Archives › Статьи

Разделить землю

17 августа, 2016
Статьи

Иногда не так
сложно что-то получить или завоевать, как не разругаться при разделе.

Первый конфликт
случился, когда колена Рувима, Гада и половина колена Манассиина решили осесть
по эту сторону Иордана. Эту землю выбрали они сами – она подходила для
содержания их стад, да и мотивов двигаться дальше у них было все меньше. Эта
земля обещала покой и сытость.

В этом случае
люди выбрали сами – и вызвали гнев Моисея и, скорее всего, других колен.

В дальнейшем Бог Сам
определяет способ раздела земли. Он диктует Моисею внешние границы земли
обетованной, а затем назначает тех, кто будут делить ее на границы внутренние,
между коленами.

«И сказал Господь
Моисею, говоря: Вот имена мужей, которые будут делить вам землю: Елеазар
священник и Иисус, сын Навина; и по одному князю от колена возьмите для раздела
земли» (Числа 34:17:18).

Чтобы не было
неясности, называются все имена князей. Весь список оглашен и закрыт.

Вне всякого
сомнения, это были люди достойные. Елеазар и Иисус были доверенными лицами
Моисея. А князья пользовались авторитетом среди своих людей.

Но даже для столь
достойных людей нужно было исключить возможность злоупотреблений при разделе.

Поэтому все решал
жребий: «Вот земля, которую вы разделите на уделы по жребию» (13), — напоминал
Моисей.

Очень важно
делить не только справедливо (как нам кажется), но делить согласно воле Божьей,
спрашивая Его в молитве и посредством жребия.

Тогда можно быть
уверенным, что мы получим удел не худший и не лучший чем у других, но именно
тот, что нам нужен, что нам определен Богом.

Как мы выбираем?

Спрашиваем ли
Бога при нашем выборе и доверяем ли Ему?

От Бога ли тот
удел, который нам достался или который мы захватили?

Кто выбирает в
моей жизни и мою жизнь – я или Бог?

0
0
1
273
1559
ASR
12
3
1829
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:»Table Normal»;
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-parent:»»;
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin:0cm;
mso-para-margin-bottom:.0001pt;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:12.0pt;
font-family:Cambria;
mso-ascii-font-family:Cambria;
mso-ascii-theme-font:minor-latin;
mso-hansi-font-family:Cambria;
mso-hansi-theme-font:minor-latin;}

Выбираю ли я при
всех своих выборах себя и свое или Бога и Его удел для меня?

Суд над богами

16 августа, 2016
Статьи

Перед своим
уходом Моисей от Бога задание описать весь путь из Египта в Ханаан. Интересно
следующее: этот путь начинается судом над богами и заканчивается тем же.

В Египте «над
богами их Господь совершил суд» (Числа 33:4). Это очень важная фраза – Бог не с
фараоном спорил, не его силу смирял.

Бог и Моисей
сражались с египетской верой, с их идолами. Силу фараону давала убежденность в
том, что он находится под покровительством самых сильных богов – богов Египта.

Поэтому его жрецы
до последнего соревновались с Моисеем – они хотели доказать свое превосходство.

Что значит «над
богами их Господь совершил суд»? Это значит, что он показал их ничтожество, их
бессилие против Себя.

Суды над Египтом
– суды над его богами, суды над ложной верой египтян.

Там, за Иорданом,
куда направлялись сыны Израилевы, также обитали чужие боги, там верили в идолов
и силу своей веры в этих идолов. Поэтому Бог первым делом сокрушает силу этих
богов и силу веры в этих богов.

Он отнимает землю
у местных богов и господ и говорит Своему народу: «Я вам даю землю сию во
владение» (53).

Суд над богами
свершен и приговор должен быть приведен в исполнение: «Прогоните от себя всех
жителей земли, и истребите все изображения их, и всех литых идолов их
истребите, и все высоты их разорите» (52).

