гости.

К сожалению, у большинства российских протестантов гордость за «русский мир» и его вождей принимает обостренные формы. Когда на Лозаннском конгрессе за всемирную евангелизацию (Кейптаун-2010) прозвучала фраза, что будущее России будут определять не Путин и Медведев, но молодые поколения христиан, вся российская делегация выразила протест и защитила «любимого премьера» (слова одного из делегатов). Позднее было подготовлено специальное международное заявление о том, что власть в России обеспечивает все права и свободы верующих. По словам Леонида Картавенко, вице-президента Союза евангельских христиан России, «Нельзя сказать, что официально правительство давит церковь. Да, есть проблемы, когда доминирующие религии пытаются это делать, но я бы не сказал, что это целенаправленная политика государства»[8]. Все это напоминает известные заявления лидеров ВС ЕХБ, что «в СССР нет ни одного узника совести».

Епископ РОСХВЕ Константин Бендас назвал критические слова в адрес российского руководства «недопустимыми для христианина, который в соответствии с Божьим Словом должен уважительно относиться как к своим братьям, так и к поставленной Богом власти»; подобные люди, по мнению епископа, «основательно оторвались от российской реальности и, главное, не чувствуют ответственности за людей в России»[9].

Каждый год российский журнал «Власть» проводит «конкурс лучших подхалимских изречений в адрес президента и премьер-министра». Уже привычным делом стали признания в любви к власти со стороны госчиновников и «звезд». Но в этом году в список льстецов попали и религиозные лидеры – главный раввин России Берл Лазар и… председатель Российского союза евангельских христиан-баптистов Алексей Смирнов. Последний поздравил Владимира Путина следующими словами: «Вы, как никто другой, уже испытали бремя и ответственность первого руководителя нашего государства, но, отвечая вызовам времени, продолжаете самоотверженно трудиться на благо страны… Господь щедро наделил вас талантами разумного лидера и творческого организатора, которые вы используете для созидания и укрепления экономического потенциала нашей страны»[10].

Известно, что Алексей Смирнов испытал на себе и своей семье преследования за веру от советской власти, формировался в среде «отделенных», нерегистрированных баптистов; а также всегда подчеркивал свою принципиальность и нонконформизм. На фоне других протестантских лидеров, прославившихся беспринципной лояльностью к политическому режиму, пастор Смирнов выглядел исключением, достойным продолжателем свободной и бескомпромиссной линии своего предшественника Юрия Сипко.

В 2010 от видных лидеров возглавляемого Алексеем Смирновым РС ЕХБ уже звучали фразы о любви к премьеру, великой России, русском мире, хорошем Сталине. Но все это казалось перегибами отдельных персон. Теперь же возникает вопрос, что на самом деле думают российские баптисты и в чем состоит их «принципиальная» позиция?

Быть может, руководителям союзов стоит поменять спичрайтеров, которые пишут поздравления и тексты выступлений, а может быть, все гораздо хуже, и все фразы о хорошей власти складываются в одну последовательную политику. Но как-то не красит все это российских баптистов. Особенно когда едва заметные заслуги власти с избытком перекрываются ксенофобией, побоищами, терактами, милицейским (теперь уже полицейским) беспределом, процессом Ходорковского, «усмирением» шахтеров Распадской, ужасами в Кущевской, грабежом страны несколькими олигархическими кланами, репрессиями оппозиции, наконец, нагнетанием антипротестантской истерии.

Вышеприведенные примеры говорят не о концептуальном принятии «русского мира», а скорее о традиционном византийском принятии любого мира, любой империи, в обмен на преференции для церкви со стороны государства.

Стоит отметить, что на осознанном уровне идея русского мира находит принятие у молодых поколений протестантов, воспринимающих ее не с закрытыми глазами, а осмысленно и с воодушевлением. Впервые в документах протестантских церквей идея «русского мира» встречается в тексте «К стратегии развития евангельского движения в России», подготовленном молодыми теологами и пасторами евангельских церквей.

Здесь «русский мир» связывается с религиозной идентичностью, распад «русского мира» – с ее «съеживанием», «отдалением российских евангельских церквей от русскоязычных церквей в других странах, в недавнем прошлом входивших в состав СССР»[11]. Отсюда задача – «показать единство всего русскоязычного и русскокультурного евангельского христианства. И вести братский диалог и строить по-настоящему партнерские отношения с нашими зарубежными братьями именно с этих позиций… Приложить усилия к восстановлению связей, разорванных в результате распада СССР»[12]. Началом таких собирающих, соединяющих усилий должен, по мысли авторов, стать Евангельский Собор, который нельзя ограничивать пределами Российской Федерации… Мы будем формировать собственное представление о том, что есть Русский мир»[13]. Последнее обнадеживает – собственное представление всегда лучше навязанного, спущенного сверху политического проекта.

Если в протестантском сообществе возобладает неполитическое и неагрессивно-немиссионерское понимание «русского мира», то идея может стать неожиданно позитивным фактором, формирующим особый «русский» культурно-исторический тип, с которым смогут себя ассоциировать все желающие. Но даже в этом случае сохраняется опасная связь религии и политики, способная активизировать зреющие конфликты и потребовать очистить «русский мир» от протестантов и других скрытых «врагов». «Русский мир» может и объединит отдельных людей, но уж точно разделит нации, религии и культуры.

[1] Петр Щедровицкий. Русский мир и транснациональное целое // http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/2006/2508

[2] Сергей Маньшин. Коварная поступь протестантизма // http://segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=13&newsid=12845

[3] О ЕАФ // http://e-af.org/go/about

[4] Патриарх Кирилл считает перспективным сотрудничество с протестантами // http://www.vesti.ru/doc.html?id=407755&cid=7

[5] Сергей Ряховский: «Сотрудничество РПЦ и протестантов — позитивная тенденция» // http://runews.org/pravoslavie-idet-navstrechu-protestantam/

[6] Юрий Сипко: «Вопрос об Александре Мене вдруг высветил для меня обречённость нации» // http://www.portal-credo.ru/site/?act=authority&id=1470

[7] Экс-председатель Российского союза евангельских христиан-баптистов пастор Юрий Сипко о призыве Патриарха быть богатыми, социальной безнадежности и двойной морали российского общества // http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=80134&type=view

[8] Леонид Картавенко о Лозаннском конгрессе // http://www.slavicvoice.org/russia/2010/11/24/kartavenko/

[9] Константин Бендас о Лозаннском конгрессе // http://www.slavicvoice.org/russia/2010/11/24/bendas/

[10] Лизость к телу-2010 // Власть. Аналитический еженедельник. — №50. – 2010. — С. 36.

[11] К стратегии развития евангельского движения. Философско-религиозная тетрадь №001. – М., 2010. – С. 7.

[12] Там же. С. 8.

[13] Там же. С. 13.