В конце следует
предупреждение: если все это не истребить, то оставшиеся станут иглами и
тернами. Остатки идолопоклонства будут отравлять веру и жизнь, будут проклятием
для народа Божьего. Сам Бог будет против нас, если мы смиримся с богами: «Что Я
вознамерился сделать им, сделаю вам» (55).

Не пленит ли нас
вновь блеск Египта и его богов?

Почему нам так
нравятся ханаанские изображения и высоты?

Что нам нужно
уничтожить и забыть, чтобы отдать Богу всю силу и славу?

Как очистить нашу жизнь и культуру от остатков идолопоклонства, как извлечь отравленные иглы и терны?

0
0
1
264
1506
ASR
12
3
1767
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Не переводи нас чрез Иордан

15 августа, 2016
Статьи

Народ устал от
странствий, приключений, войн. Хотелось обычной жизни. Хотелось осесть и просто
жить. Особенно тем, кто оброс имуществом и скотом.

Дальше – за
Иорданом – может и лучше, но там еще придется воевать. А здесь «земля годная»,
вполне достаточно и ее. От добра добра не ищут.

Вот и взмолились
сыны Рувимовы и Гадовы: «Отдай землю сию рабам твоим во владение; не переводи
нас чрез Иордан» (Числа 32:5).

Моисей
разгневался: «братья ваши пойдут на войну, а вы останетесь здесь?» (6). Ведь никто не хотел воевать, а земли хотели
все. Это угрожало обидами и распрями.

Моисей напомнил,
что и раньше израильтяне доходили до земли обетованной и возвращались назад,
что не доверяя и не слушая Господа, они полегли костями в пустыне.

В этот раз все
могло повториться: «вместо отцов ваших восстали вы, отродье грешников, чтобы
усилить еще ярость гнева Господня на Израиля. Если вы отвратитесь от Него, то
Он опять оставит его в пустыне и вы погубите весь народ сей» (14-15).

Моисей в
выражениях не стесняется. «Отродье грешников» неисправимо. Он испугался того,
что Израиль не воспользуется вторым шансом, и останется в пустыне навеки.

К чести колен
Рувима и Гада, они предложили разумный компромисс – оставить все нажитое непосильным трудом, скот, жен и
детей в укрепленных городах на новом месте, а самим идти на войну, чтобы и
прочие колена могли отвоевать свою землю.

Мы все мечтаем о
подобном – обеспечить семье надежный тыл, чтобы можно было воевать дальше. Но
это возможно далеко не для всех.

«Не переводи нас
чрез Иордан» — просит наш здравый смысл. Мы корректируем Божий план, избегая
опасностей и теряя возможности, уклоняясь от рисков и держась стабильности.

Не остановились
ли мы раньше времени?

Готовы ли мы идти
дальше вместе с Богом?

Как далеко с Ним
мы готовы зайти?

Способны ли мы
вместить всю полноту Божьего замысла и Его благословений?

Дерзнем ли взять
всю землю или будем довольствоваться укромным местечком?

Отсидимся в
стороне или прославим Бога новыми победами?

0
0
1
302
1724
ASR
14
4
2022
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Рискнем ли
сделать всю ставку на Бога – даже в ущерб здравому смыслу?

Повод для отступления

12 августа, 2016
Статьи

Бог все еще не
отпускает Моисея. Остается еще одно задание: «Отмсти Мадианитянам за сынов
Израилевых, и после отойдешь к народу своему» (Числа 31:2).

Последнее задание
было кровавым и малоприятным, но Моисей справился. Более того, кротчайший из
людей разгневался на вернувшихся с пленом воинов: «Для чего вы оставили в живых
всех женщин?» (15). По его приказу были убиты все дети мужеского пола и все
женщины, оставили в живых лишь девочек.

Интересно, видел
ли Моисей в их лицах знакомые черты – черты своей жены-мадианитянки? Не плакала
ли его душа вместе с криком умирающих родственников? Не дрожали ли его руки?

Даже если так, он
оставался решительным: «Итак, убейте» (17). Откуда такая жестокость к женщинам?
Есть пояснение: «Вот они, по совету Валаамову, были для сынов Израилевых
поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и было поражение в
обществе Господнем» (16).

Оказывается,
Валаам, хоть и не решился проклясть Израиль, но успел сделать не меньший вред –
научил мадианитян тому, как совратить израильтян к идолопоклонству. То, что не
удалось сделать силой оружия, женщины сделали силой обольщения. Они разоружили
израильтян и отвратили их от Бога.

Потому Моисей и
был решительным в жестокой мести. Его воины убили царей Мадиамских и казнили
найденного среди них пророка Валаама.

Потому Моисей
разгневался, глядя на плененных женщин. Он понимал, что эти женщины могут
свести на нет все военные победы. Иноплеменные женщины в стане – повод для
отступления.

Моисей вынужден
проливать кровь, чтобы очистить народ. Но виновным в кровопролитии был не он, а
те мужчины-израильтяне, которые сдались женщинам-мадианитянкам и позволили им
увести себя от Бога. Грех неверности всегда стоит дорого – сперва гибнет
соблазненный, а потом месть настигает соблазнителя. Неверность всегда
искупается кровью. Месть настигла и Валаама – за его коварный план и
непослушание Богу.

0
0
1
306
1749
ASR
14
4
2051
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Что внутри нас,
внутри нашего стана? Нет ли поводов для отступления? Ведь красота может не
только спасать мир, она же может губить души.

“Theology of Maidan” and its methodological nuances

12 августа, 2016
Статьи

Unquestionably, the “theology of Maidan”
cannot be called uniform, comprehensive, or coordinated. It contains a fairly
wide spectrum of positions. What they have in common is that they are thought
through. In this sense, the “theology of Maidan” continues a long tradition of
“theologies of…” (of revolution, of God’s death, of freedom, of process, of
faith, etc.), which were very popular in the twentieth century. It’s possible
that a more precise name for this ideological movement would be “theologizing
about Maidan,” however this more nuanced version would probably not be as well-understood
and accepted as the shorter and more concise version – “theology of Maidan,”
suggested by Andrei Dudchenko and Cyrill Hovorun.

The best formulation was discussed during
preparations for the interconfessional round table which took place January 15,
2014, as a result of which a title, “Theology in the Presence of Maidan,” was
developed, which Orthodox, Catholics, Greek Catholics, and Protestants all
agreed upon. However even the event’s participants, for the sake of simplicity,
spoke of the “theology of Maidan.” Therefore the title and contents of this
article are oriented not towards the demands of academic theology, but rather
towards a means of self-identification for participants in the events, their
words and positions; towards the forms and formats in which the theology became
public and practical.

Here something else must be clarified –
the structure of this “theology.” Its focus is clear – the events of Maidan.
However its contents and structure are less clear. So much so that the question
might arise whether it is worth calling such a fragmented and unclear movement
a “theology.” But could it be otherwise, taking into account that this theology
was not written in offices, but arose on the streets and in squares, in fire
and in clashes? Unquestionably, under such circumstances there was not and
could not be a theological system. Instead there was a theological search for
answers to a simple question: how can the Church, through its various
representatives, understand itself in light of the events of Maidan?

Naturally, on the basis of this search,
and the deeds and statements of its participants, we can reconstruct a more
holistic “theology.” However for us something else is more important – recording
its first intuitions and intuitive manifestations. It is important to clarify
the theological process once more: Christians found themselves on Maidan in
response to very different convictions, and afterwards they tried to understand
themselves and the events which were taking place, the place and role of the
Church on Maidan, and also possible adjustments to their theology in light of
what was happening. The adjustments to their theology were so significant that
the idea arose of not only a renewed, but rather a new theology, the “theology
of Maidan.”

0
0
1
542
3091
ASR
25
7
3626
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

As a matter of
fact a comparison was drawn between the Reformation and what is happening now
in terms of social change. The “theology of Maidan” serves as an attempt to
bring together the Church and society, examining their relations from within a
crisis situation, i.e., a situation in which there is no continuation and no
backwards movement. Therefore the main elements of theological structure of
this movement were three related points: ecclesiology, missiology, and social
theology. However, once again, this is a reconstruction and attempted
systematization of what was a grassroots movement and a summation of personal
stories. Here a narrative approach is preferrable.

Свет во мраке

11 августа, 2016
Статьи

Современное искусство вряд ли способно преобразить мир, но все же может его отразить — во всей сложности, противоречивости, неоднозначности. Выразить не только отчаяние и мрак души, но также свет и надежду.
Интересна развязка Penny Dreadful, одного из самых мрачных сериалов: «Я дошел до самого края и заглянул в бездну, но как бы далеко не убегал я от Господа, Он все равно ждал меня впереди», — исповедуется Итон.
В последний момент падшие герои вместе читают «Отче наш», а умирающая Ванесса шепчет: «Я вижу нашего Господа».
Это говорят те, кто еще недавно глумились над святым и заигрывали с дьяволом.
Люди снимают и сжигают кресты, но в их сердцах все еще живут молитвы.
На грани жизни и смерти молитвы вспоминаются и оживают. Не мы говорим их. Они говорят нами. Они напоминают нам нас самих.
И тогда мы вдруг понимаем: настоящими мы можем быть не тогда, когда отдаемся своим темным началам, когда перестаем стараться, бороться, меняться.
Настоящими мы становимся только в молитве и любви, т.е. в такой любви, которая хочет молиться.
Только тогда появляется свет и возвращается жизнь.
И этот свет всегда и везде был, куда бы нас не завела наша кривая стезя.
Свет светит во тьме и тьма не объяла его (Иоан. 1).
Не все потеряно для нас и нашего времени.
Света все еще достаточно, чтобы жизнь продолжалась

Сила слов

11 августа, 2016
Статьи

Моисей
«пересказал все, что повелел Господь» (Числа 30:1). Моисей не скрыл ни единого
слова. Он понимал важность Божьих повелений и значение каждой детали.

Но не только
Божьи слова авторитетны и властны, жизненны и спасительны. Слова человеческие
также обладают властью, как предупреждал Христос, «От слов своих оправдаешься,
и от слов своих осудишься» (Матф. 12:37).

Особенно значимы
клятвенные слова, сказанные пред Богом. «Если кто даст обет или поклянется, не
должен нарушать слова своего» (Числа 30:3).

Но как быть с
теми, кто в силу своей незрелости или несознательности наговорил лишнего (а
ведь такое случается с нами нередко)?

«Если женщина
даст обет Господу и положит на себя зарок в доме отца своего, в юности своей, и
услышит отец обет ее и зарок… и
промолчит о том, то все обеты ее состоятся… Если отец ее, услышав, запретит ей,
то все обеты ее и зароки, которые она возложила на душу свою, не состоятся, и
Господь простит ей, потому что запретил ей отец ее» (4-6).

То же справедливо
о жене и муже: «Всякий обет и всякий клятвенный зарок… муж может утвердить, и
муж ее может отвергнуть» (14).

Это касается и
прошлых решений, сделанных до замужества. Впрочем, для вдовы и разведенной, над
которыми нет мужа и отца, сохраняется власть их собственных решений (10).

Наши слова берут
нас в плен. Это чаще случается с теми, кто словоохотлив и эмоционален. Но муж и
отец могут отвергнуть старые обеты и зароки, и тем самым уничтожить их. Тогда
Бог прощает и отпускает.

Не должны ли мы
стать зрелыми и ответственными в отношении собственных слов, понимая их
страшную власть над нашей жизнью и осознавая наши обязательства перед Богом?

Не должны ли мы
стать отцами для тех, кто живет в плену клятв и проклятий, плохих обещаний и
нарушенных заветов?

Почему бы нам не
освободиться и не освободить других, отвергнув наши старые слова и подчиняясь
слову Бога?

0
0
1
300
1712
ASR
14
4
2008
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Почему бы не
обратиться к нашему Отцу, рассказав Ему о данных и нарушенных обещаниях? Ведь
только Он может уничтожить их и простить нас.

Жертва сверх жертвы

10 августа, 2016
Статьи

Бог напоминает и
подтверждает порядок жертвоприношений, которые должно совершать в седьмой
месяц, в первый, десятый, пятнадцатый и последующие дни.

В эти особые дни
ничего не отменялось, лишь добавлялось «сверх» всего обычного: «Приносите это
Господу в праздники ваши, сверх приносимых вами» (Числа 29:39).

«Сверх» — это
слово повторяется снова и снова. Сверх того, что приносится постоянно и стало
обычным, Бог ожидает от нас праздничного, необычного, торжественного отношения.

Также Он ожидает
от нас отношения покаянного. Смирение сопутствует празднику (7). Нет праздника
без покаяния. Потому и звучит многократный повтор: «и жертву за грех сверх
всесожжения постоянного и хлебного приношения и возлияния» (5, 16, 19, 22, 25,
28, 31, 34, 38). Даже если жертва за грех уже принесена, то повтор имеет место
и здесь: «жертву за грех сверх жертвы за грех» (11).

Жертва сверх
жертвы напоминает о том, что наше отношение к Богу держится порядка, но
превосходит его; что мы полагаемся на милость Божью, а не на собственную
правильность и благоухание жертв.

Жертва сверх
жертвы – это знак того, что мы нуждаемся в изобилии Божьей благости, потому что
можем грешить даже в праздники, даже при всей формальной «порядочности».

Так поступал Иов:
«Когда круг пиршественных дней совершался… Иов возносил всесожжения. Ибо
говорил Иов: может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своим.
Так делал Иов во все такие дни» (Иов. 1:5).

Почему бы нам не
принести Богу жертву особую, сверх обычного?

Почему не сделать
это именно тогда, когда особой потребности в очищении не ощущается?

Почему бы не
вспоминать о своем грехе и Божьей милости в минуты духовного подъема, а не
упадка только?

0
0
1
265
1513
ASR
12
3
1775
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Почему бы каждый
праздник не сопроводить жертвой, а каждую радость покаянным смирением?

«Теология Майдана» в методологических нюансах

9 августа, 2016
Статьи

Безусловно, «теологию Майдана» нельзя назвать
единообразной, целостной и согласованной. Она распадается на довольно широкий
спектр позиций. Общим здесь является скорее предмет осмысления. В этом смысле
«теология Майдана» продолжает долгий ряд «теологий родительного падежа»
(революции, смерти Бога, освобождения, процесса, надежды и проч.), которыми так
славился прошлый век. Возможно, более точным названием для этого идейного
движения было бы «богословствование по поводу Майдана» («theologizing at the Maidan»),
но это нюансирование вряд ли было бы понято и принято после более короткой и
звучной версии — «богословие Майдана», предложенной Андреем Дудченко и Кириллом Говоруном. Вопрос
формулировок специально обсуждался в ходе подготовки межконфессионального
круглого стола 15 января 2014 года, в результате чего появилось название
«Богословие в присутствии Майдана», устраивавшее и православных, и католиков, и
греко-католиков, и протестантов. Но даже сами участники события простоты ради
говорили о «богословии Майдана». Именно поэтому в названии и содержании данной
статьи я ориентируюсь не на требования академической теологии, но на способ
самоидентификации участников событий, их слова и позиции; на формы и форматы, в
которых теология смогла стать публичной и практичной.

И здесь нужно еще одно уточнение – о структуре этой
“теологии”. Понятна ее направленность – на события Майдана. Но ее содержание и
структура менее ясны. Настолько, что может возникнуть вопрос: а стоит ли
называть “теологией” столь фрагментарное и смутное движение? Но могло ли быть
иначе, учитывая, что эта “теология” не писалась в кабинетах, но возникала на
улицах и площадях, в огне и столкновениях? Безусловно, здесь не было и не могло
быть богословской системы, здесь был богословский поиск ответа на простой вопрос:
как Церковь в лице ее разных представителей понимает себя в контексте событий
на Майдане. Естественно, исходя из этого поиска, поступков и высказываний его
участников, можно было бы реконструировать более целостную “теологию”. Но для
нас важнее другое – зафиксировать ее изначальные интуации. Еще раз важно
прояснить порядок богословской работы: христиане оказались на Майдане в силу
самых различных побуждений, затем они попытались понять себя и происходящие
события, место и роль Церкви на Майдане, а также возможные коррективы к
теологии в свете происходящего. Коррективы к теологии оказались столь
существенными, что возникла идея не столько обновленной, сколько новой
теологии, “теологии Майдана”.

Собственно говоря, возник вопрос о Реформации Церкви
– по аналогии с происходящими в обществе переменами. А “теология Майдана” стала
попыткой сблизить Церковь и общество,
рассматривая их отношения изнутри кризисной ситуации, т.е. ситуации, в которой
нет продолжения и нет движения назад. Так что главными элементами в богословской
структуре этого движения были три взаимосвязанных пункта: экклезиология,
миссиология и социальная теология. Но вновь-таки, это уже реконструкция и
попытка систематизации того, что было стихийным движением и суммой личных
историй. Здесь предпочтителен скорее нарративный подход.

0
0
1
463
2640
ASR
22
6
3097
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

В свое время

9 августа, 2016
Статьи

Моисей уходит и
передает дела. Он знал все детали Божьих заветов, подробно передавал их народу
и время от времени напоминал.

Но вот его эпоха
заканчивается, да и поколение меняется. Вокруг Моисея новые лица, позади
пустыня, впереди – обетованная земля.

Здесь, на границе
старого и нового, нужно вновь напомнить о порядке, который нужно поддерживать.

Порядок жизни
Израильтян был связан с особым, священным календарем и таким же священным распорядком каждого дня. Время
структурировалось не работой и не природой, но жертвами Богу. Дело даже не в
самих жертвах, а в послушании Богу, Который этот порядок установил.

Моисей должен был
«повелеть сынам Израилевым», т.е. сказать настойчиво и авторитетно, приказать,
заповедать: «Наблюдайте, чтобы приношение Мое, хлеб Мой в жертву Мне, в
приятное благоухание Мне, приносимо было в свое время» (Числа 28:2).

Дальше идет
повторение ранее описанного регламента жертвоприношений – что и как приносить.
Но не менее важно – когда.

Господь ожидает
от нас не столько содержимого, сколько соответствующего отношения.

Жертвоприношение
– нечто большее, чем жертва; это приношение жертвы, приношение себя Богу, приношение
времени, приношение жизни. Бог называет приношение «Своим». Так что
жертвоприношение можно назвать возвращением Богу того, что Он дал нам.

И потому самым
ценным в жертвоприношении будет не жертва, а приношение, т.е. правильное
отношение к Богу, восстановляемое и исповедуемое посредством жертвы.

Для нас самым
важным и самым сложным является не принесение жертвы (почти все мы готовы дать
Богу «что-нибудь и когда-нибудь»), а принесение жертвы «в свое время», т.е. на
условиях, которые предусмотрены Богом.

Мы можем дать
Богу больше, чем Он ожидает, но это не будет засчитано как плюс. Мы не можем
впечатлить Бога своей щедростью. Мы можем угодить Ему лишь своим послушанием.

«В свое время» —
важнейший библейский принцип. Он активирует наше внимание, дисциплину, ответственность.
Он фокусирует нас не на жертве и не на жертвователе, но на Боге. Он освящает
время нашей жизни, искупая его и воссоединяя с временем Бога, с историей
Божьей, с вечностью.

Как мы относимся
к времени, как организуем его?

Соблюдаем ли мы
Божий порядок времени?

Привели ли мы в
порядок свою жизнь, освятили ли, искупили ли свою время?

0
0
1
347
1978
ASR
16
4
2321
14.0

Normal
0

false
false
false

EN-US
JA
X-NONE

Стало ли наше
время Божьим временем?